Практическая психология. Герцог - Ирина Успенская

– Я понял. Ошейники у тебя есть?

– Найдем. И это… к художнику надо бы приставить кого. Смазливый он очень. Любят бабы смазливых. За такими охотятся, спрос на них большой. Или, может, морду ему подправить? А?

– Не будем мы ничего ему подправлять, – усмехнулся Алан. – Завтра все решим.

– Тадыть-растадыть, а может, на цепь? Украдут. Как пить дать украдут, – бурча себе под нос еще что-то, Кэп, слегка покачиваясь, отправился восвояси.

Эх, придется завтра объяснять своим рабам, что это необходимость, а не причуда конта. Алан широко зевнул и опустился на матрас, с головой накрывшись одеялом. Ночи уже были холодными.

Проснулся он оттого, что спину обдало холодом. Кто-то, откинув одеяло, юркнул на матрас. Алан сделал вид, что спит, и стал ожидать дальнейших действий нежданного гостя. Голой спины нежно коснулась прохладная рука, шею обдало чужим дыханием. Невесомыми поцелуями обожгло плечо, и Алан почувствовал, как по спине пробежала дрожь. Не открывая глаз, он перевернулся на спину и, ухватив гостью за запястье, потянул на себя.

– Мая, – успел шепнуть до того, как его губы накрыло поцелуем.

«Нет! Что это за тенденция такая? – возмутилась Виктория. – Отчего нас постоянно соблазняют девушки? Сначала Зира, теперь Мая. Вопиющая дискриминация! Немедленно бери инициативу в свои руки!»

«Заткнись!»

– Зачем?

Он отвел в сторону упавшие на лицо девушки волосы. В отблеске луны глаза Маи блестели искорками смешинок.

– Ты ведь сам не догадаешься, – шепнула она и склонилась над контом, чуть касаясь губами его губ. – Может, мы расстанемся навсегда, и я буду всю жизнь сожалеть, что не попробовала, какой ты на вкус, – лукаво добавила она и укусила конта за кончик носа.

– Так это простое любопытство? – Алан не остался в долгу и ущипнул Маю за круглую попку.

– Верная рабыня пришла скрасить одинокую и холодную ночь своего господина, – стеснительно опустила глазки «верная рабыня», невинно скользя руками по груди мужчины. – Чего желает мой хозяин?

Хозяин желал очень многого. Он сделал задумчивое лицо и строгим голосом завил:

– Ванну с лепестками роз, танец прекрасных девушек под тихую музыку и невинную деву на свое роскошное ложе.

– Вы так изысканно-требовательны, – томно вздохнула Мая и, изогнувшись кошечкой, потерлась маленькими упругими грудями о живот конта. – Мур-р.

Алан усмехнулся и, рыкнув в ответ, легонько укусил девушку за ушко.

– Ой, я пришла к огромному дикому зверю, он меня сейчас съест! Надо прятаться! – воскликнула Мая и нырнула под одеяло.

«Эта девушка даже секс умудряется превращать в веселую игру», – успел подумать Алан, прежде чем губы Маи заставили его на время забыть обо всех проблемах.

Проснулись они, обнявшись так крепко, что у Алана руки занемели. Он хотел выбраться из-под одеяла, но Мая прижалась еще сильнее и не дала ему такой возможности.

– Доброе утро, Бешеный Кузнечик, – раздался голос Иверта, и в нем отчетливо слышалась едва сдерживаемая ярость. – Вижу, ты хорошо провел ночь.

– Доброе утро, Ураган, – пропела Мая, выглядывая из уютных объятий и даже не собираясь прятать наготу. – Ночь была великолепной.

Иверт зло блеснул на девушку глазами и исчез из поля зрения. Мая сразу же поскучнела и заторопилась одеваться. Ее вещи были аккуратно сложены рядом с матрасом.

– Ты хотела, чтобы он нас увидел, – догадался Алан.

Мая ничего не сказала, чмокнула его в нос и убежала в сторону кормы, откуда слышался веселый голос Оськи, распевавшего очередную песенку про шамана.

Да уж, день будет непростым, решил Алан и потянулся за штанами.

«Зато ночь была очень веселой», – хихикнул внутренний голос.

И не поспоришь. От воспоминаний о прошедшей ночи губы сами растянулись в улыбку. Ночь действительно была веселой, точно такой же веселой и смешливой, как и убежавший только что «подарочек».

Глава 11

Дух Море взмахнул мечом, и поднялись из пучины чудища.Усмехнулся Вадий, и слетели с его пальцев десять молний,и поразили они чудищ, а из тел мертвых выросли острова.И заселил Ирий эти острова людьми смешными – черными, как ночь, –и научил их рыбу ловить и жемчуг собирать.

Город возник, словно картина в раме. Горы резко оборвались, открыв вид на белоснежную крепость, возвышающуюся на небольшом холме. Большая, величественная, грозная, она закрывала проход к морю, а чуть вдали от нее раскинулся небольшой городок. Небольшой – по меркам Земли. Над смотровой башней развевался зеленый флаг, отчетливо видный с моря. Заметив его, Тур побледнел и бросил на конта жалобный взгляд.

– Это наш герб, – прошептал он и всхлипнул.

Алан положил ладонь на плечо мальчишки.

– Может, ты останешься на «Шустрике»?

Турен отрицательно и зло покачал головой. Виктория только сильнее сжала худое плечо.

Они с Ивертом и Кэпом долго решали, как замаскировать мальчишку. И в итоге поняли, что не стоит ничего менять. Как раб Турен принадлежит господину, и тот, кто осмелится покуситься на него, – бросит вызов его хозяину. Как рассказал капитан, к частной собственности на материке относились с должным уважением. Поэтому сейчас Тур красовался в тонком кожаном ошейнике с биркой, на которой было выведено имя Иверта Урагана. Точно такие же ошейники украшали шеи Маи и Неженки. Только у художника на ошейнике мерцали самоцветы. Смотрелся ошейник на симпатичном рабе как украшение, а не как символ рабства. Это тоже была идея Кэпа, подчеркнуть таким способом особое положение раба, чтобы тот, кто на него позарится, несколько раз подумал, стоит ли связываться со вспыльчивым горцем. Алан же должен был изображать одного из наемников-охранников богатого вождя игушей. Так решили, когда планировали это путешествие.

Они с Ивертом долго уговаривали Маю не надевать ошейник, но девушка настояла на своем.

– Хозяин, у меня было время подумать, и я поняла, что папаша был в курсе моего похищения. А может, и сам его организовал, – беззаботно заявила она утром, когда Кэп застегивал на ее тонкой шейке кожаную полоску. – Понимаешь, мы с ним повздорили перед этим, и я заявила, что смогу сама решить все свои проблемы.

– И он подумал, что стоит тебе показать, как ты беспомощна без него? – догадался Алан.

– Ага. Но он не ожидал, что стражников перекупят, – грустно усмехнулась девушка. – Он потерял меня.

– Думаешь, волнуется?

– Надеюсь на это. Хозяин, ты ведь потребуешь с него выкуп за мое освобождение? – лукаво стрельнула она глазками.

– Огромный! – серьезно заявил Алан и кровожадно усмехнулся.

– Меня срисуют в порту. Там всегда дежурит парочка наших людей. Не успеем мы добраться до постоялого двора, как папочка узнает, что я в городе. И тогда мы с ним поиграем, – не менее кровожадно усмехнулась Мая.

– Поиграешь, если это не будет опасным для вождя, – холодно заметил Иверт и прижал девушку к себе. Она прильнула к нему и затихла, а Виктория непроизвольно потерла ухо…

…Иверт, после того как застал Маю в постели конта, весь день ходил хмурый и бросал на Алана очень недовольные взгляды, в результате Виктория не выдержала и затащила его в какой-то узкий проход между ящиками с солью.

– Дай мне в морду и успокойся.

Честно говоря, она не ожидала, что горец примет ее предложение всерьез, рассчитывала просто поговорить. Но Иверт без лишних слов, коротко размахнувшись, засадил конту в живот и тотчас добавил кулаком в ухо. Не ожидавший этого Алан оступился и упал назад, по закону подлости как раз на доску с торчащим гвоздем.

– Твою мать, – только и успела прошипеть Виктория, осознав, что пронизывающая боль чуть ниже лопатки – не что иное, как вошедший в тело гвоздь.

– Стоять! – Иверта швырнуло на землю, и нож Ворона уперся ему в кадык. – Дернешься, я тебя убью.

– Иверт! – пронзительно закричала Мая и налетела на Ворона, словно маленький торнадо, безостановочно лупя кулаками по спине и плечам послушника.

– Отставить! – гаркнул конт, поднимаясь. – Все вон! – дождавшись, пока все разойдутся, он повернулся к другу: – За что?

– За сестру, о которой ты так быстро забыл, – буркнул Иверт, пряча взгляд.

И кого ты хочешь обмануть, парень?

– Я думал, из-за Маи. – Конт потянул через голову рубашку, чтобы посмотреть, что там с плечом. Стыдно за измену не было, он действительно за эти дни ни разу не вспомнил о Зире. И секс с Маей оказался ничем не хуже, даже веселее и приятнее, потому что он точно знал, что ничего не придется отдавать взамен. Но объяснять это Иверту не собирался.