Атомная крепость (Книга 2) - Иван Цацулин

- Где она? Кто она? - спросил Доронин с живым интересом.

- Оксана Орленко. Она иногда выступает по Московскому радио. Можайцев поднял воротник пальто и шагнул за порог.

Так вот в чем дело! Жена инженера Ландышева Оксана Орленко - бывшая жена Можайцева! И Можайцев явно знает об отношениях, сложившихся между нею и Ландышевым, - вот что значат и некоторая странность в его поведении, и упоминание о том, что люди Карла Функа пытались возбудить в нем ненависть к Ландышеву. И вот откуда Ландышеву знакомо имя Вадима Можайцева, почему он так заинтересовался этим человеком! Оба они любят одну и ту же женщину...

К Доронину присоединился Ландышев.

Инженер спросил, имея в виду Можайцева:

- Он ушел?

Они стояли у окна и смотрели на удалявшегося от дома Можайцева, - вот тот прошел по дорожке, открыл калитку, на мгновенье остановился, оглянулся назад и тотчас шагнул в сторону, растворился в ночной тьме.

Ландышев сказал с грустью и болью:

- Я уговаривал его уехать вместе с нами в Советский Союз, но он считает, что пока не уничтожит изобретенные им установки, об этом не может быть и речи.

Дождь помельчал, надвигался смутный рассвет.

- Пора, - сказал Доронин.

Они распрощались с молчаливым хозяином и направились к месту, где их дожидался автомобиль.

Глава четвертая

Софья Сатановская запросила визу на въезд в Советский Союз в качестве туристки. Полковник Соколов пытался догадаться - что бы это могло означать? Ему было весьма трудно строить сколько-нибудь основательные предположения, поскольку знал он о ней мало, сведениями о ее прошлой жизни не располагал, о том, что в свое время иностранная разведка готовила ее на роль Мата Хари - понятия не имел. В его представлении она лишь ведала переправкой к нам особо важных агентов из-за Буга маршрутом "Дрисса", только и всего. Во всяком случае, ничего иного за ней замечено не было. Польские товарищи установили, что не так давно приезжал к ней заморский бизнесмен Мордехай Шварц, но особого значения этому не придали ни они, ни Соколов: старик приходится Сатановской родным дядей.

Так что же нужно Сатановской на нашей земле? Может, она хочет поближе познакомиться с людьми, против которых направлена ее агентурная деятельность? А не получила ли она все-таки задание встретиться с кем-то на советской территории?

Визу Софье Сатановской дали.

Работник областного управления государственной безопасности майор Торопов с интересом ожидал встречи с "хранительницей" маршрута "Дрисса". Интерес вполне понятный. Торопову, естественно, не могло и в голову прийти, сколько переживаний и огорчений будет связано для него с приездом этой неведомой ему женщины.

Пограничники, производившие таможенный досмотр вагонов после того как поезд пересек советскую границу, обратили внимание: изящно одетая, бесспорно красивая женщина будто прилипла к окну, смотрела во все глаза. Что она тут хотела разглядеть? Подступы к Пореченску от Буга через болотца и непроходимые заросли кустарника? Женщина была невесела, даже печальна. Кто же мог знать, что для нее эти несколько километров от линии границы означали приближение к полному несчастий и превратностей прошлому, к воспоминаниям о пребывании в гитлеровском концлагере неподалеку отсюда? Она - агент иностранной разведки, была все же живым человеком, со своей жизнью, со своим сердцем, неотзывчивым лишь на чужие страдания, но отнюдь не на свои собственные. Обещанная ей когда-то карьера, полная движения, блеска в каком-то "высшем" обществе, поклонников, любви осталась мечтой, превратившейся в совершенно очевидную иллюзию. Одинокое сидение в приграничном польском городке, в четырех стенах, не могли не отразиться на Сатановской - ей все чаще приходилось копаться в своем внутреннем мире, бередить старые раны, сходить с ума от бешеной злобы против тех, кто загубил ее молодость, проклинать Грина, соблазнившего, обманувшего и предавшего ее. И почти все ее несчастья начались вот в этих местах, по ту и другую сторону Буга.

Как это ни странно, в представлении майора Торопова, как же как когда-то в предположениях Годдарта, Сатановская представала толстой пожилой шинкаркой, развязно-вульгарной хозяйкой сомнительного заведения с выпивками под грохот магнитофона, с каморками для свиданий, с жадной дрожью потных рук, хватающих замусоленные кредитки у ночных посетителей. Однако она оказалась совсем иной, у окна стояла со вкусом одетая молодая женщина, с тонкими чертами нервного, ласково-улыбчивого лица.

Сатановская остановилась на несколько дней в Пореченске, поселилась в крошечной деревянной гостинице неподалеку от вокзала и стала совершать прогулки по городу. Трудно сказать - догадывалась ли она о том, что наблюдают за ней, но вела себя совершенно спокойно, уверенно, встреч ни с кем как будто не искала. А через несколько дней она выехала в Минск. В соседнем вагоне расположился широкоплечий мужчина, спокойный, сероглазый, с прядью преждевременно поседевших волос. Это был майор Торопов. В Минске он вслед за Сатановской покинул железнодорожный состав и направился в гостиницу, недавно отстроенную в центре столицы Белоруссии. Сатановская оставалась все время спокойной, подолгу сидела за столиком в ресторане, внимательно разглядывая людей, советских людей; с иностранцами, которых в гостинице проживало немало, никакого контакта устанавливать не стремилась, хотя и не избегала их; целыми часами ходила по прекрасным улицам Минска, построенным заново после войны, по проспекту Ленина, посмотрела кинофильм, посетила концерт. Она была все время в поле зрения чекистов, но ничего существенного это не дало. Спустя несколько дней туристка выехала дальше, в Москву. В том же поезде находился и майор Торопов.

Сатановская поселилась в гостинице "Пекин" и немедленно принялась за осмотр Москвы. Она, как и все! На этот раз майору пришлось переменить тактику: если раньше за Сатановской вели наблюдение другие, а он лишь ставился в известность о результатах, сам находясь в тени, стараясь ни в коем случае не обратить на себя ее внимания, то теперь именно ему было поручено неотступно следовать за ней, быть осведомленным о каждом ее шаге в то, что она приехала в Советский Союз из простого любопытства, естественно, никто не верил. Полковник Соколов специально встретился с Тороповым и основательно проинструктировал его. Скорее всего, она приехала к нам для встречи с кем-то, для получения задания, возможно, как-то связанного с операцией, которую проводит сейчас зарубежная разведка. Какое же она получит поручение, где, когда, от кого, каким образом?

Как и в Минске, Сатановская неспешно осматривала город, гуляла по улицам, заходила в музеи, но прочих иностранцев-туристов упорно сторонилась, предпочитала совершать прогулки одна. Возможно, это объяснялось какими-то ее внутренними побуждениями к одиночеству, к тому, чтобы ей не мешали размышлять, вспоминать. Возможно, но - и на такое обстоятельство не мог не обратить внимание Торопов - именно так и должен был бы вести себя человек, приехавший для встречи с кем-то. Следовало быть начеку.