Мертвечина - Линда Фэйрстайн

Я крикнула сзади:

— Теперь я вижу, что вы настроены серьезно. Это ясно.

Хойт немного расслабился.

— Надеюсь, Дженна сможет выносить идиотские выходки Эндрю до тех пор, пока судья не оформит опекунство. Я вкладывал большие суммы в детские благотворительные фонды по всему миру, Алекс. У Дженны это настоящая страсть, и мы с радостью делаем крупные взносы. Сколько теперь сирот в Боснии, Афганистане, Восточной Африке. Черт возьми, что еще хорошего есть в жизни, кроме детей? Я потратил уйму денег, чтобы малышне жилось немного лучше.

Кто-то рассказывал мне про адвоката, который жертвовал деньги на детскую благотворительность. Ветер швырял мне волосы в глаза и в рот, и я тщетно пыталась вспомнить этот разговор. Кажется, речь шла о каком-то мошеннике.

Мы промчались мимо лодочной станции на 79-й улице и теперь шли параллельно Вестсайдской автостраде. Я достала из кармана мобильный телефон и позвонила Мерсеру, надеясь, что Майк уже сообщил ему какие-нибудь новости.

— Ты где?

— В лодке с Грэмом Хойтом, мы пытаемся догнать его яхту и найти Даллеса. Сейчас мы на полпути между Хобокеном и Гарлемом. Что-нибудь есть от…

— Слушай меня внимательно, Алекс. Можешь выпрыгивать за борт, если хочешь, но немедленно вернись на берег.

— Что случилось?

Хойт обернулся, наверно, услышав, как изменился мой голос. Я улыбнулась и пожала плечами.

— Хочу узнать у заместителя, не было ли каких-нибудь серьезных происшествий, пока я ездила на Виньярд. Она сидит дома с детишками.

— Вы вдвоем? — спросил Мерсер.

— Да.

— Поблизости есть место, где он может причалить?

— Есть недалеко.

Хойт продолжал на меня оглядываться.

— Это из-за Майка, Мерсер? Он нашел Эндрю Триппинга?

— Майк не звонил. У меня другие новости.

— Какие?

— Тебе надо возвращаться.

— Объясни мне, чтобы я знала, что делать. — Я надеялась, что ветер заглушит тревогу в моем голосе.

— После больницы я решил заехать к матери Тиффани. Поблагодарить ее за звонок.

— И?

— Помнишь, что Тиффани взяла в квартире Куини после ее убийства?

— Фотографию. Там, где Куини со своим сыном.

— Мы все так подумали, когда Тиффани сказала, что на ней был мальчик, верно? Мы решили, раз снимок лежал в доме Куини, это должен быть Фабиан.

— Но это не Фабиан?

— После ареста Тиффани миссис Гаттс забрала ее сумочку вместе с фотографией. На ней мальчик десяти лет, но это не сын Маккуин Рэнсом. Снимок сделан совсем недавно.

— Что?

Хойт еще больше сбавил скорость, и я старалась говорить как можно спокойней.

Я знала, что мне надо выслушать Мерсера и не паниковать. Пусть он расскажет все, что ему известно.

— Ребенок на фотографии — это Даллес Триппинг. Она снята «Поляроидом». На обороте надпись, в которой мальчик за что-то благодарит Куини Рэнсом. Возможно, за какой-то подарок.

— Так, так, — пробормотала я, начиная понимать.

— Там стоит дата. Фотография сделана в день убийства Куини, за несколько часов до того, как Кевин и Тиффани вошли в ее квартиру.

— Понятно. — Я продолжала делать вид, что говорю с Сарой Бреннер. — Я займусь этим на следующей неделе.

— Лучше займись этим немедленно, Алекс. Человек, который претендует на усыновление Даллеса и принимает его на своей яхте, возможно, не кто иной, как убийца Маккуин Рэнсом. Конечно, вполне вероятно, что Грэм Хойт ни при чем, но до тех пор, пока мы это не выясним, тебе ни на секунду нельзя оставаться с ним наедине.

— Хорошо, Сара. Мы скоро догоним яхту. Я уже предвкушаю, чем нас угостит повар мистера Хойта.

Я дала понять Мерсеру, что на лодке есть команда и скоро я буду не одна.

— Позвони мне оттуда, ладно?

Хойт снова взял рацию и стал говорить с кем-то на «Пирате».

— Окажи мне одну услугу, — сказала я Мерсеру.

Я повернулась к Хойту спиной, прижав трубку к левому уху, и сделала вид, что любуюсь величественной панорамой Манхэттена.

— Говори.

— Позвони Кристине Кирнан. На прошлой неделе она отслеживала одного парня по мобильнику. Скажи ей, что дело срочное. Пусть она немедленно устроит «мышеловку» на мой сотовый телефон. У нее есть все полномочия и связи с нужными людьми в техническом отделе. Она справится за несколько минут. Последите за мной, пока мы не вернемся, ладно? Определите мои координаты.

— Не вешай трубку, Алекс. Просто оставайся на линии.

Хойт отключил рацию и повесил ее на рычаг. Резко крутанув штурвал, он описал широкую дугу, развернулся на сто восемьдесят градусов, и мы полным ходом помчались к устью реки. Я упала на заднее сиденье, телефон выскочил у меня из рук и заскользил по мокрому дну на другой конец лодки.

Разыщи меня, мысленно умоляла я Мерсера. Найди меня раньше, чем я отправлюсь на корм рыбам.

39

Я ухватилась за кожаное сиденье и попыталась, не теряя равновесия, добраться до своего мобильника. Хойт на секунду оторвался от штурвала. Не обращая внимания на скорость, он спокойно шагнул назад, наклонился и поднял мой телефон.

— У нас изменились планы? — Я не подала виду, что встревожена.

— Мы возвращаемся в Челси-пирс. Не вставайте с места, будет немного трясти.

Он выглядел сердитым. Мы помчались обратно с такой скоростью, что меня мотало из стороны в сторону.

Хойт нажал кнопку на телефоне и приложил его к уху. Наверно, набирал последний номер. Если он услышит голос Мерсера, а не Сары, то сразу поймет, что я лгала.

Мерсер, обеспокоенный внезапным разрывом связи, похоже, ответил сразу.

Хойт с усмешкой повернулся ко мне и бросил трубку в воду со словами:

— Простите, ошибся номером.

В этот осенний день на Гудзоне было полно судов всех видов и размеров. Мы плыли так быстро, что при попытке подняться на ноги я свалилась бы за борт, а шум множества моторов заглушил бы мои крики о помощи. Мне оставалось только размахивать руками, но это больше походило на дружеское приветствие, которым обменивались владельцы лодок.

— Даже не думай, Алекс. Сиди тихо и не дергайся.

Как раз этого я сделать не могла. Хойт нарочно раскачивал лодку, почти поднимал ее на дыбы, и я постоянно перекатывалась по сиденью.

— Сюда, — крикнул он, указав мне на место у своих ног.

Я не шевельнулась. Хойт крутанул штурвал, лодка заложила крутой вираж влево, и я сначала распласталась по спинке сиденья, а потом упала на дно.

— Я сказал идти сюда, черт подери.

Я встала на четвереньки и поползла в его сторону, высматривая по пути какой-нибудь предмет, который мог пригодиться мне для самозащиты.

Мы уже оставили позади 42-ю улицу — я заметила Вестсайдскую автостраду и поворот дороги, но Хойт не собирался причаливать, хотя Челси-пирс был совсем рядом.

— О мальчике пока забудем, Алекс. Нам есть о чем поговорить.

Я подумала, что времени, за которое мы обогнем южный мыс Манхэттена и выйдем в открытый океан за мостом Верразано и Верхней бухтой, вряд ли хватит на долгий разговор. Воды Атлантики казались мне гигантским кладбищем, которое я вовсе не хотела посещать.

— Капитан вернется…

— Знаю, знаю. Как и то, что твои дружки будут искать тебя от Челси-пирс до берега Довера. Но я только что предупредил команду, что на этой чертовой лодке опять барахлит мотор. К тому же здесь ненадежная штурвальная колонка, я давно собирался поменять ее в Нантакете. Будет ужасно, если я потеряю управление и лодка разобьется о скалы. — Хойт оглянулся на меня. — Особенно если кто-то из нас останется на борту.

В лодке обязательно должен быть нож, открывалка или еще что-нибудь острое. Я огляделась. Все предметы надежно закреплены, и мне нечего использовать в качестве оружия.

Хойт продолжал:

— Я сказал капитану, что тебе захотелось поближе рассмотреть статую Свободы. Так что эта экскурсия была твоей идеей. По крайней мере так заявит капитан.

Я сидела в луже и содрогалась от холодных волн, которые окатывали меня с головы до ног всякий раз, когда Хойт резко наклонял лодку и черпал бортом воду, чтобы качка не давала мне подняться с места.

Он достал из ящика под ветровым стеклом короткую веревку и повесил на руку, так что она оказалась прямо перед моим лицом.

Пэйдж Воллис. Что Свисток говорил насчет орудия убийства? Ее задушили чем-то крепким и тонким. Например, веревкой.

Хойт на время отпустил штурвал и быстро завязал морской узел, как проделывал уже сотни раз. Возможно, то же самое было в прачечной дома, где жила Воллис. У меня перед глазами закачалась готовая петля.

— Почему у тебя так резко изменился голос, Алекс? Чем тебя напугал этот детектив?

— Он меня не напугал. Просто я… волновалась за Майка. Мы говорили о Майке Чэпмене. Никто не видел его с тех пор, как он ушел за Эндрю Триппингом. Мерсер тоже беспокоится.