Багровая смерть - Лорел Гамильтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что еще им во мне не нравится? — осведомилась я.
— Твоя репутация в отношении насилия.
— Твоя не лучше.
— Вообще-то у тебя счет убийств больше, так что я не настолько кровожаден, как ты.
— Великолепно, значит, я в любом случае плохая и злая.
— Они говорят о том, чтобы приставить человеческого офицера к команде твоих сверхъестественных друзей, пока они в Ирландии.
— Страж моей стражи?
— Думай о нем скорее как, о боевом товарище. Если один из твоих оборотней сделает что-то неудачное, то у находящегося с ними офицера тоже будут неприятности, так что они будут мотивированы на то, чтобы держаться прямо и в узких рамках.
— Дорога на Небеса прямая и узкая, Эдуард. Мы не идем этим путем.
— Брайан прошел через ад, Анита. С ним все будет в порядке.
— Вы с ним служили вместе.
— Я этого не говорил.
— Тогда сражались вместе.
— И этого я не говорил.
— Отлично, чертовы секретные операции, но если ты скажешь мне, что ты видел, что Брайан может за себя постоять, то я тебе поверю.
— Я верю, что Брайан выполнит свою часть любой операции, но я не знаю его людей. Я верю, что он выбрал хороших людей, но он работает на правительство.
— И что это значит? — спросила я.
— Это значит, что он, возможно, не мог отбирать всю команду, так что будь осторожна, пока мы не узнаем, что они так же хороши, как Брайан.
— Я передам это своим людям.
— Так и сделай.
— Я закончу собирать команду, и тогда скажу им хорошие новости о том, что мы можем взять пушки.
— Никакой взрывчатки. Если она нам понадобится, люди Брайана ее предоставят.
— Не думаю, что когда-то путешествовала с взрывчаткой. Это твоя фишка.
— Ты использовала фосфорные гранаты на гулях и другой нежити.
— Ладно. Я оставлю их дома. Да и вообще, те европейские гранаты, что были у тебя в Колорадо, оказались до хрена более разрушительными.
— Если они нам понадобятся, Брайан даст нам несколько штук.
— Приятно знать.
— Пакуйся и вылетай как можно быстрее, Анита. Я встречу тебя в Ирландии.
— Это было бы намного проще, если бы я все еще не боялась летать.
— Я все время забываю о твоей аэрофобии. Когда-нибудь я должен поднять тебя в воздух и помочь тебе преодолеть это.
— А ты можешь летать? В смысле, у тебя есть летное удостоверение?
— Встретимся на Изумрудном Острове, Анита.
— Черт возьми, Эдуард.
— Да?
— Да ничего. Просто храни свои секреты и оставайся совершенно загадочным. Ты все время говоришь, что я твой лучший друг. Знаешь, вообще-то люди не имеют столько тайн от лучших друзей.
— А я — да, — ответил он. — Увидимся за океаном, Анита.
— Увидимся, Эдуард.
— До свидания, Натэниэл.
— Пока, Эдуард.
— Ты не сказал мне не подвергать Аниту опасности.
— Я знаю, чем Анита зарабатывает на жизнь, и знаю, что она доверяет тебе прикрывать ее спину, больше, чем кому-нибудь другому. Я доверяю ее суждению.
— Моя невеста восприняла бы разговор не так.
— Донна тоже знает, чем ты зарабатываешь на жизнь, — возразил Натэниэл.
— Она знает кое-что из того, чем я зарабатываю на жизнь, но не хочет знать все.
— Может быть, но Питер знает.
— Он сказал мне, что вы с ним разговаривали по телефону, — отозвался Эдуард.
— Ему нужна помощь в организации мальчишника.
— Я твой шафер. Разве не мне нужно его планировать? — спросила я.
— Ты правда хочешь организовать мой мальчишник?
— Нет, но я не уверена, что хочу, чтобы этим занимался твой девятнадцатилетний сын.
— Он об этом просил, — ответил Эдуард.
— У него неплохо получается, — добавил Натэниэл.
— Признаться, я немного волновался о том, как много вы с Питером общаетесь, — сказал Эдуард.
— Отчего же? — удивилась я.
— Ты думаешь, я плохо на него влияю? — уточнил Натэниэл.
— Нет, по словам Аниты, дело в моей работе.
— Я просто не думаю, что участие в семейном бизнесе — лучший вариант для него, — сказала я.
— Пока мы не стали дедами программы Маршалов, он собирался стать истребителем вампиров, но сейчас ему придется пройти новую программу обучения. Он слишком молод, чтобы сразу туда попасть, так что он пересматривает свои варианты.
— И это значит, что на другую сторону семейного бизнеса он тоже не собирается? — спросила я.
— Не сейчас, Анита.
— Ты не должен бояться говорить при мне, Эдуард. Я знаю, чем ты занимаешься — или занимался, пока не получил значок, — вставил Натэниэл.
— Неужели?
— Да, Донна просила меня поговорить с Питером насчет колледжа.
— Так ты просто притворился, что не знаешь, что он согласился поступить в колледж?
— Я не врал. Я всего лишь не знал, что Питер принял решение. Он все еще размышлял, когда мы говорили в последний раз.
— Не знал, что вы с Питером такие хорошие приятели, — голос Эдуарда не выражал счастья. Это был тон, который некогда заставлял меня бояться за Натэниэла, но я знала, что Эдуард не сделает ничего, чтобы поставить под угрозу мое семейное счастье, как и я — его; нам обоим пришлось потрудиться, чтобы встретить своих любимых, и облажаться не хотелось.
— Это не так.
— Похоже, с тобой он разговаривает больше, чем с кем-то из своих друзей.
— Не больше, просто со мной он может поговорить о том, чего не может обсудить со школьными друзьями. Я уже в курсе глубоких темных тайн, которые не известны даже его матери. Ты поставил Питера в такое положение, что он не может поговорить с матерью, сестрой, психотерапевтом или лучшими друзьями из Нью-Мексико, потому что это разгласит твои тайны. Как будто он знает, что его отчим — Бэтмен, но должен притворяться, что знаком только с Брюсом Уэйном. Не может же он ни с кем это не обсуждать.
— Он может поговорить об этом со мной, — возразил Эдуард.
— Нельзя же говорить с Брюсом Уэйном о Бетмене, если ты знаешь, что это одно и то же лицо!
— Я знаю обо всех скелетах в шкафу, — добавила я. — Он может говорить со мной, не боясь, что сболтнет что-то, чего я еще не знаю.
— Ты женщина, красивая женщина, достаточно жесткая, чтобы выходить охотиться на монстров вместе с Бэтменом. А еще ты лучший друг Эдуарда. Как Питер может с тобой поговорить, не волнуясь, не расскажешь ли ты Эдуарду?
— Замечание принято к сведению, — сказала я.
— Питеру был нужен кто-то, с кем можно поговорить, и кому уже известно о твоей тайной личности. Поверь мне, если бы он нашел кого-то другого, то поговорил бы
