Радость отцовская - Елизавета Иващук

Когда самая сильная эмоция — легкий интерес, это приятно. А последнее чувство почти не отличается от обычного спокойствия. Так удобно работать на демонов и с демонами… Хотя с точки зрения последних существа, подобные мне, очевидно, скучны, пусть и полезны.

Нэйле

Я видела странный сон… Два сна, но второй был обычным — если не считать отсутствия страха. Так много перемен всего за несколько дней. Даже ненавистное пробуждение не мешает думать. Мерзкое настроение и отвратительное самочувствие — обычные явления. Сон, в котором я существую — нет. Мне всегда снились сцены, более живые, чем дневная реальность, но я никогда не участвовала в происходящем. В этот раз все было иначе. Может быть, не сон? Но убийство, совершенное безо всякой причины, убийство, в котором участвовала я, и моя ночная прогулка в пятьдесят третью комнату — разве это возможно?

Не замечая ничего вокруг, я автоматически одевалась. Случайно коснулась волос, и поняла, что мне необходимо расчесать их. Вытащила старый гребень и провела по спутавшимся прядям.

— Нэйле, я могу тебе помочь? — Служанка… Или охранница Церелис. Странное имя — Флеан, кажется? Впрочем, у моей соседки оно тоже необычное. И жизнь из-за нее кажется сегодня такой нереальной… Может быть, мой первый сон и в самом деле был реален. Или на меня повлияло присутствие необычной полудемоницы? Не знаю.

И нужно, вероятно, ответить на вопрос… Но в чем она хочет мне помочь? В любом случае, спорить нет не сил, не желания, не необходимости.

— Да, конечно. — Отозвалась я, возможно, с некоторым опозданием.

— Тогда не двигайся. — Я замерла. Девушка подошла сзади, кажется, сначала что-то взяв с тумбочки, почти беззвучно опустилась на кровать. Сжала мою ладонь, и вместе с гребнем опустила ее вниз. Поднимать руку я не стала. Флеан расчесывала мои волосы, и почему-то даже не было больно. Странно, когда я делаю это сама, процедуру трудно назвать приятной. Может быть, так всегда получается, если волосы расчесывает кто-то другой? Я не помню, что бы раньше мне помогали причесаться, и сравнивать не с чем.

Но вчерашние события, они были или нет? Я незаметно уснула днем, или и вправду убила двух человек, и частично даже съела? Спросить у Флеан? Нет, если я просто видела необычный сон, поставлю себя в глупое положение, а это может быть опасно. Пока что Церелис и ее спутница обращались со мной лучше, чем кто-либо ранее, но это не делает невозможной какую-нибудь подлость с их стороны. И то, как я отношусь к полукровке, значения не имеет. Мои чувства волнуют окружающих только в том случае, когда им удается причинить мне боль. Разница заключается в том, что я не смогу ненавидеть Церелис, но едва ли это ее волнует.

Нет, пока все очень хорошо, это бесспорно. Но не ждать удара я не могу. Жизненный опыт говорит, что ничего хорошего со мной случится, не может — вчера его голос заглушила радость, но ненадолго. Удалось ли мне начать месть, или все было только сном? Но это скоро прояснится, не придется даже спрашивать. И если месть окажется реальной, такими являются и убийства. Не думала, что когда-нибудь у меня будет стимул для появления в классе. Тем не менее, уже во второй раз я ожидаю этого момента.

— Все. Сейчас я дам тебе поесть, и можешь идти. — Волосы, кажется, и в самом деле были расчесаны. Я совершенно бездумно что-то съела и выпила полную кружку незнакомого напитка, даже не обратив внимания на вкус, подхватила сумку и подошла к Церелис. Спит. Как неживая — не потому, что похожа на мертвую, просто слишком картинной кажется ее поза и выражение лица. Такое часто видишь на открытках, но не в жизни. Настоящие дети, когда спят, не очень привлекательны, скорее наоборот — это относится даже к самым красивым. Церелис, когда не спит, не выглядит девочкой с открытки — надменное выражение лица, неприкрытая жестокость — все это не самые популярные черты. Но сейчас они не заметны. Хорошо, когда она спит. Тогда я могу как во сне, просто смотреть, и нет нужды что-то делать. Нет еще ничем не оправданной боязни обидеть или разозлить. Мне не очень нравится это чувство, потому что оно делает меня слишком уязвимой — но что можно сделать? Я не могу спать двадцать четыре часа в сутки, как и Церелис, и не могу стать невидимкой для всех, как бы этого не хотела.

— Когда она проснется? — В будние дни придется быть в школе. Но я ведь могу вставать в выходные чуть раньше обычного? Видеть Церелис, когда она спит мне нравится. А приятных вещей в жизни очень мало, и не стоит ими пренебрегать.

— Не раньше полудня. — У этой девушки всегда такой спокойный голос… Это необычно. Слуги, которых я видела, разговаривали совсем не так. И не-слуги тоже. Обычно в голосе есть хотя бы какие-то интонации, но только не у Флеан. Хотелось бы этому научиться, но едва ли получится. Я, кажется, уже достигла своей вершины актерского мастерства, и большего не добиться. Тяжело испытывать столько эмоций, причем далеко не положительных, и притворяться равнодушной. Из-за этого и хочется иногда исчезнуть, пусть и не так сильно, как отомстить.

— Спасибо. — Я бросила еще один взгляд на Церелис — нежная улыбка, длинные ресницы, совершенно нереальное лицо — и вышла. Когда эта полукровка не спит, она кажется мне гораздо более настоящей. Наверное, потому что тогда виден не самый лучший, пусть и достойный зависти, характер, а я привыкла считать реальным все плохое.

Сон или нет? Физически сейчас мне легче, и можно попытаться понять это, разложив все по полочкам. Что мне приснилось (или произошло на самом деле)? Флеан сделала меня и Церелис невидимыми для других, потом вывела из здания. Почти невозможно — заклинание, не входящее в школьную программу, вызвало бы автоматическую тревогу. Я изучала все доступные документы по школьной системе безопасности, и не могу ошибиться. Конечно, мог действовать какой-нибудь невероятно редкий артефакт, все же Церелис, по ее словам, занимает важное положение в обществе темных, и безумно дорогих вещей у нее хватает. Но маловероятно, очень маловероятно.

И все же, допустим, артефакт. Остальное более вероятно, я не сомневалась в том, что Церелис может убить, и что я тоже на это способна. Значит, самое невозможное — невидимость в школе. Она действовала и во время моего посещения пятьдесят третей, значит, если кражу обнаружат, реальность произошедшего бесспорна. Я до этого додумалась, еще только проснувшись, ничего нового. Но сразу после пробуждения невозможно было аргументировать это по-настоящему.

Хорошо, если вчерашний странный сон не был сном.

Когда я пришла в класс, детей там не было, и узнать, удалось ли наяву отомстить одной маленькой твари, было невозможно. Подожду. Если это был не сон, скандал начнется утром, и сразу же проявит себя.