Зов скитальца. Том третий - Михаил Липарк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я даже успел подумать. Ведь если Создатели скрыли от Хранителя Мира правду о том, что на самом деле Похоть понесет от избавителя, то…должна быть и возможность третьего варианта исхода всех этих событий? Исхода, которого я даже пока предположить не могу.
Но нужно думать скорее. Ведь если сейчас перехвачу инициативу, нужно будет решать немедленно. Убивать сновидицу или идти на поводу у пророчества и оставить ее в живых, чтобы позволить Армагеддону сбыться.
Я перехожу в наступление. Вместо того, чтобы отбить следующий удар, хватаю Похоть за запястье. Моя рука тоже начинает светиться красным, черпая силу из Кольца Тьмы. Левой рукой дотягиваюсь до своего кинжала. Вынимаю его из ножен и приставляю к горлу сновидицы.
Тьма из глаз волшебницы пропадает. Теперь я вижу взгляд Леоны. Именно волшебница смотрит на меня сейчас. Настоящая. Не подделка в виде Вестника Смерти.
— Убей меня, Кайлан, — шепчет она, прикрывая глаза от боли.
Я тут же обращаю внимание на свою руку. Ослабляю хватку.
— Чего ты ждешь? — спрашивает она.
Ее дыхание касается моего лица. Дыхание сразу двух жизней, теплящихся в ней.
— Я…я должен это сделать, Лео, — я медленно моргаю, пытаясь остановить подступающую горечь.
— Я знаю, любимый. Я знаю все. Ты не представляешь, как сильно я хотела поговорить с тобой все то время, пока тварь держала меня взаперти…
— Если я не убью ребенка, весь мир погибнет! — не успокаиваюсь я, пытаясь больше убедить самого себя, а не доказать что-то сновидице.
— Так и есть, Кайлан. Просто сделай это.
Она берет мою руку, которой я держу кинжал, в свою. Еще ближе подносит лезвие к своему горлу. Я вновь вижу тьму, глядящую на меня из бездны глаз сновидицы. Тьму, глядящую страхом. Ужасом. Похоть, наконец, поняла, что ее план не сработал. Что я готов принести эту жертву. Ради всего мира.
Я крепче сжимаю рукоять. Волшебница закрывает глаза и вдруг теряет сознание.
Стой, Кай!
Зевс орет. Отвлекает меня. Пока Леона без сознания самое время закончить начатое.
Стой, я тебе говорю, дурья башка!
Я делаю движение, чтобы воткнуть острие кинжала в голову волшебнице. Но лезвие останавливается о зеленую руку демона. Тот начинает неистово выть, но быстро успокаивается и орет:
— В семнадцатом измерении! Мы отправили тварь в семнадцатое измерение!
Я не верю своим ушам.
— Что ты сказал?
Вестник Смерти теперь не в этом мире. Он по ту сторону. В моем. Понимаешь?
Я сижу на полу, а тело волшебницы лежит на моих коленях. Беззащитное. Способное изменить судьбу этого мира.
Мотаю головой. Мне нужно время, чтобы все осознать. А еще лучше, если Зевс объяснит толком, что произошло.
— Расскажи нормально, Зевс. Где Вестник Смерти? — спрашиваю я, все еще держа лезвие у горла купидона.
Помнишь свое путешествие в семнадцатое измерение? Когда покровитель и хозяин печати меняются ролями? Я подумал, раз тварь была полноценным владельцем тела, то возможно мы сможем запереть ее в моем мире. Я нашел гремлина Леоны! Хотя, на минуточку, это было непросто, и договорился обо всем. Она прочитала заклинание и все. Теперь одной проблемой в вашем мире меньше.
Я поверить не могу, что все кончилось. Что нам удалось найти выход и отправить тварь в семнадцатое измерение. Но волшебница до сих пор без сознания. Неужели она не придет в чувства до тех пор, пока я не разорву связь между ней и гремлином?
— И одной проблемой больше в вашем мире, — я провел рукой по своим волосам.
Вестник Смерти всего лишь призрак в нашем мире, Кай. Гедеона была готова пойти на эти жертвы.
— Демон Леоны? Она добровольно согласилась?
Зевс слегка замешкался, но кивнул.
Я откинул кинжал в сторону.
— Но… Как теперь быть с ребенком? Ведь Зависть еще внутри.
Это еще не Зависть. Это просто ребенок, Кай. Гедеона рассказала, что написано в фолианте. Там сказано, что Зависть — это не Вестник Смерти. Вернее, это не тот вестник, каких мы с тобой привыкли видеть. Это чадо Похоти — да. Но…теперь мы избавили младенца от нее. Без влияния чужаков это просто древняя сила, с воспитанием которой нужно быть очень аккуратным.
Я убрал волосы с замершего лица Леоны. Прижал к себе и посмотрел на Зевса.
— Будем надеяться, что ты прав Зевс. Будем надеяться, что ты прав…
Эпилог
— Кажется…это все, — я стоял у печи в Чертогах Вечности и смотрел на пламя.
В руке оба кольца. Света и Тьмы. Они такие маленькие, но оказались способны принести столько бед.
Мне будет тебя не хватать, Кай…
Зевс болтал своими маленькими ножками, сидя на наковальне. Он пытался сохранять спокойствие, но беспокойное виляние хвоста, выдавало его.
— Мне тебя тоже, друг, — я сжал артефакты в кулаке и посмотрел на гремлина. — Это большой шаг. Для всего мира. Не знаю, правильно ли мы поступаем?
— Дальше история не написана, — низким голосом пробасил Другз. — Наконец у мира появится шанс жить своей жизнью. Без пророчеств и надвигающейся угрозы. И если апокалипсис действительно наступит… На этот раз вы не будете знать о нем и умрете мирно в своих постелях. А не сражаясь за всех живых существ на планете.
Я побил кулаком, в котором зажаты кольца, по левой ладошке.
— А что, если я не смогу воспитать сына правильно? Что если у меня не получится стать хорошим отцом? Может это все ошибка и мы зря лишаем этот мир скитальцев?
Большинство проголосовало «за», Кай. Купидоны хотят освободиться. И это не только твой выбор. Это выбор каждого скитальца.
Я задумался. Ведь действительно на общем собрании многие выступили за то, чтобы уничтожить артефакты. Несмотря на то, что само существование Олимпуса становится под угрозу. Хорошо, что, в конце концов, было принято решение о том, что отныне замок станет пристанищем для тех, кто не бросил ремесло.
Но как мы справимся с последним вестником, если я все-таки не уберегу мир от него? Как мы справимся с этой угрозой без скитальцев. Убийц, волшебников, мечников, алхимиков, стрелков и боевых магов?
— А если Архиус был прав? — я посмотрел на Хранителя Мира. — Что, если, уничтожив артефакты, мы приговорим к смерти тех купидонов, которые не собираются бросать ремесло? Охоту на чудовищ.
— Путь каждого скитальца заканчивается там. В логове монстра. Рано или поздно, — подхватил Другз. — И это будет выбор каждого из них. Не твой. Свой ты уже сделал.
Да. Бросай кольца в огонь и беги
