Век психологии: имена и судьбы - Сергей Степанов

Для проверки этой гипотезы им было организовано масштабное лонгитюдное исследование, завершившееся лишь после его смерти. Дети, чья высокая одаренность была засвидетельствована тестами в школьном возрасте, изучались на предмет их последующих жизненных достижений. Помимо этого исследовательскую группу Термена интересовал и широкий круг вопросов, косвенно связанных с проявлениями одаренности. Например, удалось убедительно опровергнуть расхожий миф о школьных отличниках как о «ботаниках» не от мира сего, хилых, нелюдимых и беспомощных в практической жизни.

В целом гипотеза Термена в ходе многолетнего исследования нашла убедительное подтверждение. Сегодня этот факт принято замалчивать, акцентируя внимание на том, что «умники» далеко не всегда добиваются жизненного успеха и, напротив, люди с невысоким IQ порой достигают высот в бизнесе, политике, общественной жизни. Но разве это противоречит исходной гипотезе? Действительно, в ряде случаев одного интеллекта, измеряемого тестами IQ, оказывается для успеха недостаточно. А в иных сферах общественной жизни он даже противопоказан – среднестатистический обыватель «умников» недолюбливает. Но, к счастью, до окончательной дискредитации интеллекта дело не дошло. Ибо, как справедливо заметил академик Аганбегян, «светлую голову ничем заменить нельзя»!

Л.М. Термен умер 21 декабря 1956 г. в своем калифорнийском доме, через 14 лет после выхода на пенсию. И сегодня, в ХХI веке в научных работах, касающихся проблем интеллекта, на него постоянно ссылаются – правда, преимущественно критически. Нет бы поблагодарить за то, какой замечательный повод им дан для нескончаемой полемики!

Дж. Б. Уотсон

(1878–1958)

Имя Джона Уотсона в нашей стране, как говорится, широко известно в узких кругах. Выдающийся ученый ХХ века, сыгравший исключительную роль в становлении наук о человеке, лаконично упоминается в нескольких историко-научных трудах, известных лишь немногим профессионалам-психологам. Его книги, переведенные на русский язык много лет назад, пылятся невостребованными на полках научных библиотек. Наверное, сегодня следует восполнить этот пробел в нашей эрудиции и подробно рассмотреть научную биографию этого ученого. Тем более, что это небезынтересно и в практическом плане.

Джон Бродес Уотсон родился 9 января 1878 г. в городке Гринвилл, штат Южная Каролина. Его мать была строгой и религиозной женщиной, отец – напротив, человеком несерьезным и неверующим. Старший Уотсон много пил и увлекался другими женщинами. Кончилось тем, что, когда Джону было 13 лет, отец покинул семью. Через много лет, когда Джон Уотсон стал человеком известным и состоятельным, отец объявился, чтобы напомнить о себе. Сын выставил его вон.

По слухам, которые не опровергал и сам Уотсон, он в детстве и ранней юности не отличался покладистым нравом и склонностью к наукам. В учебе он выполнял ровно столько, сколько требовалось для перехода в следующий класс. Педагоги характеризовали его как нерадивого ученика. Подростком он часто ввязывался в драки и даже заработал два привода в полицию.

Тем не менее в возрасте 16 лет он поступил в баптистский университет Фурмана в Гринвилле, намереваясь стать священником (!), как когда-то обещал матери. В 1900 г. он получил магистерскую степень. Но в том же году скончалась его мать, фактически освободив сына от давнего обета, которым он уже тяготился. Вместо Принстонской теологической семинарии, куда он ранее намеревался поступать, Уотсон отправился в Чикагский университет. В ту пору, по воспоминаниям современников, он был «крайне честолюбивым юношей, озабоченным своим социальным статусом, стремящимся оставить свой след в науке, но совершенно не имеющим понятия о выборе профессии и отчаянно страдавшим от неуверенности из-за недостатка средств и умения вести себя в обществе» (в Чикаго Уотсон появился, имея за душой 50 долларов, и в годы обучения брался ради заработка за любую работу, побывав и официантом, и уборщиком).

В Чикагском университете в ту пору сформировалась оригинальная научная школа во главе с Джоном Дьюи и Джеймсом Энджелом. Дьюи, крупнейший американский философ, более известен у нас как теоретик школьного дела, поскольку именно интерес к проблемам народного образования привел его в 20-е годы в Советскую Россию. (Позитивные отзывы о молодой советской педагогике не спасли, однако, американского гостя от последующей жесткой критики со стороны идеологически «подкованных» теоретиков советской школы). мало кому известно, что Дьюи являлся и крупным психологом; им, в частности, написан первый в США учебник психологии. Но не эта книга определила его роль в мировой психологической науке, а небольшая статья «Понятие о рефлекторном акте в психологии» (1896). До той поры главным исследовательским методов психологии являлась интроспекция – изощренное самонаблюдение немногочисленных экспертов, стремившихся выявить содержание состояний сознания. С чисто американским прагматизмом Дьюи призвал сменить цели и методы психологии: в центре внимания должно стоять не содержание, но акт, не состояние, но функция.

Ознакомившись с трудами Дьюи и Энджела, Уотсон увлекся психологией и занялся ее изучением. В 1903 г. он окончил университет, получив докторскую степень и став таким образом самым молодым доктором Чикагского университета. В том же году, чуть позже, он женился на своей студентке, девятнадцатилетней Мэри Икес. Однажды в качестве экзаменационной работы Мэри представила Уотсону длинное любовное послание в стихах. Неизвестно, какую оценку она получила на том экзамене, но своего она добилась. Правда, обаятельный преподаватель нравился не только ей, более того – многим молодым особам отвечал взаимностью, заводя бесчисленные интрижки. Терпения жены хватило на 16 лет.

Уотсон работал в Чикаго до 1908 г. в качестве преподавателя и ассистента Энджела. Здесь он опубликовал свой первый заметный научный труд, посвященный поведению белых крыс (дрессировкой крыс он увлекался еще в юности). «Я никогда не хотел проводить опыты на людях, – писал Уотсон. – Мне самому всегда претило быть подопытным. Мне никогда не нравились тупые, искусственные инструкции, которые даются испытуемым. В таких случаях я всегда ощущал неловкость и действовал неестественно. Зато работая с животными, я чувствовал себя в своей тарелке. Изучая животных, я стоял обеими ногами на земле. Постепенно у меня сформировалась мысль о том, что, наблюдая за поведением животных, я смогу выяснить все то, что другие ученые открывают, используя подопытных людей».

Воспитанный в недрах Чикагской школы, Уотсон крепко впитал недоверие к интроспективной психологии и, следуя идеям прагматизма, наметил свой собственный путь в науке, на котором возможно было бы преобразование психологии в достаточно точную и практически полезную отрасль знания.