Тайна царствия - Мика Валтари

Клавдия протянула навстречу мне ставшие почти прозрачными руки и радостно воскликнула:

– О Марк! Какое счастье встретить друга и понимающего тебя человека! Что у тебя с ногой? Я тоже больна! У меня бессонница, болит все нутро, а печень никуда не годится!

– Это тот самый молодой человек, о котором я тебе рассказывала – друг моего детства Марк Мецентий Манилий. Его отец был самым известным в Риме астрономом, а сам он принадлежит к династии Мецентиев, род которых произошел от этрусков, боровшихся за власть с самим Энеем. В последний раз я видела его во время пасхальных праздников в Иерусалиме и никак не ожидала встретить здесь!

Я дал ей говорить, невзирая на то что в ее рассказе было так мало правды! Она, конечно же, несколько преувеличивала, однако если по той или иной причине ей хотелось, чтобы я выглядел в глазах ее спутницы весомее, то зачем было ей возражать?

– Это прекрасное существо зовут Жанной, она супруга квестора князя Ирода, – представила она мне свою спутницу – Я познакомилась с ней в Иерусалиме, и она пообещала сопровождать меня, когда я буду здесь. Я полностью и во всем ей доверяю.

Женщина улыбнулась и внимательно посмотрела на меня. Взгляд ее глаз на округлом лице отнюдь не казался глупым, в нем можно было прочесть глубокое знание жизни.

– О Марк Мецентий, приветствую тебя! – сказала она. – Однако как это ты, римлянин, носишь бороду и ходишь в иудейской одежде?

– Каждой стране присуща своя мода! – непринужденно ответил я, – Я философ, изучаю нравы и обычаи разных стран. Однако, если честно сказать, я испытываю глубокое уважение к Богу Израиля и его закону, по крайней мере, в тех пределах, которые не мешают мне поклоняться императору.

До сих пор не обращавшая внимание на мой облик Клавдия воскликнула:

– В самом деле, как ты изменился! Не знаю, понравятся ли моему супругу подобные одеяния!

Оживленно болтая, Клавдия Прокула поведала мне о состоянии здоровья Понтия Пилата и о его затруднениях, не забывая о том, чтобы нам подносили охлажденного вина с фруктами и пирожными. Затем она приказала слугам удалиться.

– Жанна, проверь, чтобы нас никто не подслушивал, а то я не выношу шпионов, – обратилась она к своей спутнице.

Жанна продемонстрировала небывалую сноровку и познания в выполнении этой задачи: дойдя до двери, она как бы с безразличием выглянула в вестибюль, а затем обошла всю комнату, ощупывая ковры и выглядывая в окна.

Клавдия Прокула пригласила меня присесть рядом с ней.

– Помнишь ли ты еще назаретянина Иисуса, распятого в Иерусалиме? – тихим голосом спросила она.

Я не знал, что ответить, и взглянул в сторону Жанны.

– Прекрасно помню, – сказал я, – мне так и не удалось вытравить из души воспоминание о нем. Я хотел узнать побольше, однако его ученики никому не доверяют и недолюбливают чужих.

Клавдия ответила:

– Они вернулись в Галилею, и теперь каждый из них занимается своим прежним трудом. Большинство из них рыбачат на этом озере.

– В самом деле, когда я выезжал из города, ходили слухи, что и они покинули его, – подтвердил я – Говорят также, что за ними последовало множество других людей. А их не преследуют здесь?

Жанна поспешила внести определенную ясность.

– Теперь с этим покончено. Умеренно настроенные советники Ирода Антипаса сумели убедить его в том, что в преследованиях не будет никакой пользы. В глубине души он сам их побаивается, при этом делая вид, что ничего не знает об их существовании. Незадолго до этого, казнив Иоанна Предтечу, он совершил политическую ошибку и теперь слышать ничего не хочет о пророках.

– Если помнишь, я сделала все, что было в моих силах, чтобы мой супруг не причинил вреда святому человеку, – вмешалась Клавдия Прокула.

– К чему говорить о том, что было в прошлом? – произнес я с наигранным безразличием – Во все времена происходили казни невиновных – так устроен мир, и мы не в силах его изменить. Забудь об этом, и займись своим здоровьем, разве не для этого ты приехала сюда?

– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать, – раздраженно ответила Клавдия, – Мир перестал быть прежним. Иисус из Назарета воскрес, даже если ты поначалу в этом сомневался; он являлся своим ученикам, и веришь ты в это или нет, но в эту минуту он находится здесь!

Жанна в испуге зажала ей рот.

– О повелительница, ты не ведаешь, что говоришь!

Я присмотрелся к ней внимательнее и вспомнил, что Сусанна называла ее имя.

– А мне знакомом твое лицо, – решился сказать я наугад. – Ты следовала за назаретянином Иисусом, когда он был еще жив, и не можешь этого отрицать.

Она бросила на меня изумленный взгляд, однако не стала запираться:

– Я никогда не собиралась этого отрицать! Ради него я покинула свой родной очаг и следовала за ним до тех пор, пока обязанности, возложенные на моего супруга, не заставили меня вернуться обратно. Но откуда тебе это известно, о чужестранец?

Я был таким ослабевшим и чувствовал такую грусть, что не нашел в себе сил разыгрывать дальше эту комедию.

– Я знаю и верю, что он воскрес из мертвых, и тем самым признаю в нем Божьего Сына! – с уверенностью произнес я. – Однако я никак не могу разобраться в смысле происходящего, потому что никто до сих пор не видел ничего подобного. Я решил отыскать путь к его царству, однако ученики отторгли меня. Тем не менее мне удалось узнать, что он направился в Галилею, и тогда я последовал за ним. Увы! – с камнем на сердце продолжал я. – Как только я прибыл сюда, у меня началось заражение ноги, и это надолго прервало мое путешествие. Возможно, в этом мне нужно видеть знак того, что он тоже отторгает меня. Будь же и ты, Клавдия Прокула, откровенна и признайся, что тоже ради него прибыла в Галилею.

В глубоком удивлении женщины обменялись взглядами, а затем, посмотрев мне прямо в лицо, вместе воскликнули:

– Неужели ты, философ и римлянин, действительно веришь в то, что он воскрес и сейчас находится в Галилее?

– Да, я верю в это, – ответил я с прежним чувством горечи.

Испытывая непреодолимую жажду облегчить душу, я рассказал им о посещении дома Лазаря, в котором я познакомился с Марией из Магдалы, о том, как меня приняли Иоанн и Фома и что произошло в доме Симона Киринейского, а еще – о приходе Матфея, угрозами пытавшегося запретить мне взывать к имени назаретянина.

Жанна промолвила:

– Они дурно сделали, поступая подобным образом. Я помню, что однажды Учитель исцелил совершенно незнакомого человека, а его ученики хотели этому воспрепятствовать. Тогда он рассердился и сказал, что этот человек, по крайней мере, не станет на него клеветать. Поэтому я не вижу причины, по которой ты не имел бы права произносить его имя, если ты действительно веришь в него.

Я еще сказал, что привез с собой Сусанну.

– Ты знаешь эту старушку? – обратился я к Жанне.

Она с трудом скрыла недовольство.

– Конечно, я знаю эту старую сплетницу и любительницу ссор, – согласилась она – Неотесанная крестьянка, она даже не знает закона. Однако Иисус позволил ей следовать за ним.

Удивленная Клавдия Прокула, все еще продолжая сомневаться, воскликнула:

– О Марк, как ты изменился, с тех пор как покинул Рим! Похоже, из-за назаретянина ты позабыл даже о Туллии! Неужели ты думаешь, что я ничего не знала о вашей связи? Новости из Рима достигают даже Кесарии! Однако я никак не могу понять, что ты хочешь найти в Иисусе.

– А что ищешь ты сама? – в свою очередь спросил я.

Она пожала исхудалыми плечами.

– Я – всего лишь женщина, мне свойственно мечтать, – ответила она – Если мне удастся увидеть пророка, восставшего из мертвых, уверена, он сможет исцелить меня от бессонницы и всех прочих болезней.

– Пока он пребывает на земле, я ищу лишь путь к его царству, – ответил я. – Мне сказали, что ему известны слова, открывающие путь к вечной жизни. Однако какое значение могут иметь все мои вымыслы? Я хотел бы услышать от тебя самой подтверждение того, что он действительно находится в Галилее и что он являлся своим ближним.

Жанна в нерешительности помолчала, а затем с помрачневшим лицом произнесла:

– Я ничего не могу утверждать с полной уверенностью. Тайну своего царства он доверил своим ученикам, а с женщинами и со всеми остальными говорил лишь притчами, так что вполне возможно, что мы все видели, но ничего из этого не смогли понять! Ученики его по-прежнему остаются едины и ничего не раскрывают женщинам: вот почему Мария Магдалина рассталась с ними и вернулась к себе в Магдалу. Мне известно лишь, что семеро из них, отправившись на рыбалку несколько дней тому назад, наловили столько рыбы, что их сети едва не лопнули. При этом утверждали, будто над ними был виден свет, но они не пожелали объяснить, что же с ними произошло.

– Меня удивляет, что неотесанные рыбаки обошлись подобным образом с Магдалиной, и это после того, как она пожертвовала часть своего имущества на его дело. Они могли бы рассказать о происходящем такой высокопоставленной особе, как ты, хотя бы из чувства признательности – ведь их перестали преследовать лишь благодаря твоему вмешательству.