Первый кубанский («Ледяной») поход - Сергей Владимирович Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
В то время как корниловцы вели бой в центре, на правом фланге упорно отстаивались партизаны, под командой генерала Богаевского. Левый фланг занимал Офицерский полк. Сделав большой обход, Марков подошел к станице с другой стороны. Быстро выбили офицеры противника из передовых окопов и погнали к станице вдоль железной дороги. Красные, отстреливаясь, отступали. На их защиту вылетает броневой поезд. Искусно маневрируя, он избегает обстрела артиллерии, и его многочисленные пулеметы сметают, кажется, все кругом. Офицеры остановились.
«Штаб – за работу», – командует генерал Марков. Штаб Офицерского полка немногочислен: молоденький, но видавший виды капитан – адъютант; врач, он же казначей, – Родичев и заведующий оружием – инженер Жемчужников. Этот штаб писал не много донесений и отношений; все текущее делопроизводство полка и весь архив помещались за голенищем адъютанта; но в бою штаб не отходил от командира и был его последним резервом. Штаб работает чуть не под самым поездом. Один тащит обломок рельса, два несут шпалу, – и через две минуты путь загроможден, – на рельсах горка всякой дряни.
Поезд замедляет ход. Офицеры с пулеметами бросаются на него в атаку. Броневик раздумывает и сначала медленно, а потом все скорее и скорее уходит и больше не показывается. Красные, видя неудачу броневика, отступают на рысях. Еще нажим, и все в панике бежит в станицу. Офицеры врываются за ними и штыками выбивают их из хат. «Товарищи» пытаются скрыться за рекой, запружают гать и целыми сотнями летят в воду, скошенные пулеметами. Станица занята.
Торжествующее «Ура!» офицеров доносится до центра боя. Красные победители в недоумении останавливаются. Их задние ряды уже обстреливаются с тыла марковцами и бегут мимо станицы. Измученные корниловцы оживают.
– Наши обошли. Вперед.
Бой кончился. Обоз вытягивается снова в линию и исчезает в станице. Зловещая пыль в тылу относится в сторону вечерним ветерком, и из нее выходят три сотни брюховецких казаков, шедшие на соединение с добровольцами. Казаки, очевидно, выжидали результатов боя. Из станицы их гнала злоба на иногородних, здесь уже не стеснявшихся в социализации казачьего добра; но идти к добровольцам, когда они ведут такой сильный бой, было рискованно. А вдруг их разобьют? Куда же деться казакам? Но:
– Не зная броду, не суйся в воду, – решили станичники и послали своих на разведку.
Теперь с песнями, под несмолкаемое «Ура!» добровольцев они гордо входили в Кореновскую.
Армия была в восторге. Блестящая победа над врагом, в пять раз сильнейшим, засевшим на укрепленной заранее позиции, воодушевила добровольцев. Огромная военная добыча была как нельзя более кстати, ввиду полного истощения боевых припасов. Красные оставили несколько орудий, вполне исправных, тысячу снарядов, до ста тысяч патронов, много винтовок и другого военного имущества. А тут еще в добавление пришел и первый казачий отряд; две сотни были конными. До сих пор вся конница добровольцев не превышала этого числа.
На большевиков Кореновский бой также произвел огромное впечатление. Они совершенно не ожидали такого исхода. Они рассчитывали встретить отряд, истомленный долгим походом, измученный предшествовавшими тремя боями. Эти бои следовали один за другим без передышки, и, по донесениям большевистских командиров, добровольцы понесли жестокие потери. Но, вместо «остатков разбитых банд», как писали в их листках, большевики встретили стройные части, дисциплинированные железной рукой и полные боевой инициативой. Не имея возможности сказать всю правду, их начальство прибегло ко лжи и впало в другую крайность. В большевистских газетах появилось описание боя в таком приблизительно виде:
«Наш передовой отряд под Кореновской потерпел неудачу, столкнувшись со всем авангардом корниловских банд, состоящих из 20 000 добровольцев».
Они не понимали, что, преувеличивая силы противника, тем самым они его рекламировали.
* * *
Остатки красных добежали до следующей станицы Платнировской. Там, встретив подкрепление из Екатеринодара, они остановились и принялись за окопы. Через день, темной ночью, из Кореновской бесшумно выступили добровольцы. Запрещено было курить и громко разговаривать. Выслав заслон к Платнировской, армия свернула с екатеринодарского тракта, перешла железнодорожную линию и направилась на юго-восток, по дороге к станице Усть-Лабинской.
Корнилов избрал очень рискованный путь. Добровольцы вошли внутрь треугольника, образуемого железнодорожными линиями, соединяющими Екатеринодар, Кавказскую и Тихорецкую. Эти вершины треугольника были крупными базами противника. Там находились сильные гарнизоны и стояли броневые поезда. Малейшая задержка на ходу, и армия могла быть задержана, а это предрешало ее гибель.
На рассвете вошли в Раздольную, в 12 верстах от Кореновской и в таком же расстоянии от Платнировской. Задав корм коням, расположились закусить и отдохнуть после бессонной ночи. Но это были лишь сладкие мечты. Шрапнель – одна, другая, третья, – и загорелся арьергардный бой. Большевикам дали знать об уходе добровольцев, и те бросились в погоню.
Армия двинулась вперед, оставив партизан и кавалерию отгрызаться от наседавшего противника. Генерал Богаевский не подпускал красных к обозу, переходя неоднократно в контратаку. Но неприятельская артиллерия все время крыла транспорты шрапнелями. Прошли так верст пятнадцать. Стой.
И завязался авангардный бой с войсками, вышедшими навстречу добровольцам из станицы Усть-Лабинской. Обоз свернулся и замер. Бой разгорается.
– Пришлите снарядов, – требуют партизаны с тыла.
– Давайте патронов! – кричат присланные из авангарда.
А шрапнели несутся и сзади, и спереди, и с боков. Прямо перед армией, пересекая тракт, лежит железнодорожная линия, связывающая Екатеринодар с Кавказской. Далеко белеют дымки паровозов, спешно подвозящих и справа и слева эшелоны пехоты и артиллерии на помощь усть-лабинским большевикам. Налево – болото. Сзади платнировский отряд. Направо – пожалуйте в Екатеринодар.
Окруженная со всех сторон армия тем не менее не ограничивает своих действий пассивной обороной, а смело бросается на врага. Корниловцы и Офицерский полк, соперничая между собой в доблести, сминают усть-лабинцев и гонять их в станицу. Но красные подваливают по железной дороге с обеих сторон и сжимают фланги.
Добровольцы бьют направо и налево, эшелон за эшелоном, и неудержимо наступают вперед. Офицерский полк захватывает батарею. Повернув орудия, офицеры встречают метким огнем один из броневых поездов, спешивший на помощь к расстроенным «товарищам». Не ожидая найти так близко артиллерию противника, поезд быстро уходит, а «товарищи», в полном ужасе, – за ним. Корниловцы врываются в станицу. Большевики бегут за Кубань. Добровольцы преследуют их по пятам и также переходят через мост.
Тем временем к самой станице скрытно подходит новый эшелон пехоты, выброшенный из поезда за несколько верст от места боя. В селении остались только Корнилов со штабом и небольшой конвой.
– Мы пережили несколько скверных минут, – говорили потом штабные.
По счастью, успели повернуть часть корниловцев,
