Колокольчиковый колодец - Любовь Рыжкова

Трудность состояла в том, чтобы на этот складик найти ответственного и порядочного работника на должность менеджера, но как на грех, устраиваться приходили только какие-то молоденькие свистушки с голыми пупками.

– Что они все пупки-то свои показывают? – думал Струпьев, – уж лучше бы пришла какая-нибудь женщина средних лет, во всяком случае, посерьезнее этих.

И вскоре к нему действительно пришла устраиваться такая женщина. Неожиданно ему позвонили бывшие коллеги со «Скорой помощи», где он работал еще недавно и поинтересовались, нет ли у него какой свободной должности для хорошего человека. Леонид Семенович обрадовался, и уже на следующий день он знакомился с новой сотрудницей Агнией Борисовной Тихушиной. Она оказалась прекрасным исполнительным работником и даже довольно миловидной женщиной, он остался вполне ею доволен.

Дела пошли еще лучше. Агния Борисовна справлялась со своими обязанностями, была приветлива и обаятельна, умела привлечь клиентов, и вскоре она стала совершенно незаменимым сотрудником. Леонид Семенович мог положиться на нее во всех делах.

Но тут снова нагрянули проверяющие, и на этот раз его потрясли более тщательно. Неожиданно они обнаружили в деятельности фирмы какие-то крупные нарушения финансовой дисциплины. Правда, они касались того периода, когда Леонид Семенович еще не имел нынешних полномочий.

– Вы учредитель, вы и несете материальную ответственность, – сказали ему. И Леонид Семенович понял, что дело может принять серьезный оборот. Он напрягся. Потерять налаженный бизнес или даже платить огромные штрафы не входило в его честолюбивые планы.

– Тут пахнет даже не штрафами, – сказали ему, – здесь махинации посолиднее.

А тут как раз из-за границы пришло письмо от бывшей жены Нонны, она писала, что ей очень трудно одной воспитывать детей и что он мог бы увеличить размер своей помощи. Леонид Семенович подумал – лучше заранее подстраховаться и решил отправить детям приличную денежную сумму. Более того, он подумал, что в ближайшее время ему следует открыть банковские счета на их имя и тоже положить крупную сумму.

– Да и на обе квартиры надо бы оформить завещание, – подумал он, – хотя что со мной случится? Я здоров как бык, а этот нейродермит – чепуха. Закончится проверка – пройдет и сыпь.

И тут ему в голову пришла мысль подкупить проверяющих.

– Действительно, – подумал он, – дам им на лапу, они и уберутся восвояси, а то пугают меня какими-то махинациями, к которым я не имею никакого отношения. Может, потому и пугают, что взятку ждут.

Леонид Семенович даже повеселел от этой мысли.

Правда, в эту ночь он плохо спал, несколько раз вставал, выходил на кухню, пил холодный чай, снова ложился, но опять ворочался и ворочался с боку на бок. Мешали мысли о детях, этой неожиданной проверке, болезни Людмилы Львовны, ее помешанном супруге и новой сотруднице, которая начинала ему даже нравиться.

– Она как будто и ничего, – вдруг подумал он, – и кажется, она одинока. Может, с ней… того-с? А что? Она ведь помоложе меня будет.

От такой перспективы Леониду Семеновичу и вовсе расхотелось спать, к тому же, скоро надо было уже собираться на работу, хотя было еще очень рано. Он встал и привычно вышел на балкон.

Прохладный утренний воздух освежил его, легкий ветерок, сам только проснувшись, осторожно пробежал по верхушкам деревьев, и они зашелестели – тихо и нежно, будто тоже только-только пробуждались после ночного сна, и теперь им предстояло встретить солнце и провести весь день в его лучах.

– Как хорошо, – подумал Леонид Семенович и сладко потянулся.

Сады, что находились сразу за их домом, стали наполняться этим едва уловимым утренним шумом. Запели птицы – сначала редко и робко, потом все более решительно и смело, но до настоящего утреннего хора было еще далеко.

Леонид Семенович крякнул от удовольствия.

– Ничего, – сказал он себе, – все будет хорошо.

И тут он увидел, как по дорожке, что вела от садов к дому, снова идут двое – девочка и кошка.

– Неужели снова они? – вяло подумал он.

Да, это были те же девочка и белая кошка, и опять они о чем-то разговаривали. Это было видно по их мимике и жестикуляции.

– Так, – подумал он, – сейчас они подойдут к дому, потом намажут чем-то лапы и полетят. Если так и случится, значит, я тоже сошел с ума.

Он спрятался за легкую занавеску и стал наблюдать.

Вот они подошли к их дому, вот остановились и о чем-то поговорили, потом натерли чем-то руки и лапы и плавно поднялись в воздух. Леонид Семенович даже услышал, как они с легким шумом пролетели мимо него. Он прижался к стене и замер. А когда они его миновали, он не выдержал.

– А-а-а-а-а! – дико закричал Леонид Семенович. Сознание его помутилось, и он стал медленно сползать по стене. Когда он очнулся, было совсем светло. Он лежал на полу лоджии, и на него из раскрытой створки окна мрачно смотрела какая-то диковинная птица, взъерошенная и растрепанная, вся покрытая какими-то то ли язвами, то ли струпьями.

– Ты кто? – спросил он у птицы, но та молчала, наклонив голову набок.

– Кыш отсюда! – махнул он на нее рукой и попытался встать.

– Сам кыш отсюда! – ответила птица и тяжело поднялась с раскрытой створки окна.

Леонид Семенович еле дошел до телефона и набрал номер «Скорой помощи».

– Скорее приезжайте ко мне! – слабым голосом сказал он.

– Что случилось?

– Сейчас летела кошка белая, а потом птица… – измученно произнес он.

– Какая птица? – не поняв на том конце провода, переспросили его.

– Не знаю, – вяло ответил он, – сказала мне «Кыш отсюда».

– Адрес?

Леонид Семенович назвал адрес.

– А, это дом номер 6 по улице масона Кутузова? – спросили его, – знаем, знаем, сейчас приедем.

Когда приехал врач, дверь в квартиру Леонида Семенович была открыта, сам он сидел на полу и бодро разговаривал с кем-то по телефону, хотя из трубки громко раздавались короткие гудки. Несмотря на это Леонид Семенович продолжал разговаривать.

– Агния Борисовна, – говорил он довольно громко, – значит, вы все поняли, да? Присмотрите, пожалуйста, за делами, а я, так сказать, отбываю по делам службы в неизвестном направлении.

– Очень даже в известном, – тихо сказал фельдшер врачу и добавил, – да у него еще и кожная симптоматика на нервной почве.

Дело в том, что тело Леонида Семеновича покрывали неприятные на вид язвы, как струпья.

– Слава Богу, это незаразно, – заметил врач.

– Как ваша фамилия, больной? – спросил его врач.

– Струпьев, – ответил он.

Коллеги вздрогнули.

Его увезли в ту же больницу, где уже обитали Борис Ефимович и Людмила Львовна Жадовские. Он ничего не успел сделать из задуманного – не отправил денежный перевод, не открыл банковские счета и не оформил завещание на обе квартиры. Так закончилась печальная карьера доктора Струпьева, а впрочем, и его жизнь. Вот уж действительно от судьбы не уйдешь, хотя она всегда подсказывает нам, как поступить правильно в той или иной ситуации.

Когда-то в очень далекие времена жила на Земле мудрая и все видящая богиня Карна, она внимательно следила за поступками людей и все запоминала – и хорошее, и дурное, а потом решала, кто чего заслужил.

Ах, эта премудрая богиня! Все-то она видит и все-то она о людях знает, потому и воздает им по заслугам – справедливо и честно. И по сей день так, друзья мои, и по сей день! Да только мало мы прислушиваемся к голосу совести в своей душе и почти не верим в богиню Карну, а зря! Кабы прислушивались да верили, может, были бы намного счастливее, потому что точно знали бы, как жить на свете.

А уж коли умели и свое имя правильно прочитывать, то и вовсе знали свое истинное место под Солнцем.

Радостное пробуждение

Женя и Лиза спали недолго, и они с удовольствием бы поспали еще, но их разбудили мама с папой.

Проснувшись, мама увидела, что дверь в комнату Жени была закрыта и удивилась, потому что она помнила, что лично она дверь не закрывала.

– Наверное, муж прикрыл, – подумала она и удивилась, – а собственно, зачем?

Она приоткрыла дверь и увидела, что на постели, как ни в чем не бывало, спят Женя и Лиза, причем, Лиза, видимо, замерзла и потому тоже спала под одеялом, из-под которого выглядывал один только хвост.

– Что это? – воскликнула мама и тихо опустилась на кресло около кровати. Она смотрела на спящих и все еще не верила своим глазам.

– Неужели они дома? – спрашивала она сама себя, – а когда же они вернулись?

И она стала их будить.

Пробуждение было радостным, первой открыла глаза Лиза. Она высунула мордочку из-под одеяла, сладко зевнула, потянулась и выбралась наверх.

– Доброе утро, Лизок, вы где были, что случилось, когда вы пришли? – засыпала ее градом вопросов мама.

– Сейчас все расскажем, – и она прыгнула Жене на грудь и стала ее будить.

– Ты такая чистая, – сказала мама, будто только что из ванной.