ВДВ. С неба — в бой - Михаил Скрынников

Мой первый разведвыход в новом качестве, без учителя, проходил не очень гладко. Подвели разведчики чирчикского полка, даже не разведчики, а два механика-водителя из батальона полка. Боевые машины находились в лагере, пока разведчики в течение нескольких суток отрабатывали вопросы разведывательной подготовки в предгорье. Зимой в альплагерь мы не уходили, уж очень много снега. От каждой разведроты было оставлено по два человека для охраны. В разведроте чирчикского полка было всего две машины, а механики из парашютно-десантной роты учебной группы какого-то батальона. Рота полностью не была укомплектована боевыми машинами, поэтому на полевой выход им выделили машины из полка. Правильно говорят, когда солдату не хрен делать, его тянет за забор. Старший в лагере ослабил внимание, а механики завели боевую машину и поехали в ближайший кишлак Акпиляль. Подъехали к клубу, где веселилась узбекская молодежь, среди них многие не владели русским языком. Конечно, десантники попытались что-то изобразить, но их не поняли. Ситуация стала осложняться. До десантников дошло: компания чужая, надо уходить. Забрались под броню, стали разворачивать машину и, надо же, гусеницами разворотили клумбу, на которой росли розы. В ответ полетели камни. В это время проезжал председатель местного колхоза и эту картину наблюдал воочию. Утром нужная информация была уже в горкоме. Оттуда позвонили в политотдел дивизии. Труда большого для выяснения, чьи это были похождения, не понадобилось. На выходе были только разведподразделения. До конца разведвыхода Старченко, начальник политотдела, меня не трогал. Конечно, с нарушителями разобрались. Получилось у них все по-нашенски, сначала делаем, а потом думаем. После окончания полевого выхода начальник политотдела пригласил меня в кабинет и все мне с глазу на глаз высказал. Поскольку у меня с ним были хорошие служебные отношения, я отделался только назиданием на будущее, и еще он мне пожелал, чтобы в работе с разведчиками не было отступлений от методики Пантюшенко. Вот так у меня получился первый блин комом. Естественно, выводы были сделаны.

У нас в дивизии было четыре разведроты, первое место одно, так же, как и последнее. Так вот это последнее место традиционно занимала рота чирчикского полка, но у них всегда было одно первое место по боксу. В штате роты был Толя Шпелев, чемпион дивизии, округа, ВДВ, а также будущий чемпион Союза и Европы по боксу. Кстати, очень скромный солдат. В Фергане он вырос от рядового до майора, начфиза полка. Сейчас живет в Москве, тренер по боксу в спортивном клубе, изредка перезваниваемся и встречаемся.

После весеннего разведвыхода подошло время проверки боевой подготовки частей и подразделений дивизии. В течение двух недель на полигонах, полковых стрельбищах днем и ночью не смолкала стрельба. Потом командир дивизии подвел итоги проверки. Мне, как молодому начальнику, было приятно слышать, что разведподразделения весеннюю проверку сдали успешно. В конце совещания Королев, как в том анекдоте: «А сейчас поговорим о плохом». Мы насторожились. Из-за бугра давно попахивало плохой обстановкой. В Афганистане произошла революция, уже шли боевые действия правительственных войск с оппозицией. Однако нас это пока не тревожило, а только настораживало. Тем не менее комдив заговорил о другом. К,нам едет с ревизией Главная инспекция Министерства обороны. Возглавляет ее маршал Советского Союза Москаленко. Мы так и ахнули. Далее командир сказал, что оперативный отдел в течение двух дней составит предварительный план проверки, согласует со штабом ВДВ, а потом его доведут до командиров частей. «Вам мой совет, готовьтесь к инспекции с сегодняшнего дня, не откладывайте на потом». Через неделю в Фергану прилетела большая группа генералов и полковников со штаба ВДВ для оказания нам помощи в подготовке частей и подразделений к сдаче проверки военной инспекции. Естественно, они с нас не слезали до тех пор, пока не наметилось более или менее правильное направление работы по подготовке частей и подразделений к этой самой инспекции, и вернулись в Москву. Я своих офицеров определил в состав рабочих групп, которые работали в полках. Сам же вплотную занялся дивизионной ротой. Период подготовки сам по себе был нервным. Каждый начальник требовал от комполка чего-то в интересах своего подразделения. Часто через комдива включал административный ресурс и я. Изначально инспекцией рассматривался вопрос проведения учений, затем сдача одиночной подготовки. Однако усилиями штаба ВДВ удалось убедить инспекцию и провести проверку в обратной последовательности. Все лето дивизия вертелась, словно белка в колесе. Наконец дождались «желанных» гостей. Старшим в дивизии был генерал-полковник Ямщиков. Несмотря на чрезмерное пристрастие офицеров инспекции, одиночную подготовку десантники сдали уверенно на «хорошо». Начался второй этап проверки. Подготовка и проведение дивизионного учения с десантированием в Восточном Казахстане. Вот здесь и начался настоящий кошмар, подъем по учебной тревоге, выход в районы сосредоточения. В этих же районах готовили и боевую технику к десантированию. Офицеры инспекции в этом ни хрена не разбирались, но совали свои носы и только мешали десантникам заниматься делами. Конечно же, — это они делали из любопытства, но нам от этого легче не становилось. В подземном бункере утром должны были заслушивать начальников ведущих служб. Конечно, первым, как всегда, буду я, начальник разведки дивизии. Всю ночь не спал, рисовал рабочую карту, готовил доклад о противнике в районе десантирования и боевых действий. Утром все и началось. Отдыхал ли ты, завтракал ли ты, никого это не волновало, а вот если солдат не поел, берегись, командир. Как сейчас модно слышать, однополярные действия. Успел только насухую побриться, подшить свежий подворотничок. Развесил свою рабочую карту, про себя еще раз продумал доклад.

Заходит Ямщиков. Тут же последовали команды: «Встать, смирно», и доклад о готовности к занятию. Инспектор внимательно осмотрел тактический класс, содержание стендов, подошел к моей карте. Мы в то время на картах воевали с КНР и в основном с войсками, которые были на территории Синьцзянь-Уйгурского автономного района. Осмотрев присутствующих, генерал сел за стол, раскрыл рабочую папку, достал записную книжку, карандашом сделал какую-то запись. Я с указкой в руке был уже на старте. «Ну что же, начнем работу. Где начальник разведки? — и снова заглянул в блокнот. — Давайте, товарищ Скрынников, послушаем вас». Докладывал нормально, как учил ветеран, фронтовик, полковник Пантюшенко. Заострил внимание генерала на том, что ракетный дивизион «Дун» — мобильный, и, если не предусмотреть его окружение в момент десантирования, он может быстро свернуться с позиций и уйти из-под удара, а в новом районе займет огневые позиции, и тогда жди беды. Генерал оживился: «Комдив, обратите на это внимание при планировании боевых действий». Королев встал, соглашательски поддакнул: «Штаб при планировании боевых действий обязательно это учтет», — и тем самым как бы мне подыграл. Затем Ямщиков задал еще несколько вопросов, сделав необходимые пометки в блокноте, разрешил сесть. После меня старший инспектор стал пытать Петрякова, начальника штаба дивизии, а как десантники будут выполнять ближайшую задачу, то есть уничтожать объекты противника в районе площадки приземления, потом еще некоторых офицеров штаба дивизии. В целом все прошло успешно. Осталось только десантироваться и победить супостата. Вечером этого же дня оперативная группа дивизии вылетела в район учения. За неделю раньше в Восточный Казахстан ушел железнодорожный эшелон от дивизии для обеспечения десантирования и проведения дивизионного учения.