Украденный. Книга вторая (СИ) - Рина Эм

Арис пожал плечами:

— К чему…

— Я сидел возле неё целый месяц, от тоски и позора уже не знал что делать. Оттого и заглянул тогда к ней в окно и увидел, что с ней делает этот учитель! Но сейчас я вдруг понял! Это был не учитель.

— Я увидел рядом с ней мужчину в одежде янгов, но лица я не видел. Я решил, что это тот, Костомарос. Кто еще мог быть в доме, думал я. Я вскипел от злобы и решил увезти ее, а учителя оставить, чтоб ты, как положено, поквитался за позор. Я вошел в дом, прошел через комнаты и с шумом вошел к ним. Рядом с Леей не было учителя, в комнате с ней был царь Лаодокий, он бежал, а на меня бросились стражники. И долгое время я считал, что этот Костомарос целовал Лею, только теперь я понял, это был не он! Нет, не учитель, а царь Лаодокий целовал ее!

Бако замолчал и Арис пожал плечами:

— Пусть так. Какое это имеет значение?

— Слушай же! Пока ты ездил в Глухие земли к вождю Изгаму, а мы с Антором сидели в лагере, к нам подошла Лея. Она требовала от нас почтения, шатер и вкусного мяса. Мы посмеялись над ней, а она выкатила из под плаща живот. Она была беременна, Арис! И слушай, что было дальше: она угрожала, что отец ее ребенка придет за ней и нам настанет конец. Мы мало слушали — кому интересно, что болтает баба? Однако теперь подумай — Лея знала, что ее учитель мертв, однако сказала, что отец ребенка придет за ней. Царь Лаодокий целовал её, Арис! Ты понимаешь? Лея носила его ребенка.

Арис молчал, обдумывая сказанное.

— Что ж, — проговорил Кеттер, — выходит, Арису придется найти его и только потом колдуна.

Арис всегда знал, что жизнь полна опасностей, норовит ударить в спину и каждый раз подкидывает новую задачу, не успел ты еще прийти в себя. Дети и юные девушки, этого еще не знают и потому они так веселы и беспечны. Арис никогда не думал так и не ждал чудес, даже в раннем детстве. Однако сейчас, сидя на каменном полу, в пещере за водопадом, он вдруг понял, почему глаза у стариков покрываются поволокой, беззубый рот застывает в улыбке, а разум покидает их головы. Рано или поздно это ждет всех; никто не сможет устоять на ногах после стольких ударов, вот в чем смысл жизни — сбить тебя с ног так, чтобы ты уже не поднялся. Теперь он понял её смысл.

Он поднял голову; шаман, Бако, Кеттер и царь Ролихалилы смотрели на него. Арис сказал совершенно спокойно:

— Осталось расспросить тебя, Бако. Кто из твоих людей охранял ее, перед тем, как мы с тобой и Антором пошли в Дарин?

— Вождь, я поручил ее Сахеру.

— Тогда нужно узнать где сейчас Сахер.

— Я уже спрашивал, вождь, — сказал Бако, — я вел учет людей и знаю про всех, тем более Сахер был в твоей страже, ведь он из Сауведгов. И когда я спросил про Сахера, мне сказали, что он сопровождал вас, когда ты с Антором и этим стариком, Кеттером, поехал за ведьмой. Никто, кроме вас с Антором не вернулся из той поездки…

Арис издал губами свистящий звук.

— Однако, — продолжил Бако, — Сахер не оставил пленницу на произвол судьбы, как ты понимаешь, вождь. Он передал ее другому стражнику по имени Дару из клана Тангора. И Дару увез ее вместе с кланами Тангора и Редора. Они благополучно достигли рыбацкой деревни на морском берегу, там у Леи начались роды и Дару остался с ней. Больше о них ничего не известно.

— Меш мог забрать ее, когда шел на юг.

— Она могла умереть в родах, как и дитя. Их могли отдать в другую деревню, или бродячим торговцам! Она могла убежать за море. Что угодно могло случиться с ней, — воскликнул Кеттер.

— Бако? — сказал Арис, — Что скажешь? Когда ты служил Мешу, не видел ли ты Лею? Или может там был младенец?

Бако потряс головой, будто хотел что-то вытащить из нее:

— Все было как в тумане… но Леи или младенца нет в моей памяти. Возле колдуна не было детей, или женщин. Никаких.

— Мы пошлем туда людей, — добавил Бако. — На берег моря. Они выяснят, что стало с девушкой.

Арис покачал головой:

— Кто кроме нас знает лицо Леи? Она может стоять перед ними, но они не узнают ее. Она не откроется чужим.

— Тогда я пойду! — воскликнул Бако. — Я знаю ее лицо лучше всех.

— Ты смелый воин и ты хитер и храбр, но ты пойдешь навстречу войску луши. Они могут поймать тебя и убить. И мы не узнаем об этом. В назначенный час я ткну колдуна мечом, царь Лаодокий умрет, а колдун переселится в тело ребенка и начнет всё заново. Мы проиграем и род людей прервется. Нет, Бако, мы не можем так рисковать. Мне придется убить царя Лаодокия, который всё таки мой родной отец и я не хочу делать это зря. Придется идти мне.

Он замолчал, понурив плечи.

— Но ты не можешь… — растерянно начал Бако и замолчал.

— Только меня Меш не тронет. Я должен знать точно, сделано дело, или нет. А люди до сих пор шли за тобой и пойдут снова.

Все молчали и Арис сказал:

— Я поеду немедленно. Выслушать ваши советы было честью для меня.

— Ты не можешь уехать сейчас! — почти простонал Бако. — Люди…

— Люди пострадают больше, если я останусь! Ты должен понимать это лучше других!

Бако понурил голову:

— Тебе следовало взять другого правой рукой. Того, чьи слова ты бы слушал!

— Вождь. Прости мне мою наглость, — произнес шаман.

— Я слушаю тебя, глаза духа!

— Найти Лею и ее ребенка можешь только ты, это так. И это важно, — сказал он, — Однако важно, чтобы люди, собравшиеся здесь, отправились в Октафор и вместе вступили в битву с лушью. Ты согласен с этим?

Арис кивнул и шаман продолжил:

— Однако ты здесь всего лишь пол дня и не подозреваешь, как обстоят дела.