Месть кровожадного бога - Александр Прохоров

Тем временем, протолкнувшись через орущую, визжащую толпу подоспели Люсьен, Хуан и Салихов. Шеф-повар обрушил топор сверху вниз и под углом, метя в шею Марвелла. С приглушенным влажным чавканьем лезвие рассекло мертвую плоть и погрузилось в месиво подкожных тканей. Во все стороны брызнула кровь. Однако, голова всё ещё оставалась на месте, поскольку позвоночник не был перерублен. С проклятием Люсьен высвободил топор, рассчитывая, уж вторым то ударом наверняка обезглавить управляющего. Но его опередил Салихов. Мелькнуло мачете и голова Марвелла, подлетев, ударилась о косяк двери, после чего со стуком упала на пол.

Несколько секунд после этого никто не двигался с места. В помещении повисла тишина, в то время, как с нижнего этажа доносился надрывный плачь Линь Ляо. Первым пришёл в себя Пэйн Джун. Он наступил ногой на голову Марвелла, всё ещё разевающую рот и высвободил свой тесак.

— Помогите мне, — хрипло произнёс он. — Нужно запереть его.

— Может, лучше в окно? — пробормотал шеф-повар. — А, хотя… — он махнул рукой и шагнул в сторону дергающего руками, бестолково топчущегося на месте обезглавленного трупа. — Тяжело будет поднимать старину Марвелла.

Вдвоём с Пэйн Джуном они втолкнули тело управляющего в кабинет, туда же забросили и голову, после чего дверь захлопнули. Люсьен повернул ключ в замке и после обернулся к притихшей группе работников. С минуту он смотрел на них, потом во взгляде его промелькнуло беспокойство.

— Где Линь Ляо? Это она там внизу?

— Кажется на кухне, — неуверенно пробормотал кто-то.

— И никто не пошёл с ней? — возмущенно вскричал Люсьен. — А если она…

Перекинув топор из левой ладони в правую, он двинулся в сторону лестницы. И сейчас же к нему бросилась Софи Кольер, схватила за руку.

— Что ты собираешься делать?

— Пусти.

— Что ты задумал?! Убить её хочешь?

— Пусти, говорю! — заорал Люсьен и рывком высвободил руку.

— Он жива! Ты не можешь! Живую её зарубишь?

— Её укусили! Ты видела!

— Видела! И что с того? Она ещё жива! И может останется живой.

— Любой укус приводит к болезни и смерти! — рявкнул Люсьен. — А потом труп оживает! Она угроза для всех нас!

Он сбежал с лестницы и устремился на кухню. Следом начали спускаться остальные. Все при этом были угрюмы и подавлены. Один, лишь Антонио не разделял общего упаднического настроения. В душе его, скорее кипели злость и нетерпение. Он жаждал действовать. Какого черта все попёрлись разбираться с этой китаянкой? Ну не повезло ей, укусили. Чего о ней теперь переживать? Нужно думать, как выбраться отсюда и попасть на верхнюю палубу до рассвета.

Люсьен ворвался на кухню. Следом, с криком вбежала Софи. Два человека остановились в дверях, не зная войти им или лучше пока подождать. Остальные толпились в коридоре, совершенно деморализованные.

Миновав два здоровенных стеллажа, на которых громоздилась начищенная до блеска хромированная посуда, шеф-повар двинулся между рядами разделочных столов. Их было тут с полдюжины, заваленных продуктами и посудой. Работники всё так и оставили, когда на корабле начался весь этот кошмар. Вдоль стен стояли печные шкафы и электрические плиты. На одной из них кто-то забыл сковородку с котлетами, которые превратились в угли, а сама сковородка продолжала плавиться, распространяя вокруг удушливый дым. Проходя мимо, Люсьен автоматически выключил конфорку.

Линь Ляо он увидел ни сразу. Более того, он смог обнаружить девушку только по всхлипам, которые она издавала. Китаянка забилась в угол между большим столом для резки хлеба и холодильной камерой-шкафом. Там и сидела на корточках, вздрагивая и тихо плача. При приближении Люсьена, а в особенности при виде его топора с лезвия которого капала кровь, она пронзительно закричала и вскочила на ноги.

— Не подходи! Не подходи ко мне!

В руках Линь Ляо вдруг появился длинный нож с широким лезвием. Держа рукоять обеими руками, она направила своё оружие в сторону шеф-повара. Он замер на месте, совершенно ошарашенный готовностью китаянки сопротивляться.

— Люсьен! — Софи вцепилась в его плечо. — Не надо! Оставь её!

— Чёрт побери! — шеф-повар попытался стряхнуть с себя руки бармена, но она снова и снова цеплялась, то за рукава, то опять за плечи. — Что ты делаешь… Она опасна! Опасно, тебе говорю!

— Не подходите! — визжала официантка. Руки её дрожали, губы тряслись, по лбу градом катил холодный пот. — Кто полезет ко мне — убью!

— Ты не понимаешь! Ни хрена не понимаешь чёртова, тупая дура! — заорал Люсьен. — Через полчаса ты сдохнешь! А я, не хочу сдохнуть из-за тебя!

Он поднял топор и двинулся на китаянку. Софи ухватилась обеими руками за его правое запястье и потянула на себя.

— Да, что ты лезешь?! Сучка проклятая! Отцепись от меня!

Удар у Люсьена не вышел. Борясь с Софи, он врезался в один из столов. С него посыпалась посуда, упал и с оглушительным дребезгом разбился стакан со сливками. В столовую ворвались Пэйн Джун и ещё двое. Они бросились разнимать шеф-повара и барменшу. В это время Линь Ляо выскочила из своего укрытия и стремглав бросилась прочь с кухни. В дверях её попытался задержать Хуан, но она полоснула его по руке ножом. Вскрикнув и зажимая кровоточащее запястье другой рукой, филиппинец попятился к стенке. Китаянка почти добежала до склада Љ1, когда её схватил кто-то из поваров и Аслан, а Лэйла, рискуя пораниться вырвала из рук официантки нож. Линь Ляо билась в руках мужчин и пронзительно, душераздирающе кричала.

— Да, держите вы её! Не выпускайте! — Люсьен, весь растрепанный, раскрасневшийся выбежал с кухни.

Следом выскочила Софи. Быстро оглядевшись по сторонам, она распахнула дверь одного из небольших вспомогательных помещений.

— Сюда её! Запрём здесь!

Пэйн Джун протиснулся мимо Софи и поспешил на помощь повару и Аслану. Втроём они поволокли орущую, плачущую, визжащую Линь Ляо к кладовке. Маленькие кулачки китаянки мелькали с невероятной быстротой. Она осыпала спины и плечи мужчин градом весьма чувствительных ударов. Ещё, она царапалась и кусалась. Дралась, как дикая кошка. Её едва удалось затолкать внутрь, после чего Пэйн Джун с грохотом закрыл дверь и повернул ключ в замке.

Тяжело дыша, раскрасневшиеся и вспотевшие помощники отступили назад. А официантка, продолжая истошно вопить, принялась колотить в дверь.

— Надо… надо было всё-таки её… — забормотал Люсьен устало и расстроено.

Софи, теперь уже тепло и дружески положила руку ему на плечо.

— Успокойся. Всё нормально. Это нервы… Я тоже на взводе. Да все мы. А убивать не надо. Она ведь ещё жива. Оттуда никуда не вырвется. Пусть там будет.