Опасные манипуляции 2 - Роман Феликсович Путилов

двух металлически столбов, с гнилыми остатками волейбольной сетки, потемневшая от времени, веревочка.

С одной стороны веревочки теснились два десятка изделий отечественного автопрома, разной степени усталости. На другой половине бывшей волейбольной площадки привольно стояли две машины с синими полосами на боку. Я с тоской вспомнил уютное здание районного управления МВД, до которого от моего дома было идти ровно восемьсот метров (позавчера замерял), и подволакивая ноги, как стрелец перед своей казнью, поплелся искать вход. С обратной стороны я обнаружил два подъезда. Один, судя по «модным» вставкам из некрашеной фанеры в синее дверное полотно, было входом в само общежитие. Второй подъезд был украшен бардовыми табличками, которые я, по причине сильного душевного расстройства, читать не стал. Поднявшись по лестнице на второй этаж, я оказался в казенного вида коридоре, который неожиданно радовал глаз чистотой и отсутствием заявителей. Я толкнул дверь ближайшего кабинета и оказался под прицелом. Четыре молодые женщины в незнакомой синей форме строго смотрели на меня.

— У нас сегодня не приемный день, молодой человек — сказала самая симпатичная из них: — но, так и быть, давайте вашу справку об освобождении.

Я немного охренел, но совладел с собой и выдавил:

— Я стесняюсь спросить, но куда я попал?

— Вы правильно попали, это инспекция исполнения наказаний. Давайте вашу справку, или у вас что, приговор суда? Не тяните время, мне вас еще на учет ставить!

— Извините, но я милицию ищу.

— Тогда вы мимо прошли, у них вход на первом этаже.

Я спустился, и с удивлением обнаружил на лестничной площадке первого этажа ранее незамеченную мной дверь, заботливо выкрашенную в цвет окружающих стен. Я тихонько толкнул дверь и оказался за спиной пьяной до изумления тетки, с упоением целующей помощника дежурного через толстый лист оргстекла, отделявшего дежурную часть. Прошмыгнув мимо любвиобильной женщины, до дрожи опасаясь, что она обратит на меня внимание, я двинулся по мрачному коридору, пока не уперся в массивные железные двери, толщиной в добрый сантиметр кондового, еще советского металла, со старым кодовым замком. На створке большими буквами красным маркером было выведено «Уголовный розыск». На энергичный стук в дверь через пару минут высунулась голова совсем юного парня, который сделал «страшные глаза» и стал меня отчитывать:

— Ну что долбимся, делать нечего, что ли? Если вызвали — так сядь на скамеечку, посиди спокойно. Понадобишься — к тебе подойдут!

— Работаю я тут, к сожалению, — пробормотал я, отодвигая парня и протискиваясь в узкий проем двери.

Через пять минут я сидел в неуютном кабинете начальника отделения уголовного розыска восьмого отдела милиции под перекрестными взглядами своих новоприобретенных коллег. Личный состав, при всем желании, поразить своим количеством супостата не мог. Кроме начальника отделения, смотревшего на меня с видом опытного патологоанатома, присутствовали три территориальных бойца, возраст которых выдавал недавних выпускников местной средней школы милиции. Бойцы негромко переговаривались, бросая на меня любопытные взгляды. В углу дремал начальник группы розыска преступников и без вести пропавших, которого за неведомые грехи выселили из уютного районного управления и сослали на этот сто первый километр. Наконец начальник, очевидно приняв какое-то решение, с хлопком раскрыл потертый ежедневник и громко прокашлялся. Бойцы тут же умолкли, а майор по без вести пропавшим, напротив, встрепенулся, и встал, с громким хрустом выпрямляя позвоночник:

— Алексей Алексеевич, я пойду, по своему плану работать — проговорил он, выходя из кабинета. Как я понимаю, местному начальнику он не подчинялся, а просто выполнял своеобразный ритуал, мол, ты здесь главный, я тебя уважил, в кабинете отметился, но на этом все.

Кивнув в спину покидавшего кабинет коллеги, начальник еще раз прокашлялся и обратил взор на бойцов:

— А кто дежурил?

Высокий круглолицый парень, добросовестно изобразил искреннее желание встать по стойке смирно, но уловив торопливый жест начальника, радостно шлепнулся обратно на вытертый стул:

— Я дежурил, Алексей Алексеевич. Все темное, справки во всех делах. В камерах два «нарка», утром привезла охрана, с двумя «мафонами», но я с ними не работал…

— Спал поди, вот и не работал!

— Товарищ майор, какой спал, в пять утра с последнего выезда приехал, можете у дежурного спросить, — очень искренне закричал круглолицый.

— В пять приехал, а сейчас девять. У меня бы они за это время уже «явки» написали, а ты спать завалился, вон щека до сих пор красная — беззлобно провозгласил майор и опять уткнулся в ежедневник: — Ладно, иди отдыхать. Кто сегодня дежурит?

— Акимов, но он с утра в суде. — отозвался кто-то из двух оставшихся оперов.

Майор тяжело вздохнул и поднял взгляд на меня:

— Николай? Придется тебе сразу подключаться. Папку возьми у старого дежурного, ты кстати с ним в одном кабинете будешь сидеть, ключи от кабинета тоже у него возьмешь. Пока подежуришь, Акимов из суда приедет, тебя сменит. Давай, иди, пока Слава домой не убежал.

Огромный кабинет, который предстояло разделить в дальнейшем мне со Славой внушал уныние и призывал к аскезе. Два обшарпанных стола, десяток стульев и табуреток, собранных случайным образом, и два типовых железных шкафа, окрашенные в уставной шаровый цвет. Слава спал на коротком диванчике, положив длинные ноги, которые свешивались с дивана, на стул со сломанной спинкой. С трудом растолкав коллегу я получил от него ключ от кабинета и темно-коричневую папку из кожезаменителя, набитую бланками.

— Ты как в нашу помойку попал? — спросил Слава между двумя сладкими зевками.

— Почему помойку?

— Сегодня поймешь — зловеще пообещал мне сосед по кабинету.

В это время в коридоре тревожно зубубнил громкоговоритель системы оповещения.

— Это тебя дежурный вызывает на выезд — перевел бубнение коллега.

Наскоро познакомился с дежурным по отделу, получив в качестве бонуса пачку сообщений и напутствие, куда ехать сначала, плюхнулся на жесткое сидение «дежурки». Водитель увидев пачку сообщений, скривился:

— Сколько?

— Шесть?

— Куда сначала?

— В больницу «скорой помощи», три сообщения.

— О, давай я тебя доброшу, а сам на обед смотаюсь, а то потом не дадут…

— Не вопрос, через сколько подъедешь?

— А я тебе телефон напишу, ты позвони, я минут через десять подъеду, я там рядом живу.