Голова путешественника. Минута на убийство (сборник) - Николас Блейк

– Ну что? – нетерпеливо спросил Меррион. – Кто преступник?

– Пальцы не пахнут цианидом ни у кого, – ответил Найджел.

Все с облегчением зашевелились.

– Я могу возвратиться к выполнению своих обязанностей? – задал вопрос Биллсон.

– Боюсь, что нет. Прежде всего это вещество очень быстро улетучивается…

– Я бы и сам вам об этом сказал, – не дал ему договорить Биллсон.

– …а уже прошло некоторое время. Да, – вздохнул Найджел, – придется подождать. А пока ждем, по-моему, можно было бы попытаться узнать, куда девалась «штульцевская штучка». – Он произнес это нарочито безразличным тоном. Ему хотелось создать впечатление, что он уже успокоился. Если люди утрачивают осторожность, пусть даже совсем ненадолго, то можно выявить расхождение между тем, что они говорят теперь, и показаниями, которые они дадут в полиции, когда снова будут следить за своими словами… По крайней мере это касается одного из них.

– Думайте, что будете говорить, мальчики, – сказал Меррион Сквайерс.

Биллсон с ненавистью смотрел на Найджела.

– Я не хочу принимать участие в этой комедии. Всякие допросы должны быть отложены до начала официального следствия, и проводить их имеет право только полиция.

– Эй, послушайте, Биллсон, – сказал директор, к которому вернулась его обычная манера разговаривать с подчиненными, то ли убеждая их, то ли приказывая. – Давайте не будем цепляться за параграфы. Нам ведь нужно как-то скоротать время.

Все сидели теперь в одной части комнаты: некоторые у директорского стола, остальные у стены. Алиса Лейк занимала кресло директора, сам он примостился на краешке стола, держа ее за руку. Можно было подумать, что они держатся вместе, чтобы таким образом защититься от мертвого тела Ниты, навалившегося на стол в другом конце комнаты. Одна рука ее была вытянута в их сторону словно в обвиняющем жесте. Между ними на полу лежало множество фотографий, смешавшихся под ногами людей, которые перестали обращать на них внимание.

– Не думаю, что нам следует заниматься всем этим, – сказала Алиса Лейк. – Когда Нита вошла с подносом и чашками…

– Да, ваш муж и я стали помогать ей, я помню, – подавленным голосом сказал Брайан Ингл.

Миссис Лейк продолжала:

– Так… В тот момент эта штука была у меня. Вы поставили поднос на стол, вот сюда. – Она положила пальцы на левый край стола. – А я… дайте подумать, что я с ней сделала… Да, она была у меня в правой руке, я положила ее позади себя на стол… я стояла у правого угла, вот здесь. Значит, я положила ее позади себя, чтобы взять чашку кофе… Да, верно. Потом мой муж взял эскизы обложек и пошел через комнату, чтобы поставить их на книжную полку.

– Вы видели капсулу, когда брали эскизы из ящика? – спросил Найджел у директора. – Это был верхний правый ящик, правильно?

– Да, вообще-то я ее видел. Она лежала около календаря.

– Вы не трогали и не передвигали ее?

– Нет.

– Очень хорошо, – сказал Найджел. – Миссис Лейк, вы видели капсулу после этого?

– Да. Когда Чарльз указал на один из эскизов и сказал: «Убийственная морда, которая смотрит из зарослей бугенвиллеи», – по-моему, у меня мелькнула какая-то ассоциация… Во всяком случае, я оглянулась, и эта штука все еще была там, на столе.

– Кто-нибудь видел ее после этого?

Молчание.

– Кто-нибудь видел ее вообще на столе, до того или после?

– Я, – сказал Брайан Ингл. – То есть, хочу сказать, я видел, как миссис Лейк положила ее на стол. Это было после того, как Н-Нита предложила нам брать чашки.

– Кто-нибудь еще?

Снова молчание.

– Ладно, с капсулой пока ясно. Итак, чашка Ниты стояла здесь… – Найджел показал на правую сторону директорского стола, около календаря. – Потом зазвонил телефон, и она, оставив чашку, пошла к своему столу. Оттуда она могла видеть всех… Просто невероятно, чтобы кто-то…

– Не забудьте, мы все рассматривали эскизы, – напомнил Харкер Фортескью.

– Верно. К ее столу не подходил никто, кроме Джимми…

– Но ведь наверняка кто-нибудь заметил бы, – вмешалась Алиса Лейк, – если бы мой муж раздавил капсулу над ее чашкой.

– Совершенно верно, – согласился Найджел. – Больше того, Нита сама бы это заметила. Значит, остается одно…

– Нет! – закричал Брайан Ингл, превратно поняв его. – Она этого не могла сделать! Я… я смотрел на нее все время. Я бы увидел… Кроме того, она бы этого вообще не сделала, это совсем не в ее характере…

У него оборвался голос. Найджел мягко проговорил:

– Иногда люди кончают с собой, это факт. Люди, от которых никто такого не ждет.

– Но они не кончают с собой на глазах у целой комнаты свидетелей, – заметил Чарльз Кеннингтон. – Найджел, ты говорил, что в ее чашке остался кофе. Примерно четверть чашки.

– Да. Понимаете, это очень важно. Это значит, яд не могли подбавить раньше, чем она выпила по меньшей мере полчашки: ведь он действует мгновенно. У убийцы было очень мало времени…

Все внимание было теперь обращено к Найджелу, а он, в свою очередь, видел всех, и ничто не ускользало от его светло-голубых глаз, казавшихся совершенно бесстрастными. Он продолжал:

– Давайте вернемся к чашкам. Чашка Ниты стояла на столе у директора, и Джимми был совсем рядом. Когда зазвонил телефон, Нита спросила: «Которая тут моя?» – а Брайан ответил: «Эта, по-моему». И Нита сказала: «Нет, это мистера Лейка».

– Вы хотите сказать, что кто-то подсыпал яд не в ту чашку? – спросил Меррион Сквайерс, переводя взгляд с Алисы Лейк на Брайана.

– Я ничего не хочу сказать. Я только пытался точно определить, где находились чашки, – ответил Найджел. – Когда вы взяли свою чашку? – спросил он Джимми.

– Не раньше, чем подошел и сел на стол Ниты.

– Сколько времени прошло между тем, как вы поставили чашку, и тем, как вы снова взяли ее?

– Минуты две. Да нет, меньше. Не больше минуты, наверное, – ответил директор.

– У нас есть свидетельство, – насмешливо произнес Меррион Сквайерс, сидевший верхом на стуле и саркастически улыбавшийся, – что не более чем за полчаса до убийства директор в пух и прах разругался с мистером Сквайерсом. Сложив два и два, проницательный Стрейнджуэйз, известный своей способностью делать в уме сложные вычисления…

– Дорогие мои, – вмешался Чарльз Кеннингтон, голос у него звенел от напряжения, – дорогие мои, давайте в этой ситуации избегать вульгарных шуточек.

Найджел заметил, что изящные руки Чарльза дрожат и побелели в костяшках. Ясно было: смерть Ниты подействовала на него гораздо сильнее, чем он хотел показать.

У Мерриона Сквайерса голова дернулась как от пощечины, и он уже приготовился начать сердитую перепалку, когда в коридоре послышался топот тяжелых ног.

– Это полиция, – сказал Найджел, направляясь к двери.

Вскоре врач занялся осмотром тела Ниты. За ее столом восседал полицейский в форме, а Найджел в приемной кратко рассказывал суперинтенданту Блаунту о случившемся. Через несколько минут он проводил Блаунта и приехавшего с ним детектива в чине сержанта в кабинет и представил их сотрудникам. Большая комната казалась теперь тесной и маленькой. Джимми Лейк, по-видимому, тоже почувствовал это; он спросил, нельзя ли убрать фотографии с пола, чтобы они не мешали ходить.

– Лучше на некоторое время оставить все как есть, сэр, – в обычном для него спокойном и убедительном тоне сказал Блаунт; этот тон ввел в заблуждение не одного преступника, принимавшего Блаунта совсем не за того, кем он был на самом деле.

Потом Блаунт перекинулся несколькими словами с врачом, после чего тот собрал свой чемоданчик и удалился.

– Так-так, бедненькая молодая леди… – сочувственно произнес Блаунт, вновь повернувшись к ним. Он был очень похож на мистера Пиквика: кругленький, лысенький, поблескивающий очками и светящийся доброжелательной улыбкой. – Мистер Стрейнджуэйз сообщил, что никто из вас не возражает против личного обыска.

Директор на всякий случай еще раз оглядел подчиненных и подтвердил:

– Совершенно верно, никто.

– Ну что ж, великолепно. Может, сразу и приступим? Этим займется сержант Мессер, а для вас, мадам, едет женщина-полицейский из Скотленд-Ярда. – Он поклонился миссис Лейк. – Я понимаю, вы люди занятые, но, боюсь, нам придется подержать вас в этой комнате, пока… у вас нет под рукой какой-нибудь ширмы, сэр?

– Есть, в моей комнате большая ширма. Я принесу, хорошо? – сказал Фортескью и двинулся было к двери.

Суперинтендант Блаунт поднял пухлую руку.

– Мне бы не хотелось вас затруднять, cэp, – сказал он. – Один из моих людей сходит за ней, если вы сообщите, где это находится.

– Мой кабинет напротив, через приемную.

Блаунт подошел к двери и дал кому-то указание. Вскоре ширму установили в углу комнаты, и сержант-детектив приступил к делу. Первым, по его собственному желанию, за ширму удалился Джимми Лейк. Найджелу показалось, что из-за ширмы он вышел очень бледным. Сержант Мессер, выглянув, едва заметно отрицательно покачал головой; видел это только суперинтендант Блаунт.