Остров Голубой Звезды - Борис Карлов

Глава шестьдесят третья

ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР

После встречи с адмиралом Прибамбасом и благополучного возвращения на стоянку Знайка собрал друзей для серьёзного разговора. Прежде всего он разъяснил всем смысл происходящих на острове событий, а также коснулся истории возникновения на острове пиратской шайки во главе с капитаном Чёрная Борода. Коротышки с трудом взяли в толк, что разбойники на самом деле являются высланными с планеты Колобок политическими мошенниками, бывшими членами так называемого Верховного Совета Союза трудоголиков. О присутствовавших здесь, в пещере, дикарях-туземцах Знайка постарался говорить, избегая обидных выражений. Пятнадцать одичавших коротышек из Политбюро Союза голодранцев он называл искренне заблуждавшимися и теперь вполне искупившими свою вину. Дикари-голодранцы смотрели на Знайку с выражением вежливого идиотизма в глазах, так как всё ещё ровным счётом ничего не понимали.

И только умный Уголёк всё давно уже понял и вспомнил. Сгорая от стыда, он отвернулся и закрыл лицо руками. Стоявший рядом Незнайка сказал:

— Не огорчайтесь, этот ваш Прибамбас обещал забрать всех трудоголиков обратно на Колобок.

Уголёк обратил к Незнайке заплаканные глаза и с надеждой прошептал:

— Правда?..

— Конечно! Спросите у него сами, если не верите.

— А эти… Чёрная Борода?..

— А этих доставят куда положено, по назначению.

— Вот здорово! — Уголёк повеселел. — Я на Колобке начну жизнь сначала, больше никаких глупостей. Выучусь на программиста и буду работать. Мне всегда это» дело нравилось, только я работать ленился. Валялся с утра до вечера на диване да играл в разные головоломки на компьютере. Потом ещё с этими голодранцами связался… Столько времени загубил впустую! Но ничего, теперь-то я буду своё время ценить!

Довольный тем, что Уголёк повеселел, Незнайка опять начал прислушиваться к тому, о чём говорит Знайка. Речь шла об их общем с Прибамбасом плане, осуществление которого планировалось начать с наступлением темноты. Ядро плана заключалось в захвате «летающего блюдца», которое было не чем иным, как грузовым челноком, уведённым Курносиком с «Волчка» после приземления. Челнок этот располагался когда-то в верхней части корабля и был предназначен для доставки на борт алмазоносных пород. То есть это был довольно мощный летательный аппарат, хотя и весьма несовершенный с технической точки зрения. Работал он на обыкновенном керосине, и топлива в баках на три-четыре часа полёта. Топливо получали из нефти, которую качали насосом из небольшой скважины, а затем перегоняли на две составляющие: керосин и мазут. На мазуте работал дизель, питающий электричеством всю подземную фабрику. Это хозяйство — челнок, дизель и насос — располагалось в заброшенной шахте на северном склоне. Шахту эту забросили давным-давно именно из-за того, что докопались до нефти. Разработки алмазов перенесли на южный склон, а в шахте установили вагончик с дизелем-электростанцией. После воцарения на острове Курносика запылившийся насос вновь зачавкал, дизель затарахтел, и работа в карьере закипела. А с недавних пор директор начал отправлять специально обученных роботов ловить на челноке коротышек. Если бы удалось водворить челнок на его законное место под защиту хронооболочки, директор потерял бы всякую надежду на успех своей злонамеренной деятельности, он бы попросту не смог сдвинуть алмаз с места.

Повозившись с «Дружком» и «Барбосом», Винтик выудил из их памяти программу управления челноком. Теперь оставалось только отдать им приказ проследовать в старую шахту, захватить челнок и отпилотировать его на «Волчок». Прибамбас на несколько секунд выключит хронооболочку, челнок залетит в жерло вулкана и усядется на своё законное место.

После пребывания в хроноаномальной зоне, когда сутки с небольшим пролетели для Незнайки и Пёстренького как несколько часов, приятели стали здорово путаться в числах. Так, например, когда Незнайка брался рассказывать о том, как «Бобик» и «Трезор» вынесли их из стремительного потока воды, он употреблял слова «сегодня утром».

Из-за этого у него с окружающими возникали споры, временами едва не переходящие в драку. Чтобы внести ясность, вмешался Знайка. Он сказал:

— Вот что, вы так ни до чего не договоритесь. Всё дело в том, что Незнайка и Пёстренький сутки как бы потеряли. Вот у нас сегодня какой день? Пятница? Вчера, стало быть, был четверг. А для этих друзей вчера вроде как была среда… Или нет…

Знайка с сомнением поднёс палец ко рту, выходило что-то не то.

— Короче, для нас сегодня двенадцатый день, как мы отправились в путешествие, а для них — ещё только одиннадцатый. Понимаете?

— Что значит одиннадцатый? — неожиданно обиделся Незнайка. — Что же мы, по-вашему, хуже других?..

Решив не продолжать этот путаный разговор, Знайка отошёл. Он пока ещё сам понимал только то, что в инопланетном корабле существует прибор, изменяющий ход времени. Что внутри этого прибора с огромной скоростью вращается так называемый динамик. Что динамик имеет форму небольшого круглого диска. Что при определённых условиях вокруг него происходят изменения не только во времени, но и в пространстве. В частности, может происходить мгновенное перемещение корабля из одной галактики в другую. У Знайки ещё что-то такое маячило в голове по поводу этого динамика, какое-то свежее ощущение, но он не мог ухватить, что именно…

Вполне возможно, что Знайка всё-таки понял бы, в чём дело, вспомнил бы, что он совсем недавно видел этот динамик, и тогда всё сложилось бы по-другому, но… Но в это время Незнайка затеял дурацкую потасовку с Пончиком и все бросились их разнимать. Минуту назад Пончик имел неосторожность показаться Незнайке на глаза, и тот, Зарычав от злости, набросился на него. С невиданным проворством Пончик стал петлять вокруг штабелей и контейнеров, жалобно взывая о помощи. Не разбирая дороги, Незнайка несколько раз растянулся на каменном полу, рассадив коленки и едва не расквасив себе нос. Молчун и Ворчун схватили его за руки и держали до тех пор, пока он не выбился из сил.

— Трус, трус проклятый! — кричал Незнайка. — Так, значит, это я «Стрекозу» испортил? Я собирался на катере сбежать? Пустите, пустите меня, сейчас от него мокрое место останется!..

Разбушевавшегося Незнайку вывели проветриться на свежий воздух, а Пончику велели не попадаться на глаза и пообещали, что с ним ещё разберутся, и очень серьёзно.

Вслед за приятелем на берег поднялся Пачкуля Пёстренький. Убедившись, что Незнайка больше не вырывается, Молчун и Ворчун отпустили его и вернулись в грот.

— Выходит, что наши роботы никуда не годны, — сказал Пёстренький, будто ни к кому не обращаясь.

— Это ещё почему? — недовольно спросил Незнайка, всё ещё красный и возбуждённый.

— Потому что в старую шахту пойдут Дружок и Барбос.

— Вот ещё! С чего ты взял?

Во время собрания Незнайка болтал с Угольком и прослушал многое из того, что говорили.

— У наших программа ненадёжная, её скоро вообще сотрут.

— Вот ещё! Так я и позволю стирать! Наши пойдут, понял?

— Как же они, все четверо пойдут, что ли?

— Нет, не четверо. Мы своих раньше отправим.

— Как же это?

— А вот как. Наши выйдут раньше, захватят блюдце, залетят в кратер и сядут на «Волчок». Прибамбасу разве не всё равно, кто ему блюдце вернёт? Он через свою тумбу увидит, что в блюдце залезли наши барбосы, подождёт, пока оно залетит в кратер, и отключит на секундочку свою хронооболочку.

— Ой, влетит нам за это! — забеспокоился Пёстренький.

— Нам за это только спасибо скажут! — заверил его Незнайка.

И приятели направились обратно в лагерь, а из растущего поблизости густого пучка травы выглянул завернувшийся в маскировочную накидку робот. Убедившись, что поблизости никого нет, он проверил магнитофонную запись разговора, выбрался из травы и, пригнувшись, на полусогнутых ногах быстро скользнул в заросли.

Глава шестьдесят четвёртая

ХИТРОУМНЫЕ ПРИГОТОВЛЕНИЯ

Увы! увы! увы! Все выболтанные Незнайкой секреты были записаны шпионом и через несколько минут доставлены директору. Шпион был не кто иной, как его личный телохранитель, запрограммированный, как мы помним, на беспредельную преданность.

Прооперировав хозяина после второго удара колотушкой, «Шестой» по собственной инициативе отправился на разведку. Его программа подсказывала, что сейчас это самый верный шаг. Курносик тем временем, не приходя в сознание, спал под наркозом. Ему пришлось заменить ещё несколько повреждённых участков схемы, совместить куски черепной коробки и наложить швы. Операция была столь сложной, а повреждения живой ткани столь серьёзны, что голова Курносика теперь была перевязана вся от подбородка до макушки пропитанными гипсом бинтами. Только отверстия для глаз, носа и рта пугающе оживляли этот смахивающий на осиное гнездо белый шар. Гипс застывал, Курносик спал в кресле своего кабинета,