Молитва любви - Тамара Лей

– Какое важное дело не может подождать? – спросил он.

– Ты избегаешь меня.

Одарив Грей взглядом, но не более того, Гильберт не прервал своего занятия.

– Да, – согласился он, – по уважительной причине.

Грей удивилась, что барон подтвердил ее догадки:

– Что же это за причина?

Он заставил ее потомиться в ожидании ответа, все так же занимаясь чисткой коня, словно она и не задавала никакого вопроса.

– Это я не был готов к разговору о Филиппе, – в конце концов заявил он, приступая к расчесыванию гривы. – Воспоминания еще не угасли. Когда говоришь о них вслух, они оживают.

В отчаянном порыве смягчить его муку, скрывавшуюся под маской самообладания, она робко шагнула вперед.

– Гильберт…

– Не сходи с места, – последовал приказ. -Если не заботишься о себе, то подумай о ребенке.

Конечно, он был прав, но понимание этого не уменьшило боли, которую причинили сердитые слова.

– Гильберт, – взмолилась Грей, – если я не могу войти, то, может быть, ты выйдешь? Не могу же я разговаривать, когда ты повернулся ко мне спиной.

– Нам не о чем говорить, – заявил он, все-таки прекращая чистку и поднимая на Грей неподвижный взор.

Грей старалась приглушить гневный огонь, что разгорелся в ее душе из-за неосторожных слов Гильберта, но не смогла сдержать упрека, сорвавшегося с губ.

– Упрямый ты человек, Гильберт Бальмейн. Я пришла помириться с тобой, а ты меня обижаешь. Неужели нам вечно жить в ссорах и волнениях?

Только это она и могла сделать, чтобы стоять на своем, а не повернуться и убежать в свою тихую комнатку. Как легко поступить именно так, но это ничего бы не решило.

Хрипло втянув в себя воздух, Гильберт отложил щетку и направился к Грей. Опершись одной рукой о столб стойла, он посмотрел на молодую женщину.

– Ты желаешь мира, Грей, или просто еще одного перемирия?

Трудно было рассуждать здраво, когда Гильберт вот так возвышался над нею и ее окутывало гепло его тела. Прерывисто дыша, Грей не стала сдерживать желание коснуться Гильберта, потянулась к нему и положила ладони ему на грудь.

– Вот такого мира я ищу, – прошептала она. Вздрогнув, как от ожога, Гильберт схватил ее руки за запястья и отвел в сторону.

– Я уже предупреждал тебя, – огрызнулся он, – не дотрагивайся до меня, если не хочешь испытать последствий.

Слабая нерешительная улыбка коснулась ее губ, когда она подняла глаза на рыцаря:

– Я хочу тебя. Вот почему я пришла. Гнев на лице Гильберта сменился недоверием.

– Ты опять меня разыгрываешь?

Чтобы доказать обратное, Грей попыталась высвободить свои руки, но Гильберт держал их крепко. Молодая женщина поняла, что если и было будущее для них двоих в этом мире, то она должна сначала покориться и признать себя побежденной, поэтому смело шагнула вперед.

– Ах, Гильберт, – вздохнула она. – Я окончательно и бесповоротно решила больше не бороться с тобой.

Эти слова лишь усилили недоверие Гильберта. Что она имеет в виду, говоря, будто не будет бороться с ним? Что отбросит враждебность? Что по своей воле придет к нему, чтобы они могли насладиться друг другом?

Словно прочитав его мысли, Грей придвинулась ближе и животом коснулась его бедер.

– Между нами воцарится мир, – сказала она, поднимаясь на цыпочки и подставляя губы для поцелуя.

Пораженный ее покорностью, Гильберт не сразу откликнулся на предложение, которого так давно и страстно ждал. Он смотрел на ее лицо – изящный нос, теплый румянец на скулах, нежный изгиб мягких разомкнутых губ, влажные глаза, которые она распахнула ему навстречу, когда он не отозвался на призыв.

– Пусть все будет снова, как в ту первую ночь, – умоляющим голосом произнесла Грей, вдруг испугавшись отказа.

Неожиданно она оказалась в его объятиях, осыпаемая жаркими поцелуями. Грей еще слышала предостерегающие голоса, слабые выкрики, когда их уста слились в поцелуе, но повернуть обратно она уже не могла. Именно такой любви она хотела.

– И ты не оттолкнешь меня? – прерывисто дыша, вымолвил Гильберт.

Грей покачала головой, единственное слово, которое она произнесла, утонуло в поцелуе. Гильберт принимал то, что она ему предлагала, и требовал большего. Его рот сминал ее губы в жадных поцелуях, упиваясь женской сладостью, как бывает, когда мужчина долго подавляет свои желания и не может утолить любовную жажду. Не прерывая поцелуя, он притиснул ее к стенке стойла, распустил шнуровку на платье, хотел положить руку на грудь, но наткнулся на рубашку. Недовольно прорычав что-то, он стал поднимать ее юбки.

Сквозь сладостный туман, окутавший сознание, до Грей донесся отдаленный звук, раздавшийся где-то в конюшне.

– Гильберт, – воскликнула она, – нужно вернуться в башню. Кто-нибудь наткнется на нас.

Тяжело дыша, Гильберт поднял голову.

– Никто не посмеет помешать, – сказал он, сжимая ее бедро.

Конечно, но могут увидеть их совокупление, подумала Грей.

– Я… – начала было она, но потом замолчала при мысли, что может потерять Гильберта, если будет слишком много рассуждать. Покачав головой, девушка положила руки ему на грудь, а потом обвила его шею.

Гильберту казалось, что ждать он не может, но он увидел смущение в ее глазах, прежде чем она закрыла их, покорно улыбаясь. Гильберт неохотно отступил на шаг и протянул руку.

– Пойдем, – сказал он. – Наверху нас никто не увидит.

Наверху? Грей посмотрела вверх и только тогда заметила сеновал. Там не будет уединения ее комнаты, но все-таки это лучше, чем стойло. Улыбаясь, Грей подала руку и позволила повести себя вверх по лесенке. В уголке, залитом солнечным светом, Гильберт осторожно положил ее на сено. Овладев своими чувствами, он склонился к Грей, оглаживая блестящие пряди ее волос.

– Ни одну женщину не желал я так сильно, как тебя, Грей, – хрипло проговорил он, отводя волосы от ее милого лица.

У Грей не было слов, чтобы ответить ему. Достаточно и того, что, несмотря на все, она для него желанна. Сердце бешено билось, ладони скользили по выпуклым мышцам груди рыцаря.

Подняв вверх юбки Грей, Гильберт раздвинул ей ноги. Когда она согнула их в коленях, чтобы ему было удобнее, он издал громкий стон и, отбросив в сторону ее нижнее белье, стал гладить живот и грудь этой красавицы с золотыми волосами. Крик наслаждения сорвался с ее губ, когда он начал ласкать соски ее тяжелых грудей.

Выгнувшись над нею, Гильберт приглушил вскрики своими поцелуями и, не отрывая губ от сладостного рта, прижался к теплому лону. Когда Грей подалась ему навстречу, почувствовав его напряженный мужской орган, он подумал, что сойдет с ума от страсти. Остатки самообладания покидали его. Он дотронулся до влажного бутона женственности между ее вздрагивающими ногами.