Рождение Контролера - Юрий Никитин

– Видя вас в деле, профессор, я бы сказал, что вы специалист по выживанию в диких местах планеты. Может быть, выживете и на Марсе.

Ингрид буркнула:

– Хуже. Он сам чудовище и специалист по превращению людей в чудовищ.

– Правда? – спросил Челубей радостно. – А можно меня в чудовище?.. А то уже противно быть постоянно таким нарядным и замечательным. Побуду, как и профессор…

– Профессор, – пояснила Ингрид, – собирается сделать всех людей бессмертными. Говорит, лет через тридцать можно уже начинать… Хотя и сам не знает, что из этого получится.

Они заинтересованно повернули головы ко мне, даже Куцардис настобурчил уши, а я ответил с неохотой:

– Почему это не знаю? Знаю.

– Что?

– Первым получит кто-то из ученых, – пояснил я. – В порядке проверки правильности выкладок. Сложность в том, кто получит бессмертие вторым. Понятно, что им окажется кто-то из самых богатых и влиятельных людей в мире. Необязательно штатовский президент, он еще не дряхлый старик, но обязательно кто-то из миллиардеров.

Левченко сказал осторожно:

– Бессмертие… просто бессмертие?

Я улыбнулся.

– Хороший вопрос. Я имею в виду, бессмертие… с возможностями. Чем ближе будем подходить по времени к эпохе бессмертия, тем больше у нас будет возможностей апгрейда. Уже полубессмертные, так сказать, будут обладать возможностями, что резко выделят их среди просто людей. А это обострит… Представляете? На одной территории, даже в одном городе, будут сверхлюди, люди и недолюди…

Челубей поежился.

– Знаете, профессор, мне с вами ехать еще страшнее, чем было драться одному в ночном Бейруте против сотни боевиков, когда меня бросили свои…

– Добро пожаловать в будущее, – сказал я злорадно. – То ли еще будет! Потому и любим мир фэнтези, хоть в кино, хоть в книгах. Чтоб Средневековье, магия, рыцари, принцессы… а мы там, естественно, всемогущие и с автоматами.

Картинка в мозгу проступила тревожащая, я поднялся на ноги и, придерживаясь за борт, всматривался вперед. Разум разумом, но сердце сжалось, когда впереди на дороге увидел целую груду огромных валунов, скатившихся с горы.

Треть страны занимают отроги гор Атлас. Мы были в саванной части, там степи и леса, а здесь две трети дорог то и дело идут через горы то над пропастью, то над обрывом, то вообще над бездной…

И сейчас легкий подземный толчок сорвал со склона стареющей горы около сотни тонн… нет, тут сот пять, и все такие, что даже танк тут же остановится.

Челубей вскрикнул в отчаянии:

– Вот так всегда! Не зря дедушка говорил, ишак надежнее грузовика!

Я быстро оценил массу рухнувших на дорогу глыб – нужен мешок взрывчатки, которой у нас нет, как нет и времени, чтобы с нею возиться.

Ингрид крикнула:

– Бросаем машину?

– Приходится, – ответил я с досадой. – Но город вон уже видно…

– Уходим, – спросила она быстро, – или займем оборону с той стороны?

– Видишь, – сказал я Куцардису, – женщина тоже почти человек. Понимает, хотя обычно не то, не так и не тогда…

Он слабо улыбнулся, туповатые мужские шуточки лучше всего поддерживают наш дух, схватил из машины снайперскую, автомат и выпрыгнул, а из кузова торопливо выскакивали следом Челубей с пулеметом, Левченко с двумя автоматами и полегчавшей сумкой гранат, Ингрид протянула руку Затопеку, но тот выпрыгнул достаточно бодро, лишь самую малость изменился в лице.

– Все на ту сторону, – велел я. – Оборону держать глупо. Грузовик все равно не переберется, к тому же его взорвут в первую очередь!.. Побыстрее!

Когда перебирались через завал, я посмотрел через объективы спутника на шесть наших крохотных фигурок и два грузовика, что несутся по дороге следом за нами, крикнул громко:

– Всем затаиться!.. Не двигаться!

Ингрид, слыша повелительный голос, тут же вжалась в щель, Куцардис и другие пригнулись за камнями, а через пару мгновений из-за поворота извилистой дороги вынырнул первый грузовик, а ним второй.

Он еще не начал сбавлять скорость, а в кузове уже поднялся боевик с лаунчером, пристроил трубу на плече. Стрелок, судя по всему, уникальный, моментально поймал цель в захват и нажал на скобу.

Мы видели, как ракета вырвалась из трубы и понеслась в нашу сторону, оставляя огненный след.

Я даже услышал удар в кабину автомобиля, затем одновременно рванул боезаряд и бензобаки автомобиля. Огненное облако взвилось, казалось, до неба и закрыло мир.

– Хватит любоваться! – рявкнул я. – У вас три секунды, пока огонь закрывает нас!.. Быстро на ту сторону и уходим, уходим!

Они перевалили через гребень, я спускался сзади, Левченко сказал тревожно:

– До города примерно миль пять!..

– Ничего, – заверил я. – Сейчас вылезут и пойдут смотреть, что от нас осталось. Когда поймут, что мы перебрались на эту сторону, вернутся к машинам.

– А потом?

Я не успел ответить, Ингрид сказала быстро:

– Это же очевидно. Возьмут все необходимое, как говорит профессор, для жизни в этом мире и бросятся в погоню.

Он посмотрел с сомнением на женщину, во мне почему-то не сомневается, как же, я самец, это обязывает, сказал с сомнением:

– Думаете, не догонят?

– Обязательно догонят, – заверил я. – Надо жить интересно и красиво! Чтобы туда ехали – за нами гнались, обратно едем – за нами погоня… Мы же романтики, мать вашу.

Ингрид нервно дернулась.

– Господин профессор, выражайтесь приличнее.

– Я не вижу здесь дам, – возразил я.

– Приличные люди, – пояснила она с достоинством, – и в присутствии ишака не станут говорить дурные слова!

Я кивнул Челубею в ее сторону.

– Слышишь, как она тебя обозвала?

Он сделал вид, что надулся и теперь на всю жизнь с нею в клановой ссоре, смотрел на нее волком, а она, не совсем понимая изысканный мужской юмор, смотрела то на него волчицей, то на меня, но оправдываться и объясняться посчитала ниже своего капитанского достоинства.

Когда они сбежали вниз, я, оставшись наверху с винтовкой в руках, велел строго:

– Уходите, я пока побуду здесь… Мне кажется, через этот завал заморятся карабкаться.

Она сказала нервно:

– Ну да, мы же не заморились!

Левченко посмотрел на меня внимательно.

– А они заморятся. Профессор, может, вам снайперскую?

– На такой дистанции? – спросил я. – Ах, шутишь.

Ингрид возразила:

– Тогда и мы останемся!

Я сказал жестко:

– Это приказ. Уходите. Челубей, если женщина будет противиться, убей за нарушение берберского образа жизни, семейных ценностей и попытку предательски перейти к туарегскому стилю.

И, прекратив разговор, я не стал слушать, что она вопит, залег там же, на этой стороне гребня. Когда оглянулся, Ингрид уже тащила за собой спотыкающегося Затопека, а их сзади прикрывает Куцардис.