Хоббит - Джон Рональд Руэл Толкин

Смелеет сердце того, кто смотрит на золото,

Гномы больше не будут мириться с несправедливостью.

Гномы прошлого знали могучие заклинания,

Когда молоты звучали, как колокола,

В глубоких подземельях, где спят темные твари,

В пустых залах под водопадами.

Из звездного света ковали они

Серебряные ожерелья, на короны они навешивали

Драконий огонь, из изогнутой проволоки

Свивали они мелодии арф.

Горный трон снова свободен!

О, бродячий народ, услышь наш призыв!

Торопись! Торопись! Спеши через пустыни!

Королю нужны друзья и родственники.

Мы зовем из холодных гор:

«Возвращайтесь в свои древние пещеры!»

Здесь, у Ворот, ждет король,

Руки его полны золота и алмазов.

Король вернулся в свой зал

Под Горой, высокой и темной.

Ящер Ужасный убит и мертв,

И так падут все наши враги!

Песня действительно понравилась Торину, он улыбнулся и повеселел; и начал подсчитывать расстояние до Железных гор и сколько времени пройдет, пока Дейн доберется до Одинокой Горы, если выступит сразу, как только получит сообщение. Но услышав песню и эти разговоры, Бильбо расстроился: слишком уж воинственно они звучали.

На следующее утро заметили отряд копейщиков, который пересек реку и двинулся вверх по долине. Воины шли под зелеными знаменами короля эльфов и под синим флагом людей с озера. Отряд приближался, пока не остановился прямо перед Воротами.

Снова громко окликнул Торин:

– Кто вы и почему с оружием приходите к Воротам Торина, сына Трейна, Короля-под-Горой? – На этот раз ему ответили.

Вперед вышел высокий человек, темноволосый, с мрачным лицом. Он воскликнул:

– Приветствую тебя, Торин! Зачем ты загородился, как разбойник в берлоге? Мы еще не враги и рады, что ты жив, вопреки нашим опасениям. Мы пришли, не думая, что найдем кого-нибудь в живых; но теперь, раз уж мы встретились, нужно поговорить и посовещаться.

– Кто ты и о чем мы будем говорить?

– Меня зовут Бард, от моей руки погиб дракон, и я освободил твое богатство. Разве это тебя не интересует? Больше того, я по праву рождения наследник Гириона из Дейла, и твои сокровища смешаны с богатствами его залов и города, которые украл Смог. Разве не должны мы поговорить об этом? Далее, в последней битве Смог уничтожил жилища людей Эсгарота, а я на службе у бургомистра города. Я говорю от его имени и спрашиваю, подумал ли ты о печали и несчастьях этих людей? Они помогли вам в трудном положении, а в благодарность получили только гибель, хотя ты, несомненно, и не хотел этого.

Слова эти были правдивы, хотя произносились гордо и сурово; и Бильбо подумал, что Торин сразу признает их справедливость. Он, конечно, не надеялся, что признают его заслуги: ведь это он, Бильбо, обнаружил слабое место дракона; и действительно, о нем и не вспомнили. Но он не знал, какую власть имеет золото, которым так долго владел дракон, особенно над сердцами гномов. В предыдущие дни Торин долгие часы проводил в сокровищнице, и алчность овладела им. Он искал главным образом Аркенстон, но заметил и множество других прекрасных вещей, которые пробуждали в нем воспоминания о трудах и печалях его народа.

– Самое главное ты приберег напоследок, – ответил Торин. – Ни один человек не имеет прав на сокровища моего народа, потому что Смог, укравший это сокровище у моего народа, украл с ним наш дом и жизнь. Сокровища не принадлежали дракону, и не с их помощью искупать его злодеяния. Мы справедливо заплатим за помощь и припасы озерных людей – в свое время. Но под угрозой силы мы не отдадим ничего, даже стоимость куска хлеба. Пока у нашего порога расположилось вооруженное войско, мы считаем вас врагами и грабителями.

Я хочу спросить, какую часть сокровищ вы отдали бы моим родичам, если бы застали нас мертвыми, а сокровища неохраняемыми?

– Вопрос справедливый, – ответил Бард. – Но вы не мертвы, а мы не грабители. Больше того, богатые должны не просто возмещать; они должны пожалеть тех, кто помог им самим в минуту нужды. К тому же остались без ответа другие мои требования.

– Как я уже сказал, я не буду вести переговоры с вооруженными воинами у своих Ворот. Тем более с эльфами, к которым не питаю добрых чувств. В этом споре у них нет места. Уходите, пока не полетели наши стрелы! И если хочешь снова говорить со мной, сначала отправь войско эльфов, а потом возвращайся и оставь оружие, прежде чем приближаться к моему порогу.

– Король эльфов – мой друг, и он помог людям озера в час нужды, хотя ничего не был им должен и сделал это бескорыстно, – ответил Бард. – Мы дадим тебе срок передумать. Хорошенько подумай до нашего возвращения! – И он вернулся в свой лагерь.

Прошло много часов, и вот показались знаменосцы, а трубачи громко затрубили.

– Именем Эсгарота и леса! – воскликнул один из них. – Мы обращаемся к Торину Оукеншилду, сыну Трейна, называющему себя Королем-под-Горой! Мы предлагаем ему выполнить наши требования, иначе объявим его своим врагом. Он должен отдать по крайней мере двенадцатую часть сокровищ Барду как убийце дракона и наследнику Гириона. Из этой части Бард сам выделит долю для помощи Эсгароту; но если Торин хочет сохранить дружбу и уважение окружающих земель, какими пользовались в старину его предки, он сам выделит часть своих сокровищ в пользу людей озера.

Торин схватил лук и послал в говорящего стрелу. Та ударилась о щит и застряла дрожа.

– Так вот твой ответ! – крикнул глашатай. – Я объявляю Гору осажденной. Вы не выйдете из нее, если только не обратитесь с просьбой о перемирии и переговорах. Мы не обратим против вас оружие, но и не выпустим вас с вашим золотом. Съешьте его, если хотите.

С этими словами посыльные быстро удалились, и гномы остались обдумывать свое положение. Торин так помрачнел, что остальные, даже если бы захотели, не посмели бы возражать ему; но, казалось, гномы одобряли его решение – все, кроме, может быть, толстого Бомбура, а также Фили и Кили. Бильбо, разумеется, совсем не одобрял такой поворот событий. Гора ему ужасно надоела, и ему совсем не нравилось оказаться в ней в засаде.

– Все это место провоняло драконом, – ворчал он про себя, – и меня от него тошнит. А крэм просто застревает в глотке.

Глава шестнадцатая

Вор