Лик Аполлона - Фред Саберхаген

Юноша вспомнил, как вчера Катерина первой обратила внимание на все эти перемены в его облике, — сам Джереми тогда еще не вполне осознавал, насколько он изменился, — и как она об этом заговорила. Кати пока еще на понимала, в чем тут дело, — но она уже заподозрила, что с парнем что-то не так. Джереми нравился ей — и Кати, как могла, старалась его подбодрить.

Как-то раз Джереми набрел на небольшую запруду в горном ручье, — озерцо было достаточно велико, и изображения отраженных в нем предметов не искажались. Как и возле пруда в деревне медоваров, юноша сразу же принялся разглядывать свое отражение. Но едва Джереми себя увидел, ему тотчас же сделалось дурно.

Потому что он действительно очень сильно переменился. Нет, он и сейчас не выглядел точной копией темноволосого юноши, и все же… Да, Джереми теперь гораздо больше походил на него, однако пропорции его тела, наверное, так никогда и не станут столь же совершенными, как у Аполлона, и кудрявые волосы тоже скорее всего не станут совсем черными. Нет, дело было не в волосах, и не в тех изменениях, которые обычно происходят с телом, когда мальчики вырастают и становятся мужчинами. Джереми испугался другого — все его лицо… Нет, вся голова… Да что там — все его тело, похоже, росло теперь совсем не так, как надо, как-то по-другому — как будто старалось принять форму совсем другого, чужого тела. Прочие изменения в теле были не столь явственными, зато более существенными. Мускулы больше не походили на тонкие жесткие жгуты — они округлились, набрали силу. Мужское естество тоже заметно развилось, — хотя в последнее время, пока Джереми карабкался по скалам, ему не часто приходили на ум эротические фантазии, и сны эротические тоже что-то не снились. Парень решил — это оттого, что его Незваного Гостя сейчас волнуют совсем другие, более важные проблемы. У Захватчика были какие-то свои дела, которыми он и занимался. Что ж, все дороги и все мысли ведут к его Незваному Гостю. Получалось так, что Джереми Редторн практически не задумывался о том, что не интересовало Аполлона.

Сейчас даже как-то не верилось — хотя это было совсем недавно, еще в середине лета, — что у Джереми ничего не получалось с ухаживанием даже за довольно страшненькой с виду деревенской девушкой… Как же ее там звали-то, а?.. Ах да, Мира — вот как! Так эта Мира не то что переспать с ним не соглашалась — она вообще едва выносила его присутствие. Даже деревенская дурнушка Мира казалась тогда Джереми чудесной и практически недостижимой. А потом у него в голове поселился Незваный Гость. И женщина по имени Карлотта, которая прятала где-то в лодке свои волшебные сандалии, сделала в ту незабываемую ночь то, что она сделала, — прямо на палубе катамарана. Теперь все женщины и девушки в целом как будто желали его заполучить. И пусть его тело изменилось не так уж и сильно, но все же… То тело, что некогда принадлежало только Джереми Редторну, очень и очень переменилось в лучшую сторону.

Если верить старым, потрепанным временем и непогодой указателям — деревянным табличкам, закрепленным на деревьях, с надписями на полудюжине языков, — знаменитая Пещера Оракула должна была находиться всего в миле отсюда.

Джереми все больше беспокоился из-за долгого отсутствия Кати. Юноша думал, что она должна была бы поджидать остальных где-то здесь, возле этих указателей. Впереди показалось святилище, известное как Пещера Прорицаний. Верующие считали, что там, внутри Пещеры, глубоко под землей, обитает Чудовище, Порождение Тьмы. Судя по всему, Аполлон, вернее его прежний аватара, пытался победить это Чудовище и потерпел поражение, — так что понадобился новый герой, который принял бы на себя эту миссию и преуспел.

Вход в Пещеру Оракула — точнее, некоторые специфические особенности местности вокруг этого самого входа — был хорошо заметен с довольно большого расстояния ниже по склону. Сама же Пещера, согласно пополненной памяти Джереми, должна была скрываться за огромным скальным выступом, — так что увидеть ее можно было, только подойдя почти вплотную. Но широкие и хорошо утоптанные дорожки и несколько небольших домиков поблизости не оставляли никаких сомнений относительно того, в каком именно месте расположена Пещера.

Еще издалека, с тропинки, заметив кажущийся столь близким вход в святилище, пилигримы тешились ложными надеждами на скорое завершение пути — но недолго, потому как почти сразу же Пещера снова исчезала из виду и не показывалась до тех пор, пока путники не подходили прямо ко входу. Трое путешественников ускорили шаг.

Арнобий тоже обеспокоился из-за того, что их проводница из деревни Медовары куда-то запропастилась. Но он пока не считал нужным что-либо предпринимать по этому поводу. Если бы у него под рукой было человек сорок воинов из отряда лорда Джона! Или хотя бы пара десятков крепких и сердитых крестьянских парней… Тогда бы он запросто занял позицию у входа в Пещеру и смог бы ее удерживать до подхода Джона и основных сил его отряда. А Джереми чем дальше, тем больше убеждался в том, что с Кати случилось какое-то несчастье. И, похоже, он даже знал — какое. Юноша совсем уже решился ослушаться приказов Арнобия и пойти в Пещеру в одиночку.

Его Незваный Гость — по своим собственным соображениям — был совершенно согласен с таким образом действий.

Джереми знал — с твердой уверенностью и с пугающим безразличием к первоисточнику этого знания, — что эта белесая скала, которая ныне возвышается на милю над уровнем моря, когда-то, в былые дни, покоилась в глубинах вод, на морском дне. В прошлом, в таком далеком прошлом… Нет, слово «далеком» тут не подходит — оно не в состоянии описать ту громадную бездну времени, которое прошло с тех пор, когда океан плескался над этой скалой. Джереми боялся вообразить себе это время, — он боялся того, что может статься с его рассудком, попробуй он ясно это представить.

В беловатой скале, на которой сейчас лежала рука юноши, были замурованы неисчислимые количества маленьких крупинок, с виду похожих на морские ракушки. Останки мелких моллюсков, некогда населявших океанские глубины, спрессовались в камень-известняк. Новая память, — память Аполлона — помогла юноше точно опознать эту горную породу.

У входа в Пещеру сгрудилось с полдюжины людей. Половина из них были жрецы, половина — солдаты в бело-голубых мундирах лорда Калаха. Но Джереми уже с этого расстояния ясно увидел, что Кати среди них нет. И еще он понял, что по своей воле девушка никак не прошла бы дальше по тропинке мимо этого места.

Подойдя к Пещере поближе, Джереми вспомнил еще кое о чем, — о том, что случалось в прошлый раз — или прошлые разы, — когда Захватчик бывал в этом месте. Если заглянуть вниз, в глубь Пещеры, в определенное время суток и время года, когда солнечные лучи падают под нужным углом, то до сих пор можно увидеть наскальные рисунки, сделанные древними пещерными людьми. На стенах пещеры изображены сцены охоты — разнообразные животные, пронзенные копьями. Но там есть и еще одна картина, исполненная в том же стиле, — на этом рисунке определенно изображено жертвоприношение. Маленькая человеческая фигурка, которую пожирает чудовище. И в чудовище этом кто угодно без труда признал бы огромную, невероятных размеров змею.