Преступный мир и его защитники - Н. Никитин

Товарищ прокурора Зиберт настаивал на том, что подсудимая действовала с разумением во время жестокой расправы с малолетней девочкой.

В свою очередь присяжный поверенный Адамов в горячей защитительной речи резко отметил полную неразвитость подсудимой, ненормальность ее организма, некоторые, наиболее важные психические дефекты и ходатайствовал, чтобы она была признала действовавшей без разумения.

Речь его отличалась большой убедительностью и произвела на публику сильное впечатление.

После непродолжительного совещания присяжные заседатели признали Ольгу Богданову виновной, но заслуживающей снисхождения и действовавшей без разумения.

Резолюцией суда было постановлено отдать ее для исправления в один из православных монастырей до достижения ею восемнадцатилетнего возраста.

ЛОВКОЕ МОШЕННИЧЕСТВО

В 1900 году осенью в петербургских газетах появилось объявление сотника лейб-гвардии уральской казачьей его величества сотни М. Бородина о продаже имения «Винцентово» в Виленской губернии. Вскоре же на квартиру сотника явился молодой, представительный человек, назвался дворянином Гюббенетом и любезно предложил свои услуги по продаже имения, объяснив, что при министерстве финансов существует будто бы особая комиссия по реализации казенных земель, покупке и продаже их в казну. Гюббенет уверял при этом, что он хорошо знает председателя комиссии тайного советника Кобеко и близко знаком со многими высокопоставленными лицами. Первоначально он обещал продать имение за 50 000 рублей, но затем, узнав, что в имении находятся известковые залежи, высказал уверенность, что имение возможно продать и за более высокую цену.

М. Бородин поверил во всемогущество представительного молодого человека и охотно согласился вознаградить его за посредничество крупной суммой в 8000 рублей. Сделка между ними была оформлена. Сотник выдал Гюббенету две доверенности на право ходатайства по продаже имения и на получение из вырученной суммы комиссионного вознаграждения. Вместе с тем, по просьбе молодого человека, сотник письменно обязался в течение года не уничтожать выданных доверенностей под страхом уплаты неустойки в 8000 рублей.

Прошло несколько дней после этого, и молодой человек снова навестил М. Бородина, показав какую-то официальную бумагу, в которой сообщалось, что Н. Н. Гюббенету поручается организовать специальную комиссию для «конфиденциального» осмотра имения «Винцентово». В комиссию эту должны были войти: землемер, лесничий, архитектор, член сельскохозяйственного комитета, минералог, оценщик и сам Гюббенет. Расходы по поездке комиссии в имение возлагались на его владельца, и Гюббенет, определив их в 1000 рублей, немедленно же получил от сотника эту сумму под расписку.

Через несколько дней М. Бородин опять увидел многообещающего молодого человека. Оказалось, что последний вместо себя назначил в комиссию чиновника Чернышевского и уже получил от него телеграмму с извещением, что специальная комиссия оценила имение «Винцентово» в 55 000 рублей благодаря найденным в нем минералогом большим залежам извести. По предложению Гюббенета, сотник выдал ему 275 рублей, чтобы «поблагодарить» минералога, а затем еще до трехсот рублей будто бы на поездку чиновника Чернышевского по делу о продаже имения в г. Минск и, кроме того, в г. Вильну для необходимых переговоров в канцелярии генерал-губернатора.

Всего, таким образом, Гюббенету удалось выманить у доверчивого сотника свыше 2000 рублей, а затем он еще получил от него же 520 рублей на нотариальные расходы.

Наконец, 13 ноября Гюббенет сообщил своему доверителю, что уже состоялось постановление комиссии о принятии имения «Винцентово» в казну за 62 862 рубля и, в подтверждение этого, показал бумагу с заголовком: «Комиссия по реализации казенных земель, покупки и продажи оных в казну». В ней значилось, что М. Бородин должен внести 429 рублей на актовые, гербовые и другие расходы. У сотника денег не оказалось, и ему пришлось прибегнуть к займу. Через три недели Гюббенет наведался к сотнику и, не застав его дома, оставил следующую записку: «Поздравляю. Сегодня подписано. Выдача 15 декабря». Вскоре из Вильны пришла телеграмма за подписью неизвестного Александрова, сообщавшая, что деньги за имение не могут быть выданы ранее внесения 629 рублей казенных сборов. Посмотрев на телеграмму, сотник удивился, что на ней не было выставлено число слов. Однако Гюббенет начал уговаривать его, что эта телеграмма послана из канцелярии Виленского генерал-губернатора, а в казенных учреждениях число слов не проставляют. Затем он посоветовал Бородину вместо денег поставить свой бланк на вексель в 4000 рублей. Это новое вымогательство показалось Бородину подозрительным; он начал наводить справки и узнал, что никогда и никакой комиссии по реализации казенных земель не существовало в России.

Когда Гюббенет явился к нему за векселем, сотник встретил его холодно и объяснил, что он уже все знает о его обманной проделке. Молодой человек заметно смутился, пробормотал, что он ничего пока возвратить не может, и поспешил удалиться из квартиры М. Бородина.

В результате против Гюббенета было возбуждено уголовное преследование. Опрошенный на предварительном следствии, он подтвердил, что действительно принимал близкое участие в продаже имения «Винцентово» и что, съездив по этому делу в Вильну, он познакомился там с комиссионером, а также с чиновником Александровым и принужден был выдавать им деньги на предварительные расходы. Другую часть денег он израсходовал на разъезды по делу о продаже имения, которое он намеревался уступить казне.

После, однако, Гюббенет изменил свое первоначальное показание и стал уверять, что имение «Винцентово» он хотел продать в частные руки через одно высокопоставленное лицо, фамилию которого он назвать не может.

Гюббенет фигурировал уже однажды в санкт-петербургском окружном суде вместе с баронессой Штенгер, и оба они были приговорены за мошенничество к лишению всех особенных прав и преимуществ и к шестимесячному тюремному заключению.

20 ноября 1901 года Гюббенет вновь предстал перед судом. Виновным он себя не признал и объяснил, что ни о какой комиссии Бородину не говорил и операции по продаже имения вел открыто, нисколько ни прибегая к обману. При этом очень часто подсудимый ссылался на мифическую личность чиновника Александрова, который, по-видимому, создан его воображением. Телеграммы, полученные М. Бородиным, оказались сфабрикованными в Петербурге.

Из рассказа Гюббенета выяснилось, что он происходит из старинной фамилии, потомственный дворянин, и служил одно время чиновником особых поручений при государственном контроле. Любя пожить, он быстро спустил все свое довольно крупное состояние. Чувствуя в себе музыкальные способности, он пробовал свои силы на поприще композиторства, написал балет и даже намеревался издавать большой музыкальный журнал.