Дилемма - Рамез Наам

Он догнал ее и схватил за руку.

Лиза развернулась, влепила ему пощечину, выдернула руку:

– Я сказала, не трогай меня!!!

Обернулись еще несколько человек.

Лиза быстро зашагала прочь.

И тогда Хольцман пошел на отчаянный шаг: он раскрыл ей свое сознание, с надеждой потянулся к ней мыслями…

Лиза споткнулась – возможно, от удивления – и посмотрела на него.

Хольцман показал ей, насколько искренне его желание вызволить Рангана Шанкари и помочь детям.

Лизу он не чувствовал, но она все еще смотрела ему прямо в глаза. Потом шагнула навстречу.

– Дай мне свой аккаунт, – прошептала она. – Как с тобой связаться?

Хольцман назвал ей логин своего аккаунта на форуме нексус-пользователей. За одно только существование этого аккаунта его могли бы повесить.

Лиза попятилась и нарочито громко произнесла:

– Извини. Я ничем не могу тебе помочь. Удачи!

С этими словами она развернулась и ушла.

Хольцман в растерянности и смятении сел в поезд до Вашингтона. Дома он сразу вышел на форум и обнаружил там сообщение от незнакомого пользователя:

[Присылай доказательства. Тогда поговорим.]

Он написал в ответ:

[Вышлю половину. Остальное – когда мой друг будет на свободе.]

Меньше чем через минуту Лиза написала:

[Договорились.]

Хольцман сел за рабочий терминал в кабинете на втором этаже, вошел в Сеть и начал собирать файлы. Пока он работал, домой вернулась Анна. Он громко ее поприветстовал, но ответа не получил.

Хольцман собирал необходимую информацию. Отчеты о проведенных исследованиях, имена и возраст всех детей. Отчет о пытках, с помощью которых удалось очистить мозг 9-летнего мальчика от нексуса. Проекты зданий для «долговременного проживания» – читай, концентрационных лагерей. Планы и указания по разработке «лекарства» и «вакцины».

Хольцман убедился, что ни один из файлов не указывает на него, после чего загрузил их на компьютер и пропустил через фильтр, который порезал все документы, фотографии и видео вертикально на две части. Правую половину он отправил Лизе, левую закачал на свой аккаунт, однако пока не послал. Чтобы получить остальное, им придется выполнить свою часть сделки.

Анна была на кухне.

– Привет, – еще раз поздоровался Хольцман.

Она развернулась и посмотрела ему в глаза:

– Где ты сегодня был, Мартин?

Хольцман заморгал:

– В офисе.

– Нет! Я проверила. Ты взял больничный – с пятницы.

Он попытался придумать какое-нибудь оправдание, но не успел.

– И кто такая Лиза Брандт, Мартин? Вроде бы так звали одну из твоих студенток?

У Хольцмана перехватило дыхание.

– Ты сегодня к ней ездил в Бостон, правда?

– Анна…

– Я могу просматривать все транзакции по счетам и детализацию вызовов. Я не дура, Мартин.

– Анна, ты не то подумала…

Она вопросительно уставилась на него:

– Что происходит, Мартин?

Голова у него шла кругом. Господи, что же ей наплести?!

– Иди за мной, – сказал Хольцман жене.

Они спустились в подвал и прошли в комнату со старой печью, без окон: лазерному лучу не от чего отразиться, а значит, и подслушать их вряд ли смогут. Хольцман закрыл дверь и зашептал:

– Анна, подумай: кому было выгодно это покушение? Кому оно пошло на руку?

Она нахмурилась и яростно, нетерпеливо переспросила:

– Что ты такое несешь?!

– Президенту, Анна. Это выгодно президенту. Ты же сама говорила, помнишь? Террорист ФОПЧ промахнулся! А раньше Стоктон проигрывал предвыборную гонку!

Анна фыркнула:

– Это уже паранойя, Мартин. Ты еще хуже, чем Клэр! Там погибли друзья Стоктона. Министры, политики…

Он взял ее за плечи:

– Подумай, Анна! Просто подумай!

Как же ей объяснить?..

– Это ты подумай. Президент запретил Барнсу убивать детей с нексусом, так? Разве совестливый человек рискнул бы жизнью своих друзей ради победы на выборах?

Хольцман промолчал.

– И зачем этот взрыв в Чикаго? Победа и так уже была за Стоктоном.

Его окатила волна растерянности и недоумения. Слова Анны определенно имели смысл. Но как же так… ведь он был совершенно уверен…

– Мартин, ты теперь целыми днями пытаешься разоблачить заговор? Тебе нужна помощь. Обратись к психиатру. Соберись, наконец!

Анна пошла спать, а Хольцман сказал, что еще поработает.

Он сидел в своем кабинете и думал. Не давали покоя слова Анны… «Ты хуже, чем Клэр!»

Клэр. Жена Уоррена Беккера. Что ему сказал Беккер тогда в баре? Что-то про похищение Спирс.

«Мексиканские наркокартели эволюционируют». Да, именно так.

Картели. Не ФОПЧ. Картели.

Тогда почему же по новостям говорили, что Спирс похитили террористы ФОПЧ?

Конечно, это большая натяжка… Но если ФОПЧ – совсем не те, за кого их принимают… Что-то здесь не сходится…

В голове прозвенело уведомление. Личное сообщение на форуме нексус-пользователей.

[Файлы получены. Завтра ночью, между 22:00 и 04:00, приведи своего друга к приемному отделению больницы имени Винсента Грея. Об остальном мы позаботимся.]

Хольцман еще раз прочитал сообщение, затем удалил.

Больница имени Винсента Грея находилась неподалеку от УПВР. Оставалось каким-то образом доставить туда Рангана Шанкари.

58

Вместе, но одни

30 октября, вторник

Через два дня после случая с Альфонсо плохие пришли за Бобби. Он сразу понял, что они хотят забрать его и стереть нексус из его головы, и тогда он станет никем, исчезнет, испарится… Поэтому он КУСАЛ плохих и ПИНАЛ и ЦАРАПАЛ, но их было слишком много и они были слишком сильные, а он маленький и слабый. Один из плохих ударил его по голове, стало БОЛЬНО, и его потащили прочь по коридорам в специальную комнату.

Дверь закрылась, и Бобби перестал чувствовать своих друзей. Они исчезли. Совсем. Плохие усадили Бобби в кресло и привязали его руки к подлокотникам, чего раньше никогда не делали. Он сразу испугался, потому что понял: теперь у него точно отнимут нексус, как было с Альфонсо, и все станет как раньше, как было до нексуса, когда он не чувствовал папу и не знал, что он тоже живой, тоже ЧЕЛОВЕК, ЧЕЛОВЕК, как Бобби, а не как остальные липовые люди, у которых в голове совсем ничего нет. С нексусом все изменилось, он теперь был не один. Он чувствовал других, папу и остальных мальчиков, Тима, Альфонсо, Джейсона и Тайрона, у него появились настоящие ДРУЗЬЯ. Пусть они все вместе попали в очень плохое место, все-таки друзья были рядом и понимали его. А теперь… Бобби зарыдал, как маленький, а ведь ему целых двенадцать лет и плакать уже не положено, но все равно он плакал, потому что скоро он станет как Альфонсо, он будет совсем один, а это все равно что УМЕРЕТЬ. Никто больше не почувствует Альфонсо и не поймет его – НИКОГДА, – и он теперь пустой, как остальные ТУПИЦЫ без нексуса, которые и не люди вовсе.

Плохие надели ему на голову какой-то железный колпак, и он зарыдал еще громче. ПОЖАЛУЙСТА не забирайте у меня нексус ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА отпустите ПОЖАЛУЙСТА я хочу чувствовать других людей ПОЖАЛУЙСТА я не хочу быть один ПОЖАЛУЙСТА мне так нужны друзья ПОЖАЛУЙСТА не будьте такими злыми не отнимайте ПОЖАЛУЙСТА я хочу быть настоящим как вы я выучу испанский и французский и ТРИГОНОМЕТРИЮ что угодно ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА…

Ранган почувствовал хаос: в соседнюю комнату пришли санитары и забрали Бобби. Он сразу понял, что это значит. Рангана отвязали от каталки, и он забился в угол камеры. Да, спецслужбы остались с носом, паролей у них нет. Но это временно. Рано или поздно их попытки обратного восстановления увенчаются успехом. Конечно, будет трудно: пароли надежно спрятаны среди сотен миллионов параметров нейронных сетей, среди блоков синаптических весов и графиков связанности зон коры – словом, среди огромного количества данных, похожих на случайный набор цифр. Чтобы все это расшифровать, потребуется немало времени – задача будет потруднее, чем написать нексус с нуля. Но УПВР располагает огромными средствами и ресурсами. Однажды – спустя много месяцев или даже лет – они найдут лазейку.

А если и нет… Они все могут. Могут арестовывать детей вроде Бобби, разлучать их с близкими, убивать родителей… И теперь они нашли способ очищать мозг человека от нексуса. Они сделали это с Альфонсо и сделают с Бобби. Они покалечат ребенка, просто потому, что он не соответствует их представлениям о нормальности.

Ранган покачал головой. На койку Бобби лег Тайрон, и Ранган постарался утешить его и заодно успокоить остальных мальчиков. Но его самого терзала черная безысходность.

Бобби рыдал и умолял и кричал, пока один из плохих не обратился к нему со словами:

– Бобби… Тебя ведь так зовут, да? Бобби, мы не хотим тебе зла. Наоборот, мы хотим помочь.

Бобби уставился на человека в белом. Он был старый, усатый и с добрым лицом, однако в голове у него царила такая же пустота, как у остальных, и он привязал Бобби к креслу. Значит, никакой он не добрый.