Любовь небесного цвета - Игорь Кон

Могут ли такие браки быть счастливыми? Это зависит от нескольких причин. Бисексуальные мужчины могут одинаково искренне (хоть и по-разному) любить своих жен и своих любовников-мужчин и поддерживать с ними вполне удовлетворительные сексуальные отношения. В этом случае все зависит от взаимной договоренности и согласия супругов на «открытые» отношения. При исключительной гомосексуальности это невозможно, надежды с помощью брака покончить с «нездоровым влечением» практически никогда не оправдываются. Человек со слабым либидо еще может отказаться от сексуальной самореализации, но у более темпераментных мужчин это не получается. Подавленная или скрываемая гомосексуальность становится психологически даже более значимой. Страдающей стороной при этом, как правило, бывает женщина. Если муж заранее предупредил ее о своих склонностях или если сексуальная сторона брака не имеет для нее большого значения, их союз может быть обоюдно приемлемым, но если муж скрыл свою гомосексуальность — трагедия неизбежна.

ВЗГЛЯД В БУДУЩЕЕ

Все люди равны, но одни более равны, чем другие.

Люди больше всего на свете любят на наклеить на другого человека ярлык, который раз и навсегда освобождает их от необходимости думать.

Мы рассмотрели свойства однополой любви и ее носителей и обнаружили, что и те, и другие — очень разные. К этому выводу приводят практически все науки.

Биология показывает, что сложное взаимодействие генов, гормонов и нервных путей порождает множество разнообразных типов сексуальности, предрасполагающих индивидов к тем или иным сексуальным сценариям и формам поведения, которые в одних случаях представляются взаимоисключающими, а в других — взаимодополнительными.

История, антропология и социология показывают, что разные общества и культуры отличаются друг от друга не только количественно, по степени своей терпимости, но и качественно; они по-разному конструируют половые и сексуальные идентичности и регулируют связанные с ними чувства и отношения. При этом в любом сколько-нибудь сложном обществе существует не один, а несколько нормативных сценариев, что делает индивидуальные вариации сексуального поведения не только возможными, но и неизменными.

Психология показывает, что траектории индивидуального развития и их конкретные результаты также не являются единообразными. В зависимости от своей биологической индивидуальности и особенностей воспитания мальчики и девочки оказываются более или менее маскулинными или фемининными, и это оказывает влияние на выбор любимых занятий и товарищей по играм, а также на самосознание и сексуально-эротические предпочтения, которые постепенно кристаллизуются в относительно стабильную сексуальную ориентацию. Но любая сексуальная ориентация многомерна и имеет множество индивидуальных вариантов, будь то образ идеального сексуального партнера, эмоциональная окрашенность любовных чувств, предпочитаемая сексуальной техника или стиль жизни.

Ученые отказываются обсуждать вопрос о «правильной» и «неправильной» сексуальности, предоставляя людям право делать свой собственный выбор. Что они, кстати сказать, делали и раньше, что бы по этому поводу ни говорили священники, врачи и жрецы морали.

Однако эта проблема не столько научная, сколько политическая. Стигма и дискриминация в свое время загнали гомосексуалов в гетто. Освободительное движение геев и лесбиянок добивается признания их особой идентичности и гражданских прав. Эти задачи — я хочу подчеркнуть это максимально определенно и резко — до сих пор нигде в мире (и тем более в России!) не решены. Но что будет дальше, в исторической перспективе?

Демократический плюрализм не устраняет индивидуально-групповых различий, он даже способствует их умножению. Но как только эти различия перестают быть базой для социальной стратификации, привилегий для одних и невыгод для других, их значение постепенно уменьшается, как для большинства, так и для меньшинства.

Каждый из нас имеет множество социальных ролей и идентичностей, но наибольшее значение имеет та из них, в которой человек чувствует себя наиболее уязвимым и ранимым. По мере того, как люди начинают свободнее и терпимее относиться к собственной сексуальности, ослабевают и гонения на инаколюбящих.

Главное звено этого долгого и трудного процесса — не сочувствие (сочувствовать можно слабым, больным и угнетенным), а безразличие (мне все равно, с кем ты спишь и каким способом) и уважение к праву человека на индивидуальность и самореализацию.

Ненависть к гомосексуалам, как и другие подобные идеологические системы (антисемитизм, ксенофобия, расизм, сексизм), коренится не столько в индивидуальной, сколько в общественной психологии. Термин «гомофобия», как чаще всего называют этот социально-психологический феномен, неудачен вследствие своей «психиатричности». Он подразумевает, что иррациональный страх и ненависть к однополой любви и ее носителям коренятся, как любая фобия, в индивидуальной психопатологии — подавленных собственных сексуальных импульсах, общей враждебности и недоверии к окружающим людям, склонности реагировать на стрессовые ситуации преимущественно с помощью защитных механизмов и т.д. Хотя все эти процессы и «комплексы» безусловно реальны, они совсем не обязательны.

Чтобы ненавидеть геев или евреев, не обязательно быть невротиком или психотиком. Яростно-зоологический антисемитизм генерала Макашова, несомненно, имеет какие-то личные причины, но для солидаризировавшейся с ним КПРФ, которая продолжает в этом вопросе старую линию КПСС, это скорее идеология и циничный политический прием.

В специальной литературе слово «гомофобия» сейчас заменяется термином «гетеросексизм», который американский социальный психолог Грегори Херек определяет как идеологическую систему, которая отрицает, принижает и стигматизирует любые не-гетеросексуальные формы поведения, идентичности, отношения или общины. Более «мягкая» форма этого явления — гетероцентризм (по аналогии с европоцентризмом), который не отрицает альтернативных форм сексуальности, но считает их периферийными вариациями или девиациями подразумеваемой гетеросексуальной «нормы».

Уровень гетеросексизма в обществе зависит от целого ряда макросоциальных факторов. Причем по всем этим параметрам наша страна находится не в лучшем положении.

Во-первых, от общего уровня социальной и культурной терпимости. Авторитаризм и нетерпимость к различиям несовместимы с сексуальным, как и всяким другим, плюрализмом. С точки зрения тоталитарного сознания, инаколюбящий — прежде всего диссидент. Советское общество, пытавшееся унифицировать ширину брюк, длину волос и музыкальные ритмы, не могло быть сексуально терпимым. Важнейшая предпосылка сексуального плюрализма политическая и культурная терпимость.

Во-вторых, от уровня сексуальной тревожности. Чем более антисексуальной является культура, тем больше в ней сексуальных табу и страхов. А если человек не может принять свою собственную сексуальность, наивно ждать от него терпимости к другим. Если в СССР вообще «секса не было», как могла в нем существовать однополая любовь?

В-третьих, от уровня сексизма и полового шовинизма. Главная социально-историческая функция гетеросексизма — поддержание незыблемости половой стратификации, основанной на мужской гегемонии и господстве. Обязательная, принудительная гетеросексуальность защищает институт брака и патриархальных отношений; женщины для нее — существа второго сорта, главная функция которых — деторождение и сексуальное обслуживание мужчин. В свете этой идеологии независимая женщина — такое же извращение, как однополая любовь. Кроме того, культ агрессивной маскулинности помогает поддерживать иерархические отношения в самом мужском сообществе, в котором «настоящие» мужчины должны господствовать над «второсортными». Всячески культивируемая ненависть к «гомикам» — средство поддержания мужской групповой солидарности, особенно у мальчиков-подростков, которым она помогает утвердиться в собственной проблематичной маскулинности. Принцип, что можно повысить свой статус, «опустив» другого мужчину, выходит далеко за рамки сексуальных отношений.

В-четвертых, от характера традиционной идеологии, особенно религии. Христианское определение однополой любви как неназываемого порока, вытекающее из общего отрицательного отношения к миру чувственности, один из главных идейных истоков предубежденности и гонений. Рано или поздно, Церкви придется покаяться в этом грехе так же, как в религиозной нетерпимости.

В-пятых, от общего уровня образованности и сексуальной культуры общества. Хотя образованность сама по себе не избавляет людей от предрассудков и предубеждений, при прочих равных условиях, она облегчает их преодоление. Однако важна не только общая, но и сексуальная образованность, включающая в себя понимание множественность функций и смыслов сексуального поведения. До тех пор, пока человек считает сексуальность только аспектом репродуктивного поведения, любая нерепродуктивная эротика будет казаться ему сомнительной, даже если он сам ее практикует. Сексуальное образование необходимая когнитивная, познавательная предпосылка сексуальной терпимости.