Княжья Русь - Александр Мазин

– А как у батюшки получается?

Артём засмеялся:

– А это, Годун, большой секрет. Но тебе я скажу. Надо, чтобы люди императора, которые проверяют товары, просто посмотрели в другую сторону.

– Ага! – сообразил Гошка. – Надо им глаза отвести! Батюшка наш – ведун.

– Почти угадал. Глаза им отводит не батюшка, не может же он с каждым караваном сам ходить, а вот это. – Артём показал на привязанный к поясу кошелек. – Даст им наш человек немного денег – и едет спокойно. А люди императора на товар не смотрят – деньги считают.

– Ну этак-то каждый может! – разочаровался Гошка. – У кого деньги есть.

– Вот тут ты неправ, братик, – возразил Артём. – У кого попало стража деньги не возьмет. А вдруг этот человек потом императору расскажет, что они за деньги его приказ нарушили? А батюшке нашему они верят. Вот так-то.

– Хитро, – вздохнул Гошка. – Не буду я купцом. Воином буду. Воину такие хитрости не нужны.

– У воинов – другие хитрости, – сказал Артём. – А если никто не будет оружие делать, то чем мы будем воевать?

Он забрал у Гошки меч и вернул в ножны.

– Знаешь, куда мы сейчас пойдем?

Гошка не знал.

– В нашу кузню. Добрые мечи, брат, не только франки куют. У наших ковалей это тоже неплохо получается.

Батина кузня располагалась вне города, в посаде. Там было очень шумно, потому что кузней на самом деле было много, целых шесть. Но мечи ковали только в одной.

– Обычно, – сказал Артём, – мастер кует простые клинки. Из простого железа. Они недорогие, и спрос на них самый большой. Но не думай, что это – простое дело.

– Я и не думаю, – Гошка с уважением глядел, как здоровенный подмастерье плющит молотом красную полосу металла. Ничего себе – просто.

– Сначала надо из сырого железа основу выковать, потом уже из нее – меч. Хороший меч нужной длины с правильным долом. Затем на кромки наварят полоски из твердой стали, я тебе о них говорил, и закалят вон в той бочке – и все. Потом уже просто: отполировать, наточить да рукоять поставить. Вот такой меч мы и тебе скуем.

– Мне? – обрадовался Гошка. – Настоящий меч?

Кто сказал бы ему год назад, что у него будет свой меч, – ни за что не поверил бы. Мечи – они только у настоящих гридней бывают. У прочих воев – топоры да копья.

– Тебе, тебе, – подтвердил Артём. – Сейчас мастер подойдет, мерку с тебя снимет…

– Зачем? – удивился Гошка.

– Затем, что каждый воин меч не просто так, а под свою руку подбирает. И у тебя будет такой – только твой и больше ничей. Понятно?

– Ага.

Гошка и любому мечу рад был бы, а тут – только твой…

Он просто в сказку попал, не иначе…

– По весне, как земля подсохнет, Владимир в поход уйдет, – сказала Рогнеда, сладко потянувшись. – Он уйдет, а ты – оставайся.

– Не получится, – ответил Славка. – Я же сотник княжий. Куда он, туда и я.

– А ты больным скажись, – посоветовала княгиня.

– Не могу, – покачал головой Славка. – Это против чести.

– Честь, честь! – сердито проговорила Рогнеда. – Только и знаете, что о своей чести говорить. А о моей даже и не думаете!

Славка попытался ее обнять, но Рогнеда оттолкнула его.

– Что ты, что Устах! – бросила она. – Я говорю: убей Владимира, а он: «бесчестно это»! Я б и сама его зарезала, а не получится. Спит он чутко, как зверь. Зверь и есть! Ненавижу!

Славка изумился ее ярости. Сколько уже времени живет с великим князем Рогнеда. На людях – покорна и ласкова, а в душе такая злоба…

– Не можешь ему отца и братьев простить?

– Не могу и не хочу! – отрезала Рогнеда. – Не человек это – кот блудливый. Ни о чем не думает, только о том, кому бы еще уд свой заправить! Ему что я, что девка дворовая! Кабы убил он родичей моих ради власти великой, я бы, может, и простила. А он, тварь похотливая, род мой погубил только лишь потому, что уд у него зачесался! Но и он, глупец, никогда не узнает, что место мое уже езжено! Вот за это, Славка, я тебе до смерти благодарна буду! – И позабыв, что сама только что оттолкнула: – Ну иди же ко мне, иди скорей, что ты там расселся! Хочу тебя! Возьми меня скорей! Отмстим убийце похотливому!..

В ту ночь Славка ничего не ответил Рогнеде на ее гневную речь. Овладел ею, потешился сам и ее потешил… Ну и всё. Совсем всё. Будто пелена с глаз спала. Никогда больше не разделит он с ней ложе. Никогда.

Но знать княгине об этом совсем не обязательно. А то, не дай бог, возненавидит его так же, как Владимира. Славка достаточно хорошо знал женщин, чтобы понимать: брошенная женщина иной раз опасней дикого тура. А уж если эта женщина – великая княгиня…

Глава 3

Киев. Три месяца спустя

Поход на запад

Сидели за столом всей семьей. Во главе – батюшка-боярин. Рядом с ним – матушка Сладислава. В новом роду Гошки старый обычай, когда мужчины и женщины сидят отдельно, был не в чести.

Одесную батюшки – его друг-побратим Устах, ошую матушки – старший брат, князь-воевода Артём. Рядом с Артёмом – лихой хузарский хан Йонах. Веселый, глаза так и блестят. Рядом с ним – сестра старшая Дана с сыном Роавом на руках. За ее спиной кормилица с маленькой Сулой. А дальше, не по старшинству, а по собственному разумению – воевода Зван, парс-чародей Артак, брат Богуслав и еще много разных важных людей, имен коих Гошка не знал. Сам он сидел скромненько под боком у дедки Рёреха, наворачивал за обе щеки, глазел на своих славных родичей и время от времени щупал мелкие, скользкие от жира колечки собственной кольчуги, что свертком лежала на коленях. Всё никак не мог поверить, что у него – собственная бронь. Как у настоящего дружинника.

О чем говорили, не слушал. Всё равно мало что понятно. Да и не о важном – будущем походе – говорили, а о всяких мелочах: о ценах на воск, о том, когда какую землю поднимать и хорошо ли носит будущего наследника оставшаяся дома жена брата Артёма.

Наконец батюшка поднял последнюю чарку, сказал:

– Чтоб все мы здесь так же – после победы!

Гошка смысла не понял, но вместе со всеми выпил настоящего, пусть и сильно разбавленного вина, вместе со всеми грохнул чашей о стол.

И едва лишь стукнули о стол опустевшие чары, батюшка скомандовал зычно:

– Брони вздеть!

С непривычки Гошка замешкался, и кольчужка села криво, но дедко Рёрех поддернул, где надо, велел: «Подпрыгни!» Гошка подпрыгнул, встряхнулся, и бронь легла как надо.

Вышли тесной гурьбой. Гошка ничего не видел, кроме сверкающих доспехов высоких родичей. И во дворе ничего не увидел, потому что там было еще теснее: здесь пила-ела ближняя дружина батюшки, старшая гридь князь-воеводы Артёма и еще много разного народа. Здесь было шумно: лаяли псы, всхрапывали кони, протяжно ревел и драл когтями столб мишка, которого кто-то опять напоил.