Ранчо - Даниэла Стил

– Все, чего я жажду, – быть с вами, говорить с вами, узнавать вас. А дальше посмотрим, что из этого получится.

Ни о чем ином она и не мечтала. Она молча смотрела на него, все еще не веря своим ушам. Неужели это не сон? Она не скрывала своих слез, своего восторга. Неужто она набрела на воплощение своей мечты?

– Я поделился с вами чувствами, с которыми прожил весь сегодняшний день. Давайте не торопиться с ответами. Будем просто наслаждаться настоящим.

Прикосновение ее волос к его щеке заставило Хартли зажмуриться. Он упоенно вдыхал аромат ее духов и больше ничего не говорил, а только сжимал Мэри Стюарт в объятиях, пока не почувствовал ее дрожь. Отчасти в этом была повинна вечерняя прохлада, но гораздо в большей степени – волна чувств. Она только утром познакомилась с ним, правда, прочла все, что вышло из-под его пера, и чувствовала себя его давней знакомой. Вдобавок они проговорили не один час, открыв друг другу душу и ощутив сильное взаимное влечение.

– Вы замерзли, Отведу-ка я вас домой. – Как же ему хотелось побыть с ней еще! Она взглянула на него, и он снова ее обнял.

– Спасибо вам за все, – прошептала Мэри Стюарт.

Хартли довел ее до двери и удалился. Она шмыгнула внутрь, надеясь, что подруги уже улеглись. Надежда оправдалась, но на кровати ее ждал факс от Билла: «Надеюсь, все в порядке. Работой в Лондоне доволен. Привет подруге. Билл». И все! Внизу листа Таня приписала своим кружевным почерком: «На твоем месте я обратилась бы к адвокату». Да, послание было донельзя сухим, но жизнь уже успела поманить ее новой захватывающей перспективой. Одна дверь захлопнулась, зато приоткрылась другая: В щелке она видела солнечный свет.

Глава 14

На следующее утро Зоя и Мэри Стюарт снова совместными усилиями стащили Таню с постели.

– Проснись и пой! – скомандовала Зоя.

Мэри Стюарт стянула с сони одеяла и сорвала с ее лица маску.

– Садистки! – простонала Таня, щурясь от солнечного света. – Боже, что за мука! Так я совсем ослепну! – Она шлепнулась на живот и застыла. Подругам пришлось стаскивать ее на пол, как когда-то в колледже.

– Это называется солнцем. Снаружи его еще больше, – напомнила Мэри Стюарт. Таня медленно подняла голову. – Если бы не давнее знакомство, я бы решила, что ты напилась. Только пьяницы испытывают такие трудности по утрам.

– Это не пьянство, а годы. Мне необходим длительный сон, – бормотала Таня, плетясь в ванную.

– Большой Макс уже перебирает копытами, – предупредила Зоя.

– Скажи ему, чтобы шел спать. Это пойдет ему только на пользу. – Таня зевнула.

Впрочем, уже через двадцать минут, приняв душ, она предстала перед подругами опрятно одетой и свежей, как всегда. В этот раз на ней были бледно-розовые джинсы и тенниска такого же цвета, старые желтые ботинки и розовая бандана в волосах, зачесанных назад. Нежные пряди, обрамлявшие лицо, придавали ей соблазнительность.

– Представляю, какую стойку сделает твой ковбой! – всплеснула Мэри Стюарт, оценив Танин наряд. Та выглядела лучше, чем когда-либо. – Но, приглядевшись, махнет рукой: что взять с уродины?

Мэри Стюарт улыбалась. Ей не терпелось увидеться с Хартли. Она думала о нем всю ночь, а утром превратилась в девчонку, мечтающую о новой встрече. Пока что они оставались просто друзьями, но продолжение угадывалось и не давало ей покоя.

По пути в ресторан им опять попался на глаза Бенджамин. Мэри Стюарт шарахнулась от него, как от привидения. Ему, наоборот, хотелось шагать именно рядом с ней. В этой настойчивости чудилось что-то сверхъестественное.

– Где твоя мама, Бенджамин? – спросила Зоя, чувствуя настроение Мэри Стюард и отлично понимая причину. Зоя никогда не видела Тодда, но ребенок очень походил на Мэри Стюарт.

– Спит, – солидно ответил он. – Отец велел мне сходить позавтракать.

– Как же так: она спит, а я бодрствую? – застонала Таня.

– Она на восьмом месяце беременности, – объяснила ей Зоя.

– Если вы будете и дальше лишать меня сна, ко времени отъезда я превращусь в ведьму: Так рано вставать вредно для здоровья.

– Кто сказал? – со смехом осведомилась Зоя.

– Я!..

Они вошли в здание и устремились к своему столику, сопровождаемые Бенджамином. Он прицепился к ним, как репей, но Мэри Стюарт была полна решимости не обращать на него внимания. Как назло, мальчик уселся с ними вместе. Таню он забавлял, Зою тоже, но огорчать Мэри Стюарт им не хотелось. Увы, на их предложение пересесть к друзьям он решительно отказался.

– Ничего, – произнесла Мэри Стюарт через силу, – перестаньте его донимать.

– Ты не возражаешь? – спросила Таня, испытующе глядя на нее.

Мэри Стюарт кивнула:

– Не возражаю.

Нельзя же обнести себя глухим забором? Ей было больно видеть его так близко, но в мире полно детей, и от этого никуда не деться.

– Какой милый факс прислал тебе вчера муженек! – вспомнила Таня, выпив апельсиновый сок. ~ Сколько тепла, чувства, любви! Просто милашка. – Мэри Стюарт печально улыбнулась. – Прости, что я его прочла: не смогла удержаться собираешься ответить?

– Что тут отвечать?

Она вспомнила вчерашний вечер: это было похоже на сон, она уже не верила, что сидела рядом с Хартли, что он обнимал ее, прижимал к себе, шептал, что хочет лучше ее узнать...

– Кстати, вчера я поговорила начистоту с Хартли. И рассказала ему о муже. Вы оказались правы: он неправильно меня понял. Теперь все прояснилось.

– Он заинтересовался?

Она изобразила безразличие, хотя подруги сразу ее раскусили. – С какой стати?

– Вряд ли он предложит тебе место своего секретаря, – объяснила ей Таня, как умственно отсталой. – Тыему понравилась.

– Посмотрим, что из этого получится, – спокойно подытожила Мэри Стюарт.

Бенджамин так пристально смотрел на нее из-под красной ковбойской шляпы, что трудно было не обратить на него внимание.

– Ты очень похожа на мою маму, – объявил он. – И на тетю Мэри.

– Меня тоже зовут Мэри, – ответила она, чтобы поддержать разговор. – Мэри Стюарт. Странно, да? Стюартом звали моего отца. Он хотел, чтобы я была мальчиком, потому меня и назвали двойным именем.

Мальчик кивнул и спросил:

– У тебя есть дети? – Она интересовала его гораздо больше, чем остальные женщины: можно было подумать, что он уловил в ней какую-то особенность.

– Да, дочь, только она уже выросла. Ей двадцать лет.

– А сыновья? – спросил он, перестав жевать.

– Нет, – ответила Мэри Стюарт. Он был слишком мал, чтобы понять, почему в глазах у нее появились слезы.

– Я больше люблю мальчишек, – поделился он. – Хочу, чтобы мама родила сына, а не дочку. Не люблю девчонок: они глупые.

– Некоторые не очень, – возразила Мэри Стюарт, но он только пожал плечами, не желая расставаться со своим предубеждением относительно женского пола.