Английский детектив. Лучшее - Артур Дойл

Она сказала:

— Чего тебе? — Тон ее приветливым нельзя было назвать, но не казалось, что она задумала что-то плохое.

— Это ОАО «Безопасные системы»? — спросила я.

— Офис закрыт, — сказала она и добавила: — Ты когда-нибудь слышала про такие вещи, как вода и мыло?

— У меня есть кое-что для вас. — Я протянула ей бумажник.

— Боже мой! — воскликнула она и вдруг зарыдала.

Так мы и стояли там: я — с протянутым бумажником и она — глядя на него и обливаясь слезами.

Наконец она снова заговорила:

— Не нужно это мне. Забери его.

Она попыталась захлопнуть дверь перед моим носом, но я вставила в просвет ногу.

— И что мне с ним делать? — спросила я.

— Выкинь, — рявкнула она и, поскольку ногу я не убирала, продолжила: — Кто тебя просил приносить это мне? Выбрось его в реку… Можешь отдать Стиву, мне наплевать. Я со всем этим покончила.

Она вдруг сильно ударила дверью по моей ноге, так что я отпрыгнула. После этого дверь с треском захлопнулась.

Меня это до того удивило, что я, разинув рот, уставилась на дверь и не услышала, как сзади ко мне подошел какой-то здоровенный тип. Когда он положил мне руку на плечо, я чуть не подпрыгнула.

— Это ты Кристал? — донесся голос откуда-то с высоты.

— Нет, — ответила я. — Не знаю такой. — Бумажник я незаметно сунула в карман.

— Тогда что ты здесь делаешь? — спросил он, не отпуская меня.

— Эта женщина иногда подает мне пару монет, — сказала я и посмотрела на его ноги.

Мужчине смотреть в глаза — бесполезное занятие. Если ты хочешь понять, что он собирается сделать, нужно смотреть на его ноги. Ноги этого здоровяка будто вросли в землю. Не понравилось мне то, что он знал мое имя.

— Хорошо. Тогда как тебя зовут?

Я чуть было не брякнула «Дон», но вовремя прикусила язык.

— Ну? — не отступался он.

— Дорин, — сказала я. — А вас как зовут? — Если бы он оказался Стивеном, я бы отдала ему бумажник и убежала.

— Сержант уголовной полиции Майкл Сассекс, — сказал он.

Это было еще хуже, чем я ожидала. Теперь даже полиции известно мое имя. Несмотря на холод, у меня вспотели подмышки.

— Я хочу задать тебе пару вопросов, — сказал он и еще крепче сжал мое плечо.

— Я ничего не знаю. О чем?

— О том, где ты была прошлой ночью. И кого видела.

— Ничего я не видела! — чуть ли не закричала я.

— Конечно, — сказал он, улыбаясь. — Пойдем. Я тебя покормлю, а потом мы поговорим.

Никогда, никогда не доверяйте полицейскому, если он улыбается.

Со мной ничего подобного раньше не происходило. Если хотите знать, я даже никогда в жизни не разговаривала с полицейскими. У меня слишком быстрые ноги.

— Ты где живешь, Кристал? — спросил он, когда двинулся с места.

— Меня зовут Дорин, — сказала я и попыталась выкрутиться из-под его руки.

— Так где ты живешь… Дорин?

При общении с полицейскими следует придерживаться одного правила: если они задают вопросы, нужно отвечать. Если им ничего не говорить, они начинают злиться. Это так же, как с социальными работниками. Если они хотят слышать ответы, отвечайте им, а правду можете оставить при себе. Я назвала сержанту Майклу Сассексу адрес ночлежки на Уолуорт.

Он повел меня в сторону Котлованов. Мне туда возвращаться никак не хотелось, поэтому я сказала:

— Я уже завтракала. И мне нужно идти, я должна встретиться со своим социальным работником.

Не стоило мне этого говорить. Он тут же захотел узнать имя этого работника и во сколько я должна с ним встретиться. Одна ложь порождает другую. Намного лучше вообще не разговаривать с полицейскими, потому что тогда не придется ничего выдумывать.

Послушав меня, он сказал:

— А ты не слишком молода, чтобы жить одна… Дорин?

— Мне восемнадцать, — соврала я, и мне стало совсем погано на душе.

После того как этот человек положил свою здоровенную лапу мне на плечо, я не сказала ни единого слова правды. Но с ними ведь и нельзя иначе, верно? Однажды я разоткровенничалась с социальным работником, и закончилось это тем, что она чуть не забрала нас с Дон в приют. Тогда нас бы разлучили и Дон никогда не нашла бы себе парня. О ее парне можно говорить что угодно, но он пристроил ее к делу, и теперь она зарабатывает хорошие деньги. Теперь она чувствует себя настоящей. В приюте ничего этого не случилось бы.

Мы почти дошли до Котлованов. Поглядишь — кажется, что здесь и нет никого. Ни алкашей, ни костров, никто не копается в мусоре, который сбрасывают туда по ночам. Обычный городской микрорайон, который начали сносить, да так и забросили, потому что не нашлось никого, кто хотел бы строить здесь новые дома. Со временем в этих развалинах поселились самые разные люди.

Сержант остановился и сказал:

— Вчера мы нашли здесь труп.

Я промолчала. Того куска стены, у которого сидел мертвец, видно мне не было, но я помнила это место.

— Да, — вдруг произнес он таким голосом, будто задумался о чем-то другом. — Он был голый. Когда придет мое время, я хотел бы умереть там, где не будет ворья.

Я все продолжала смотреть на его ноги, и теперь даже ноги выглядели так, будто думали о чем-то другом. И я решилась.

Я резко вырвалась из его хватки, юркнула между двумя прохожими, перепрыгнула через сетку и бросилась в Котлованы.

Мне меньше всего хотелось оказаться тут, но это было единственное место, где я могла спрятаться.

Я слышала, что он побежал за мной, и, когда петляла между кучами битого кирпича, чувствовала за спиной его топот. Для такого здоровяка он удивительно быстро бегал.

— Стой! — заорал он, но я продолжала бежать.

Свернула сюда, свернула туда, перескочила через стену, обежала гору мусора, скользнула в подвал, поднялась по лестнице. И все это время я слышала рядом с собой его топот и дыхание. Он не отставал.

Силы у меня уже были на исходе, когда я увидела трубу. Я сделала рывок и нырнула в нее головой вперед. Ничего другого я не придумала. Это было единственное место, куда он не последовал бы за мной.

И это было единственное место, из которого я не могла выбраться.

Я знаю эту трубу: однажды я залезла в нее, прячась от ветра. Она никуда не ведет. Ярдах в десяти от входа она поворачивает, и дальше там все забито влажной землей.

В общем, как ни верти, другого выхода у меня не было. Я влетела в трубу и поползла вглубь. В такой узкой трубе даже мне было тесно. Чтобы обернуться, мне придется доползти до поворота.

В трубе было темно, как в могиле. Круг света вначале погас — сержант Майкл Сассекс втиснул в проем плечи и голову.

— Не дури, Кристал. Вылезай оттуда! — В узком пространстве голос его прозвучал, как гром. — Слушай, я просто хочу поговорить. Я тебе ничего не сделаю.

Как же, он бы ничего не сделал мне, пока я оставалась в трубе, а он снаружи.

— Попробуй достать меня! — крикнула я в ответ. Если бы там не было так темно и мокро, меня бы эта ситуация даже развеселила.

— Я не знаю, что ты задумала, Кристал, — продолжил он, — но у тебя большие неприятности. Я могу тебе помочь.

Я чуть не рассмеялась.

— Я не знаю никакой Кристал. Как ты собрался мне помогать?

— У тебя есть враги, — ответил он. — Эти же враги были и у того типа, который умер. Ты что-то взяла у него, и теперь они ищут тебя. Это опасные люди, Кристал, и тебе нужна моя помощь.

— Не знаю я никаких мертвых типов, — сказала я. — И ничего я не брала.

— Ты тратишь мое время.

— Хорошо, — сказала я, — тогда я ухожу. — Идти было некуда, но я не думала, что он знал об этом.

— Подожди! — воскликнул он. — Никуда не уходи, пока не выслушаешь то, что я хочу сказать. — Он замолчал. Я об этом всегда подозревала: они ждут, что ты им будешь исповедоваться, а сами скорее удавятся, чем что-то расскажут.

Немного помолчав, он спросил:

— Ты все еще там?

— Я все еще здесь, — ответила я. — Но ненадолго. Я тут уже промокла вся.

— Ну ладно, — сказал он. — Ты этого не поймешь, но я все равно расскажу. Этот мужчина, который умер, был системным аналитиком.

— И что это такое? — спросила я.

— Специалист по компьютерам. — Сержант вздохнул. Я услышала это со своей стороны трубы. Звук в трубах хорошо распространяется. — Он писал свои компьютерные программы и исправлял ошибки в чужих. Но больше всего он занимался защитными программами. — Он снова вздохнул. — Слушай, будь хорошей девочкой, вылезай оттуда и просто назови мне номер.

— Какой еще номер?

Он был прав, я действительно ничего не понимала и совершенно запуталась. Я-то думала, что меня ищут из-за того, что я взяла бумажник. Я попыталась его вернуть, но та женщина отказалась его брать, и это было самое удивительное. Где это слыхано, чтобы человеку предлагали деньги, а он отказывался их брать?

— Неважно какой, — разозлился он. — Этот тип, этот Филип Уокер-Джоунз, работал не с обычными клиентами. Он работал с людьми, которые не ведут бухгалтерских книг. Всю информацию о своих делах они переносят на компьютерную ленту или на диски, чтобы обычный полицейский не смог их найти. Черт, сейчас кругом сплошные высокие технологии.