Ключи к смыслу жизни - Александр Данилин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Упражнение «Алиса и Болванщик»
В замечательной сказке Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес» эти два состояния путает знаменитый Болванщик. Это один из самых запоминающихся образов сказки. Только не очень понятно, почему, прочитав о нем в детстве, мы помним его всю жизнь.
— Занято! Занято! Мест нет!
— Места сколько угодно! — возмутилась Алиса и уселась в большое кресло во главе стола.
— Выпей вина, — бодро предложил Мартовский Заяц.
Алиса посмотрела на стол, но не увидела ни бутылки, ни рюмок.
— Я что-то его не вижу, — сказала она.
— Еще бы! Его здесь нет!— отвечал Мартовский Заяц.
— Зачем же вы мне его предлагаете! — рассердилась Алиса. — Это не очень-то вежливо.
— А зачем ты уселась без приглашения? — ответил Мартовский Заяц. — Это тоже невежливо!
— Я не знала, что это стол только для вас, — сказала Алиса. — Приборов здесь гораздо больше.
Конечно, в сказке можно найти множество уровней смысла, однако здесь мы встречаемся с ситуацией, удивительно похожей на те, о которых мы говорили. Алиса, оказываясь за столом, неожиданно попадает в какую-то чужую игру, в которой для нее нет места. Это чаепитие — традиционный ритуал, который в культуре викторианской Англии был почему-то крайне важным. Нам с вами несложно понять почему: чайная церемония и в традиционных культурах — в Китае или в Японии — служит для создания транса. Она дает возможность пьющему чай «сузить свою общественную воронку» и остаться наедине с самим собой. Это одна из немногих принятых европейской культурой форм медитации.
Недаром участники ритуала предлагают Алисе несуществующее вино — то есть погрузиться в свое собственное, отличное от транса участников застолья, измененное состояние сознания.
Мы можем вынести отсюда один важный совет: создайте свою игру. Придумайте какой-то ритуал (например, то же самое чаепитие), во время которого вы будете разрешать себе обдумывать то, о чем мечтаете или то, чего вы боитесь. Ритуал позволяет оставаться на месте, никуда не бежать хотя бы на протяжении отведенного вами на этот ритуал короткого времени.
Главное, чтобы этот ритуал был заполнен приятным вам, не требующим напряженного внимания, занятием. Кроме чаепития, это может быть шитье, перебирание марок в альбоме, разглядывание репродукций, даже просто рисование на белом листе бумаги. Важно только, чтобы ритуал был ритуалом: всегда происходил в одном и том же месте и в одно и то же время. Уважительных причин для откладывания ритуала — не бывает.
— Чем ворон похож на конторку? — спросил он наконец.
— Так-то лучше, — подумала Алиса. — Загадки — это гораздо веселее...
— По-моему, это я могу отгадать, — сказала она вслух.
— Ты хочешь сказать, что думаешь, будто знаешь ответ на эту загадку?— спросил Мартовский Заяц.
— Совершенно верно, — согласилась Алиса.
— Так бы и сказала, — заметил Мартовский Заяц. — Нужно всегда говорить то, что думаешь.
— Я так и делаю, — поспешила объяснить Алиса. — По крайней мере... По крайней мере, я всегда думаю то, что говорю... а это одно и то же...
— Совсем не одно и то же, — возразил Болванщик. — Так ты еще, чего доброго, скажешь, будто «Я вижу то, что ем» и «Я ем то, что вижу», — одно и то же!
— Так ты еще скажешь, — проговорила, не открывая глаз, Соня, — будто «Я дышу, пока сплю», и «Я сплю, пока дышу», — одно и то же!
Загадки и парадоксы — это одна из форм медитации. Коаны дзен буддизма, суфийские истории о Хадже Насреддине, басни Эзопа и басни Крылова,—всеэтоучебные истории, предназначенные для встречи человека с собственной гениальностью или смыслом жизни. Зигмунд Фрейд впервые в европейской культуре показал, что анекдот работает так же, как сновидение, вскрывая за счет содержащегося в нем парадокса истинное отношение человека к проблемам реальности.
Какие сказки вы любили в детстве?
Те басни, которые вы помните, не заглядывая в книжку, те истории про Насреддина, которые вам запомнились, те анекдоты, которые вы рассказываете особенно часто — по случаю или без него, — имеют для вас какой-то особенный смысл. Этот смысл ускользает от вас. Обдумывание анекдотов, сказок, любимых стихов или басен — это занятие, которому вы можете предаваться во время вашего ежедневного ритуала.
— Какие смешные часы!— заметила она. — Они показывают число, а не час!
— А что тут такого?— пробормотал Болванщик. — Разве твои часы показывают год ?
— Конечно, нет, — отвечала с готовностью Алиса. — Ведь год тянется очень долго!
— Ну и у меня то же самое! — сказал Болванщик.
Алиса растерялась. В словах Болванщика как будто не было смысла, хоть каждое слово в отдельности и было понятно.
— Я не совсем вас понимаю, — сказала она учтиво.
Болванщик имеет в виду ощущение вечной повторяемости событий — главное ощущение вечности. Когда человек начинает проводить ритуал всегда, его жизнь оказывается имеющей отношение к этому самому «всегда».
— Отгадала загадку?— спросил Болванщик, снова поворачиваясь к Алисе.
— Нет, — ответила Алиса. — Сдаюсь. Какой же ответ?
— Понятия не имею, — сказал Болванщик.
— И я тоже, — подхватил Мартовский Заяц. Алиса вздохнула.
— Если вам нечего делать, — сказала она с досадой, — придумали бы что-нибудь получше загадок без ответа. А так только попусту теряете время!
— Если бы ты знала Время так же хорошо, как я, — сказал Болванщик, — ты бы этого не сказала. Его не потеряешь! Не на такого напали!
— Не понимаю, — сказала Алиса.
— Еще бы!— презрительно встряхнул головой Болванщик. — Ты с ним небось никогда и не разговаривала!
— Может, и не разговаривала, — осторожно отвечала Алиса. — Зато не раз думала о том, как бы убить время!
— А-а! тогда все понятно, — сказал Болванщик. — Убить Время! Разве такое ему может понравиться! Если б ты с ним не ссорилась, могла бы просить у него все, что хочешь. Допустим, сейчас девять часов утра — пора идти на занятия. А ты шепнула ему словечко и — р-раз!— стрелка побежала вперед! Половина второго — обед!
Убийство времени — только иллюзия вечности. Убей его — и жизнь спрессуется в один стремительно пролетевший миг. Заполни его усилиями души — и время исчезнет, потеряет власть над твоим существованием.
— Только я кончил первый куплет, как кто-то сказал: «Конечно, лучше б он помолчал, но надо же как-то убить время!»
Королева как закричит: «Убить Время! Он хочет убить Время! Рубите ему голову!»
— Какая жестокость!— воскликнула Аписа.
— С тех пор, — продолжал грустно Болванщик, — Время для меня палец о палец не ударит! И на часах все шесть...
Тут Алису осенило.
— Поэтому здесь и накрыто к чаю ? — спросила она.
—Да, — отвечал Болванщик со вздохом. — Здесь всегда пора пить чай. Мы не успеваем даже посуду вымыть!
— И просто пересаживаетесь, да?— догадалась Алиса.
— Совершенно верно, — сказал Болванщик. — Выпьем чашку и пересядем к следующей.
— А когда дойдете до конца, тогда что? — рискнула спросить Алиса.
Раздумья потрачены бессмысленно, остановленное время превратилось в духовное пьянство. Болванщик увяз в нем как в болоте, погрузился в вату.
— Так они и жили, — продолжала Соня сонным голосом, зевая и протирая глаза, — как рыбы в киселе. А еще они рисовали... всякую всячину... все, что начинается на М.
— Почему на М? — спросила Алиса.
— А почему бы и нет? — спросил Мартовский Заяц. Алиса промолчала.
— Мне бы тоже хотелось порисовать, — сказала она наконец. — У колодца.
— Порисовать и уколоться? — переспросил Заяц.
Соня меж тем закрыла глаза и задремала. Но тут Болванщик ее ущипнул, она взвизгнула и проснулась.
— ...начинается на М, — продолжала она. — Они рисовали мышеловки, месяц, математику, множество... Ты когда-нибудь видела, как рисуют множество ?
— Множество чего ? — спросила Алиса.
— Ничего, — отвечала Соня. — Просто множество!
— Не знаю, — начала Алиса, — может...
— А не знаешь — молчи, — оборвал ее Болванщик.
