Золотой Лис - Уилбур Смит

— Нобс Хилл. — Водитель фургона радостно ухмыльнулся, заметив его удивление. — Красиво, а?

Сила и целеустремленность человека таковы, что даже перед лицом самых неблагоприятных обстоятельств всегда находятся немногие, которые стремятся не просто выжить, но и достичь процветания; с мужеством и изобретательностью, недоступными для посредственности, они преодолевают любые препятствия, воздвигнутые на их пути, и неудержимо идут к своей цели. Вдоль низкой гряды холмов, возвышаясь над хижинами и лачугами Дрейке Фарм, выросли дома черной элиты. Их было около сотни — преуспевающих людей, отделившихся от миллиона простых обитателей Дрейке Фарм. Своей деловой хваткой, природными способностями и упорным трудом они буквально вырвали свое материальное благополучие из рук белых господ, которые пытались обречь их, как и остальных, на вечное прозябание, соорудив впечатляющее здание из законов и предписаний, в коих воплотилась взлелеянная Фервурдом политика апартеида.

И все же их победа была призрачной. Хотя они имели достаточно средств, чтобы поселиться в любой части страны, закон о зонах проживания разрешал им строить свои дома только в местах, отведенных им архитекторами апартеида. И это несмотря на то, что хоромы, воздвигнутые этими чернокожими предпринимателями, врачами, юристами и удачливыми преступниками, сделали бы честь престижным жилым районам, таким, как Сандтон, Ла Люсияили Констанция, где проживали их белые коллеги.

— Вон там! — с гордостью указал водитель фургона. — Розовый дом с большими окнами. Там живет Джошия Нрубу, знаменитый знахарь. Он продает зелья, снадобья, заговоры и рассылает их почтой по всей Африке, даже в Нигерию и Кению. Это зелье может заставить любого человека, мужчину или женщину, полюбить тебя; а львиные кости, которыми он торгует, приносят удачу в делах. Жир стервятника улучшает зрение, а еще одно снадобье, изготовляемое из девственной плевы, делает мужскую плоть твердой, как гранит, и неутомимой, как боевой ассегай[8]. У него есть четыре новых кадиллака, а его сыновья учатся в университете в Америке.

«Я, пожалуй, взял бы львиные кости, — усмехнулся Майкл. — „Голден Сити Мейл“ уже четыре года как приносила одни убытки, к большому огорчению бабушки и Гарри».

— А вон там! Дом с зеленой крышей, обнесенный высокой стеной. Там живет Питер Нгоньяма. Его племя выращивает траву, которую мы называем дагги или бум, а вы, белые, коноплей. Они собирают урожай дагги на тайных плантациях в горах и отправляют его на грузовиках в Кейптаун, Йоханнесбург и Дурбан. У него двадцать пять жен, и он очень богат.

Теперь они ехали не по старой разбитой дороге, а по ровному синему асфальту недавно проложенного широкого проспекта. Водитель прибавил скорость, и они понеслись под уклон мимо зеленых газонов и высоких кирпичных стен Нобс Хилл, получившего официальное наименование «IV район Дрейке Фарм».

Вдруг фургон резко затормозил и остановился перед стальными воротами одного из самых роскошных зданий. Автоматические ворота тихо растворились, а затем так же тихо закрылись за ними, и они очутились в саду, среди декоративных кустарников и зеленых газонов. Под террасой раскинулся бассейн причудливой формы с каменным фонтаном в центре. На газонах играли водяными струями дождевые установки, а среди цветущих растений Майкл заметил двух черных садовников в рабочих халатах.

Само здание было выдержано в ультрасовременном стиле, с окнами из зеркального стекла и стенами, отделанными деревом. Крыша состояла из нескольких уровней и плоскостей. Водитель припарковался под главной террасой, и когда Майкл вылез из фургона, высокая фигура спустилась по ступенькам ему навстречу.

— Майкл! — приветливый голос Рейли Табаки застал врасплох, так же, как и дружелюбная улыбка вкупе с крепким рукопожатием. Это являло собой разительный контраст всей атмосфере их предыдущей встречи в Лондоне.

На Рейли были легкие брюки и белая, с открытым воротом рубашка, красиво оттенявшая его чистую безупречную кожу и романтические черты типично африканского лица. Пожимая руку, Майкл ощутил, как острое желание пробежало от кончиков пальцев по всему его телу, подобно электрическому разряду. Несомненно, Рейли был одним из наиболее привлекательных и возбуждающих мужчин, которых он когда-либо встречал.

— Добро пожаловать.

Майкл огляделся вокруг и многозначительно поднял бровь.

— Недурно, Рейли. Я вижу, вкус у тебя не испортился.

— Все это не мое. Мне здесь не принадлежит ничего, кроме того, что на мне надето.

— Кому же все это в таком случае принадлежит?

— Вопросы, всегда вопросы.

— Я же журналист. Вопросы — это мой хлеб.

— Я понимаю. Этот дом был построен Американским трансафриканским фондом специально для леди, с которой тебе предстоит встретиться.

— Трансафриканский фонд — кажется, это американская правозащитная организация? По-моему, ее возглавляет цветной проповедник из Чикаго, доктор Рондалл.

— Ты хорошо информирован. — Рейли взял гостя под руку и повел вверх по лестнице, ведущей на широкую террасу.

— Он наверняка стоит не меньше полумиллиона долларов, — настаивал Майкл; Рейли пожал плечами и переменил тему.

— Я обещал тебе показать детей апартеида, Майкл, но прежде я хочу познакомить тебя с их матерью, матерью всего нашего народа.

Они прошли через террасу. Она вся была усеяна раскрытыми пляжными зонтами, похожими на большие грибы с яркими цветными шляпками. За белыми пластмассовыми столиками сидело с дюжину черных ребятишек; они потягивали кока-колу из банок под оглушительные звуки африканского джаза, вырывавшиеся из одного из вездесущих транзисторов, без которых, казалось, не мог обойтись ни один местный житель.

Среди них были мальчики от восьми-девяти лет до уже вполне взрослых подростков. Все в теннисках канареечного цвета с надписью «Гама Атлетике Клаб» на груди. Когда Майкл проходил мимо, ни один из них не поднялся со своего места; они лишь проводили его тупыми равнодушными взглядами.

Стеклянные двери, ведущие с террасы внутрь главного здания, были открыты, и Рейли ввел гостя в двухъярусную гостиную, стены которой украшали резные деревянные маски и культовые статуэтки. Каменный пол был покрыт ковриками из звериных шкур.

— Хочешь что-нибудь выпить, Майкл? Кофе, чай? Майкл покачал головой.

— Нет, спасибо; а курить здесь можно?

— Я помню эту твою привычку, — улыбнулся Рейли. — Дыми сколько хочешь. Вот только спичек у меня нет.

Майкл достал зажигалку, и в этот момент его внимание привлекло какое-то движение на верхнем ярусе этой просторной комнаты.