Внешняя угроза. Второй шанс - Алексей Фомичев

Префекты просматривали файлы с данными по флоту в целом и по отдельным кораблям.

– Каковы шансы на победу? – наконец нарушил молчание префект Семптарики Лайниц.

– Пятьдесят процентов, – откровенно ответил генерал. – Флот Негредина силен. Они тоже времени даром не теряли. Их передвижные промышленные базы способны выпускать пусть и в малых количествах боевые корабли. Штаб флота наверняка проанализировал итоги первого боя и оценил наши способности. Как и нам, им терять нечего. Зато есть преимущество – время.

– Чем и как мы можем помочь вам?

– Уже ничем. Все, что колонии могли дать, – дали. Все корабли, способные взлететь и нести оружие, в строю. Теперь все зависит от нас.

– Сколько времени до начала сражения?

– Пятьдесят два часа.

– Слишком много… и слишком мало…

Готовность флота определялась не только выпуском новых кораблей и ремонтом старых, а также установкой систем вооружения и тренировками экипажей. Готовились и штабы соединений. Им предстояло выбирать стратегию и тактику сражения и искать пути к победе.

Всестороннему и тщательному анализу подверглись все данные, полученные во время первого боя. Характеристики вражеских кораблей. Эффективность оружия. Класс экипажей, слаженность действий, выучка. Основные тактические приемы. Характерные ходы и маневры. А также ошибки, просчеты и слабые стороны.

На компьютерах неоднократно проиграли все возможные варианты сражения, из полутора десятков сценариев оставили два, самых оптимальных. Их подвергли дополнительной обработке, переписали отдельные куски, вновь загрузили в компьютеры и вновь проиграли «вчерную».

Из двух вариантов составили один. После всестороннего обсуждения внесли изменения. И положили на стол Хокуэру. Тот передал план в личный штаб, и оперативники еще полдня выискивали в нем слабые стороны. А потом вернули на стол генерала. На подпись. Хокуэр подписал. С этого момента завертелась работа по подготовке к сражению.

На кон было поставлено все. Если колониальный флот не сможет сдержать противника и не разобьет его полностью, враг захватит Достею, и тогда достейская цивилизация канет в небытие.

Осознание этого факта заставляло всех, от рядового бойца до командующего, отдавать все силы делу и не жалеть ни себя, ни других. Царившую в колониях атмосферу можно было передать словами песни, созданной в другом мире и в другое время: «Это есть наш последний и решительный бой…»

Достейцы надеялись только на себя, верили только в себя и не ждали помощи. Те, кто знал о миссии землян, конечно, не забывали о них. Но шансы небольшой группы союзников были ничтожно малы.

Так думали все. Кроме самих землян…

13

На границе тучи ходят хмуро…

Поэт несколько заблуждался относительно настроения кучевых облаков и атмосферных явлений. На границе в предвестии войны хмурыми ходят офицеры. Ибо знают, что скоро поступит боевой приказ, и им придется вести за собой солдат. А куда вести – вперед, назад или во фланг – не суть важно.

Хмурыми ходят тыловики. У них рушится привычный порядок дел и спокойная сытая жизнь. Потому как завтра придется бросать все и налаживать снабжение войск в условиях, далеких от спокойствия и мира. А значит, возрастет риск схлопотать пулю или осколок.

А вот солдаты ходят не хмурыми. Они ходят мрачными. Ибо как бы там не страдали тыловики и не морщили лбы офицеры, в самое пекло идти им. Первыми под пули, первыми на колючую проволоку и смерть встречать тоже первыми.

А тучи что ж… пусть плывут, сколько им влезет. Кто на тучи вообще смотрит? Разве что поэты.

Охрану границ Сервиана несла специальная кордонная служба, входившая в состав вооруженных сил. Существовало управление кордонников, организационно входившее в центральный штаб, а на местах отряды и сектора подчинялись оперативным командованиям.

С началом гражданской войны большая часть кордонников влилась в обычные армейские части и соединения и воевала на фронтах. Но как только консерваторы более или менее стабилизировали обстановку в своих тылах, они возродили службу. Правда, в сильно урезанном варианте. Поэтому границу с Шелагией охраняло такое малое количество войск. До сих пор этого хватало, да и с Шелагией были дружественные отношения.

Все изменилось с началом войны на юге. После перехода Матамана в наступление, прикрытие границы от возможного вторжения стало первостепенной задачей. Консерваторы стягивали туда все резервы. Однако первые эшелоны и автоколонны с личным составом могли прибыть на место только на третьи-четвертые сутки…

Даже границы Советского Союза, вроде бы охраняемые огромными силами, нельзя было считать непроходимыми. Чего уж говорить о границах страны, охваченной гражданской войной, когда не хватает буквально всего и в первую очередь профессионалов!

Не хватало людей и на границе с Шелагией. На тысячу двести километров три полка! Редкие секреты в наиболее уязвимых местах, парные конные и пешие дозоры, наматывающие за день десятки километров, наблюдатели на вышках с красными от окуляров глазницами.

Правда, граница была спокойной. Нарушали ее контрабандисты, иногда бегущие от закона преступники и совсем уж редко эмигранты, не желающие демонстрировать на таможне увозимое добро.

Через сутки после объявления войны между Шелагией и Матаманом пришел приказ: «Боевая готовность, усиленный вариант несения службы». Но чем и как?

Самолеты единственной эскадрильи стали совершать постоянные облеты, маневренную группу разделили на две части, передвинули ближе к границе с Матаманом. В остальном все осталось как прежде.

…Их остановили на въезде в Напрек. Солдат в полевой форме с нарукавной повязкой «комендатура» махнул флажком и указал на обочину.

Бигмер коротко бросил в радиостанцию: «Нас останавливают» – и велел Астахову:

– Тормози.

Мотоцикл сбросил скорость, свернул к обочине и остановился.

Старший поста, немолодой капрал с узким бледным лицом, подошел ближе, бросил руку к груди и хрипловатым голосом произнес:

– Капрал Шпирлед. Ваши документы.

– Документов нет, только гостевой лист.

Гостевой лист выдавался гражданам других стран, приехавшим в Сервиан на короткий срок. Удостоверением личности не служил, был дополнительным документом. Как и рабочий лист – для тех, кто ехал работать по контракту или по найму.

Имелось несколько образцов гостевых и рабочих листов, но после начала гражданской войны их стали заполнять в произвольной форме. Впрочем, и «гостей» стало гораздо меньше. Земляне обнаружили пару бланков во время разведки в Нокрасо. Скопировать их и записать свои данные было делом одной минуты. Правда, таможенных штампов найти не смогли.

Василий протянул свой лист – сложенный пополам небольшой прямоугольник плотной бумаги, где были записаны имя и фамилия владельца, возраст, пол, страна проживания, цель приезда и срок пребывания. Внизу размашистая подпись и должность выдавшего документ.

Капрал пренебрежительно глянул на «картон», помотал головой.

– Это не документ.

– Ну, извини, приятель. Других нет. Мы вообще других не берем. Вот если нам выдадут у вас в штабе…

Василий замолчал, многозначительно хмыкнув. А капрал понимающе кивнул.

Наемники приезжали в Сервиан только с путевыми транзитными листами. Никаких удостоверений личности и документов не везли. Это и понятно – специфика. При пересечении границы им выдавались либо гостевые, либо рабочие листы, с которыми они и прибывали к месту будущей «работы». А там оформляли временные удостоверения.

Подобная практика позволяла наемникам избегать проблем при попадании в плен или в случае ухода через третьи страны. Ибо в некоторых местах наемников сильно не любили.

– Значит, вы к нам? – спросил капрал.

– Вроде того.

– Вдвоем?

– Нет, еще пять человек едет.

Капрал поправил кепку на голове, вздохнул.

– Улица Бром Акади, дом два. Штаб кордонной службы. Вам туда. А где вы мотоциклом разжились?

– Это по случаю, – улыбнулся Казимир. – Кто-то бросил, мы подобрали…

И вновь капрал проявил понимание. Наемники – парни без комплексов и особой морали. Где можно – возьмут, где нельзя – украдут. По мелочи, конечно, без лишней наглости. Вот как мотоцикл. При всем при том, переходить границы разумного не станут. То есть убивать кого-либо за тот же мотоцикл не будут. Что поделать, такова их порода! Люди рискуют жизнью за звонкую монету и имеют свой кодекс поведения.

– Проезжайте, – разрешил капрал. – Ваши на чем едут?

– «Тарт».

– Тоже нашли?

– Да нет, – растянул губы в улыбке Василий. – Подарок.

Капрал засмеялся и махнул рукой.

– В штабе попробуют отобрать, как пить дать! Езжайте!

Казимир завел мотоцикл и вывел его на дорогу. Как только они отъехали от поста, Василий достал радиостанцию.