Ларец Душ - Линн Флевеллинг

- Что случилось? — спросил маг, едва бросив на них взгляд.

Серегил показал ему письмо.

- Да будет Астеллус к ней милосерден на последнем пути. Мне так жаль. То была чудесная леди.

- Поминальная служба состоится завтра утром. Я отправлю весточку Мальузу, — сказал Алек, беря хлопоты на себя.

- Спасибо, тали.

На следующее утро Атре, одевшись на выход, как раз собирался покинуть комнату, когда к нему без всякого стука ворвался Брадер.

- И чем это ты тут занят? — проворчал он. — Все наши уже в театре, ждут репетиции.

- Боюсь, что в театре огни сегодня не зажгутся. Как и несколько следующих дней, — отвечал Атре, поправляя одежду перед висящим на стене зеркалом. — Ты разве не слышал? Леди Килит отошла в мир иной. Я собираюсь пойти и отдать ей последний долг от имени нашей труппы.

Брадер уставился на него на мгновение, а затем, ухватив за ворот тончайшей батистовой рубашки, вдруг втиснул с размаху в стену, так что зеркало закачалось на своём гвозде:

- Только не говори, что ты снова…!

Атре покривился в усмешке:

- Что заставляет тебя полагать, будто….

Дрожа от негодования, Брадер снова сжал кулак:

- Вижу! По тебе вижу. По твоим глазам! Ты же мне клялся!

Не обращая внимания на непосредственную угрозу своей физиономии, Атре ответил:

- Она была старуха, кузен. Старики имеют обыкновение умирать. Как я понял, кончина её была тихой и мирной. Тебе-то что за забота? Она уже успела выбросить нас из головы. Какой нам был дальше в ней прок?

- Здесь мы в безопасности, Атре! Были, по крайней мере. Ты же заходишь слишком далеко. И что теперь? — Брадер с омерзением отвернулся. — Не можешь просто взять и отцепиться, верно?

- Ты, видимо, позабыл о том, что такое хорошая жизнь, кузен. О том, как ты и сам когда-то упивался всем этим. Слишком засиделся на своей скудной пайке. У меня есть при себе ещё кое-кто, прямо здесь. Похоже, на прошлой неделе старого Маркиза Ярина прихватила болезнь на его летней вилле. Какая жалость, правда? Ну давай, посмотри мне в глаза и скажи! Скажи, что тебя не тянет к этому точно так же, как и меня?

- Брадер, ты его нашёл? — раздался снаружи голос Меррины.

Они услышали приближающиеся по лестнице шаги.

Атре поцокал языком:

- Боже, боже, кузен, и что ты станешь говорить ей на этот раз? Или всё же раскрыть ей нашу маленькую тайну?

Брадер прикрыл глаза и постарался совладать с дыханием:

- Будь ты проклят.

- Брадер, ты тут? — Меррина была уже у самой двери.

- Да, любимая. Я его нашёл. Боюсь, у нас нехорошие новости, — берясь за ручку двери он оглянулся на Атре. — Хотя бы физиономию сделай подобающую!

Атре, нахохлившись, прислонился к стене:

- Ах ты ж, глянь! Разорвал мою любимую рубашку.

Предоставив Атре приводить себя в надлежащий вид, Брадер вышел, чтобы перехватить Меррину. Он полагал, что достаточно научился управлять своим лицом, однако Меррине хватило одного на него взгляда.

Она с ужасом воззрилась на него:

- Опять подрались, вы двое?! — она догнала его и схватила за руку. — И не говори мне, что ничего не случилось, Брадер! Всё только-только начало складываться. Он счастлив. Я думала, что и ты счастлив тоже!

- Тут совсем другое, любимая.

Как же он ненавидел ей лгать!

- Нам только что сообщили, что умерла Леди Килит.

- О нет! — Меррина кинулась к нему в объятья и уткнулась лицом в его плечо. — Бедняжка! Она была так добра к детям, так щедра!

- Да, — Брадер прижал её к себе и поцеловал в макушку. Её горячие слёзы, намочившие его рубашку, не позволили ему выдавить из себя больше: слова, основанные на лжи, застряли в горле.

- Ещё одна смерть нашего патрона, — всхлипнула она ему в грудь.

- Она была уже старой, Меррина, и, потом, она отказала нам в покровительстве.

- Это правда? Почему ты мне ничего не сказал?

- Не хотел тебя волновать.

Меррина вздохнула.

-Она была не так уж стара, Брадер. И, потом, она же не первая. Иногда мне кажется, что это мы приносим несчастье.

- Не будь глупенькой. Люди умирают.

Она тревожно глянула на него:

- Но это же не только сегодня. Меня и раньше слегка настораживало, хоть я и не хотела ничего говорить. Но знаешь, у Атре в глазах иногда бывает такое, словно бы хищный огонёк, и почти всегда после этого мы снова куда-то бежим. Здесь же лучшее из всех мест, где мы когда-либо были!

- Нет никаких поводов для беспокойства, моя дорогая! — воскликнул вышедший из своей комнаты, Атре, одетый в свой лучший чёрный камзол. — Я ухожу, чтобы принести соболезнования от имени труппы по поводу кончины Леди Килит. Какая потеря!

Он поцеловал Меррину в щёку, затем натянул пару тонких перчаток из чёрной лайки. — Впрочем, тебе не следует забивать этим свою хорошенькую головку. В сём чудесном и богатом океане, под названием Римини, ещё так много золотых рыбок, и я планирую задержаться тут очень и очень надолго.

Прибыв в особняк Килит, Алек, Теро и Серегил застали там уже целую толпу скорбящих и накрытый в приёмной зале поминальный стол с холодными закусками. Даже если сама Килит была мертва, гостеприимство её не умерло. Оглядевшись, Серегил заметил среди присутствующих Эйруал с группкой своих куртизанок, а также Графа Целина и Мальтуза. Убитая горем Исмай, одетая в траур, принимала гостей.

Серегил направился к ней и поцеловал в обе щеки.

- Исмай, скорблю о твоей потере. Спасибо, что дала нам знать.

- Да, конечно, — печально отвечала она. — Она так сильно любила вас обоих.

Она смолкла, промокнув мокрым от слёз и смятым кружевным платком заплаканные глаза. Серегил достал свой платок и вложил ей в ладонь.

- Спасибо. Всё это так неожиданно! Ещё прошлой ночью она мечтала о новой пьесе. Потом сказала, что немного устала. Я и представить себе не могла….

- Думаю, она и сама не могла представить, моя дорогая, — сказал Серегил.

- Мы можем взглянуть на неё? — попросил Алек.

- Я побуду здесь, — сказал им Теро.

Исмай повела Алека с Серегилом наверх по золочёной лестнице в спальню Килит. Леди лежала на кровати, одетая в шитые золотом платье и мягкие туфли, в уборе из золота и рубинов. Волосы, как всегда, были уложены в безупречную причёску, украшенную россыпью шпилек с драгоценными камнями.

- Ты всё сделала так, как её достойно, Исмай, — Серегил подошёл к кровати. — Сегодня Римини утратил часть своего блеска.

Он тронул мирно сложенные на груди руки Килит и склонился, чтобы коснуться губами брови. По щеке Килит покатилась слезинка, так, будто то плакала она, а не он. Приняв предложенный Алеком платок, Серегил аккуратно стёр влажную дорожку с её лица, так чтобы не повредить тщательно наложенного грима.