Бремя империи - Александр Маркьянов

Возможные варианты давления были разные. Самый примитивный — это силовой. Взять с собой какого-нибудь ублюдка, не обделенного силой, но обделенного мозгами — да хотя бы того же Мехмета, придти к Мадлен на квартиру, силой заставить позвонить Воронцову — и устроить засаду на квартире. В мусульманских кварталах за несколько минут — если знаешь к кому обратиться — найдется не один десяток человек готовый на самую грязную работу. Если будет поначалу отказываться — избить, изнасиловать, пригрозить сжечь лицо кислотой — сломать женщину не проблема. Но проблемы могут быть потом…

Будет ли Мадлен способна говорить по телефону — после того, что с ней сделают — так, чтобы Воронцов не заподозрил неладное? А если они уже договорились о каком-то условном слове, внешне невинном — но означающем сигнал тревоги? Кое-кто уже недооценил Воронцова — и лежал теперь в морге, изрешеченный пулями. А ведь если Воронцов заподозрит неладное — скорее всего он придет не один. В лучшем случае с полицейскими или контрразведчиками — тогда не миновать виселицы. В худшем — приведет своих друзей из разведки военно-морского флота и возьмет квартиру штурмом. Тогда виселица будет казаться избавлением…

Силовой вариант отпадает…

Нажать на "биографический рычаг"? [биографический рычаг — на слэнге разведки это означает нечто такое в прошлом человека, чем его можно шантажировать] В конце концов, по ней камера смертников плачет за участие в террористической деятельности. А сработает ли это? В конце концов, у ее отца хватит денег на самых лучших адвокатов — а в истории Империи были самые невероятные оправдательные приговоры. Несмотря на то, что Российскую империю в западной прессе представляли империей зла — Сноу знал реальную ситуацию и понимал, что российский суд присяжных ничем не отличается от британского. Тем более — дело было давно, непосредственно в совершении теракта она не участвовала, присяжные на нее только посмотрят — и вообще усомнятся в обвинении. Всякое может быть. Кроме того — Сноу инстинктивно чувствовал, что и это не пройдет. Изначально, Мадлен работала не только и не столько из-за страха — она работала на британцев, искренне ненавидя власть и карательный аппарат империи, отправивший на виселицу ее любимого человека. А сейчас — клин клином вышибают — любимый человек у нее был совершенно другой…

Рассказать все про Воронцова? Что ее любимый на самом деле является исполнителем смертных приговоров неугодным режиму, тайно вынесенных где-то наверху? Что его руки по локоть в крови? Тогда последствия вообще могут быть непредсказуемыми — Мадлен может и простить его — а может и сама застрелить, своими руками и прямо с ходу, не дав Сноу даже поговорить с ним. Так тоже нельзя — когда ситуация идет вразнос, становится неконтролируемой и непрогнозируемой — это самое страшное, что может быть в работе разведчика. Отпадает…

Осталось только одно. С давних времен у Сноу был свой ключ к квартире Мадлен. Можно занять позицию у ее дома, а когда Воронцов будет у нее в квартире — ночью войти и неожиданно напасть. Оставалось только одно — понять, когда Воронцов будет в этой, так хорошо знакомой ему квартире. А по возможности — и приблизить этот момент…

Нужно было сделать еще одно. Найти людей — по меньшей мере, троих — для силового прикрытия операции. И Сноу знал, к кому и как нужно за этим обратиться…

Бейрут, район Ашрафех. Улица эль-Салам. 28 июня 1992 года

Свой автомобиль он оставил за два квартала до того места, которое ему было нужно. За этим районом давно и бесповоротно закрепилась слава черной дыры для дорогих машин — все украденные в городе и окрестностях машины стекались сюда. Здесь перебивались номера, готовились поддельные документы, угнанные машины перекрашивались. Потом их переправляли в порт, а там грузили на идущие в Африку сухогрузы. Угнанная машина, не угнанная — в Африке на такую мелочь внимания давно не обращали. Здесь же, в этом районе, населенном мусульманами — суннитами, ремонтировали и продавали оружие. Полиция частенько проводила здесь облавы на угонщиков и торговцев нелегальным оружием — но удавалось поймать мало кого, только тех, кто не знал правила и не отстегивал мзду местным околоточным. Те, кто отстегивал — работали годами. Для того, чтобы машину угнали — порой достаточно было оставить ее у тротуара и зайти в лавку. И, тем не менее, Джон Сноу оставил машину у лавки, совершенно не боясь за ее судьбу. Его машину здесь знали и случись какому лихому человеку посягнуть на нее — скорее всего, по жестокому шариатскому закону он лишился бы кисти руки…

Почти сразу Сноу нырнул в проход между домами, шумно дыша пробежал через него, выскочил на другую, соседнюю улицу. Под истерический вой клаксонов и крики водителей, обнаруживавших близкое знакомство с его мамой и другими родственниками, Сноу перебежал улицу и вбежал в лавку, которую держал старьевщик Али…

Али, который уже давно "принимал гостей" лишь только коротко кивнул, подтверждая, что все чисто. Своим ремеслом он занимался уже лет пятьдесят и на него мало кто обращал внимание — даже полиция…

Сноу прошел за едва заметную дверь и оказался в небольшой комнате, заваленной разным мусором — по крайней мере, выглядело это точно как мусор со свалки. А еще в комнате был большой шкаф — и мало кто знал, что этот шкаф в полу имел люк, закрывающий ход под землю…

Ход был неудобный — никакого освещения не было и приходилось больше трех метров спускаться вниз по установленной вертикально лестнице, наугад ставя ногу. Для человека, который не так давно употребил больше литра крепкого спиртного, задача спуститься вниз и не свернуть при этом шею и вовсе усложнялась — но делать было нечего. Сноу, пачкая костюм, встал сначала на колени, потом опустил ноги в узкий, неудобный люк, нащупал ступени. Делать было нечего — помянув мысленно недобрым словом Карвера, британец полез вниз…

И все-таки сорвался. Произошло это на самых последних ступеньках — но все равно, когда соскользнула нога, британец на мгновение ощутил прилив дикого, инквизиторского страха, словно кувалдой выбившего из него остатки хмеля. Тяжело и шумно он упал на вытоптанный до каменной твердости земляной пол тоннеля, грязно выругался — и вдруг ощутил противный стальной холод ствола, приставленного к голове….

— Сноу — представился он

Стражи тоннеля, что прятались в темноте, никак не отреагировали — они ждали сообщения от сообщников, занимающих наблюдательные позиции наверху, на улице что все чисто. Если на улице появится полиция, казаки или того хуже — армейская спецгруппа — Сноу предстояло умереть первым. Или стать заложником — а это значило только несколько лишних часов жизни. Аль-Каида не щадила ни заложников ни предателей…

— Нормально… — хрипло донеслось из темноты по-арабски, и Сноу перевел дух. Каждый раз, когда он спускался в это — или другое подземелье, таких подземелий было много — ему было не по себе…

— Я должен встретиться с Пророком.

— Но захочет ли Пророк встретиться с тобой? — спросили из темноты

— Захочет — уверенно ответил Сноу, хотя сам в этом был совершенно не уверен. Пророк — он же Осама Бен Ладен — не являлся агентом ни британской, ни американской разведки. Он представлял тайное объединение очень богатых, и при этом фанатично преданных исламу людей. Помимо этого их объединяла умело скрываемая ненависть к русским и желание создать собственное государство, где они будут жить по своим и только своим, не навязываемым из Санкт Петербурга законам. Эти люди не были глупы, они прекрасно понимали, что не имея поддержки, дипломатической и военной такое государство не выживет. Поэтому, они и вступили в сговор с Британией, договорившись о том, что новообразованное государство признает себя британским протекторатом. Британии же крайне нужна была нефть, и такое развитие событий ее бы более чем устраивало. Но от этих людей Востока — непонятных, скрытных, фанатичных — можно было ждать чего угодно. Поэтому каждый раз, встречаясь с Пророком Сноу не был уверен в том, что к концу встречи его голова останется на плечах. Сатанинская жестокость ваххабитов была хорошо известна — самое малое, что они могли сделать с врагом — отрезать ему голову…

— А когда кончатся месяцы запретные… — начал невидимый голос и Сноу понял, что стражи по-прежнему ему не доверяют и намерены провести последнюю проверку, заставив его вспомнить некоторые строки Корана. Первая же ошибка могла закончиться смертью…

— То избивайте многобожников где их найдете… — продолжил Сноу

— Захватывайте их, осаждайте их…

— Устраивайте против них засаду во всяком скрытом месте… [это отрывок из так называемых "Стихов меча" — ваххабитской книжицы, прославляющей убийства и терроризм. Отрывок вырван из Корана, сура 9 аят 5. В предыдущем, четвертом аяте сказано "Кроме тех многобожников, с которыми вы заключили союз, а потом они ни в чем пред вами его не нарушили и никому не помогали против вас! Завершите же договор с ними до их срока: ведь Аллах любит богобоязненных". Однако ваххабиты предпочитали читать Коран урывками]..