Дочь палача - Оливер Пётч

— Оставьте ее, я сказал. Когда я вернусь, то каждый получит свое, обещаю. А пока пальцем ее не трогать! Она может еще кое-что знать, и я хочу это выяснить. Встретимся в условленном месте, самое позднее на рассвете. А теперь валите!

Шаги зашаркали по земле и постепенно затихли. Дьявол ушел.

— Пес паршивый, — пробормотал один из солдат. — Не пойму, почему я вечно слушаюсь его.

— Потому что ты боишься, вот почему! — ответил второй. — Боишься, что он изуродует тебя так же, как Зеппа Штеттхофера или Мартина Ландсбергера. Господи, помилуй их грешные души… Все мы боимся!

— Ну уж, боимся, — отозвался первый. — Вот что я скажу, Ганс. Берем девчонку и сваливаем. И пусть Брауншвайгер один ищет этот чертов клад!

— А если он его все-таки найдет, что тогда, а? Подождем до еще рассвета. Что мы теряем? Если он не вернется, хорошо. А если принесет деньги, возьмем долю и свалим. Так или иначе, дольше, чем до утра, я с этим упырем оставаться не намерен.

— Ты прав, — проворчал второй.

Затем он поднял на плечи Магдалену, которая до сих пор притворялась, что в обмороке, и качка продолжилась.

Теперь, болтаясь на плече солдата, Магдалена ломала себе голову, вспоминая, что же происходило до того, как дьявол ее ударил. Она припомнила, что отправилась на рынок, купить отцу и Симону поесть и попить. Потом она еще говорила с детьми на улице, но не могла точно вспомнить, о чем. Далее следовали лишь обрывки воспоминаний. Солнечный свет… Люди шепчутся на улице… Разгромленное жилище…

Чье жилище?

Снова нахлынула головная боль, да с такой силой, что Магдалену едва не вырвало. Она проглотила едкую желчь и попыталась сосредоточиться на дороге. Куда ее несли? Дорога шла в гору, она это чувствовала. И слышала, как мужчина, несший ее, пыхтел и ругался. Ветер усилился, значит, они вышли из леса. Наконец Магдалена услышала, как закаркало воронье. Что-то скрипело на ветру. Она начала догадываться, что…

Мужчины остановились и бросили ее, как вязанку хвороста. Вороны каркали совсем рядом. Теперь она поняла, куда они пришли. Для этого не обязательно было видеть.

Запах говорил обо всем.

На Симона налетела черная тень и зажала рот ладонью. Он стал брыкаться в попытке защититься. Где же нож, будь он проклят?! Только сейчас он высекал им искры, а теперь клинок валялся где-то в темноте, и его уже не найти. Ладонь давила все сильнее, воздух почти не поступал в легкие. Рядом снова начала кричать София.

Внезапно над ухом раздался знакомый голос:

— Тихо, во имя всего святого! Он где-то поблизости!

Хватка наконец ослабла, и Симон извернулся в сильных руках.

— Куизль, это вы! — воскликнул он с облегчением. — Почему вы не сказали?

— Тсс…

Несмотря на темноту Симон смог различить перед собой массивную фигуру палача. Он как-то странно горбился.

— Я… справился с ним, с этим безумцем. Но он, думаю… еще жив. Нельзя… шуметь…

Куизль говорил с трудом, обрывками фраз. Симон почувствовал, как что-то теплое закапало ему на левое плечо. Палач был ранен и истекал кровью, и это не просто небольшой порез.

— Вы ранены! Я могу вам помочь? — спросил Симон и захотел ощупать рану. Но палач нетерпеливо оттолкнул его руку.

— Нет… времени. Дьявол в любой момент… может появиться. Ууу… — он схватился за бок.

— Что произошло? — прошептал Симон.

— Дьявол проследил за нами… Мы тупые бараны. Я… затушил ему факел и сбежал. Но еще врезал несколько раз дубинкой этому проклятому псу! Пусть отправляется в ад, откуда пришел…

По телу палача пробежала дрожь. Сначала Симон подумал, что он затрясся от боли, но потом заметил, что гигант смеялся. Внезапно палач снова затих.

— София? — проговорил он в темноту.

До сих пор девочка молчала. Теперь ее голос прозвучал совсем рядом с Симоном.

— Да?

— Скажи, девочка моя, есть ли отсюда другие выходы?

— Есть… есть туннель. Он выводит из этой пещеры. Но он завален.

Теперь голос ее зазвучал иначе, чем прежде, приметил Симон. Более собранно. Вот теперь он узнавал ту сироту с улиц Шонгау: атаманшу, которая хотя бы на время, но могла побороть свои страхи.

— Мы начали разгребать камни, чтобы узнать, куда ведет этот проход, — продолжала она. — Но мы не закончили.

— Значит, копайте… дальше, — сказал палач. — И ради бога, зажгите уже свет. Если эта свинья сюда спустится, мы всегда можем его затушить.

Симон зашарил по полу и отыскал нож, кремень и трут. Вскоре свечка Софии замерцала крошечным огоньком. Совсем тусклым, но и от него пещера после темноты показалась Симону светлой, как днем. Он осмотрелся вокруг.

Эта келья не особо отличалась от предыдущих. Лекарь разглядел дыру, откуда свалился сюда; по стенам располагались ниши, по форме похожие на кресла. Также имелись и углубления поменьше — видимо, для свечей или чего-то такого, — а над ними детской рукой были нарисованы алхимические символы и всякие каракули. В удлиненной, словно лежанка, нише лежала Клара. Девочка выглядела бледной и часто дышала. Симон потрогал ей лоб и почувствовал, что она просто пылала жаром.

Только теперь он посмотрел на палача, который уселся на каменную скамью возле Клары. Якоб разорвал зубами кусок плаща на полосы и перевязал ими свою широченную грудь. Рукав тоже оказался мокрым и красным. Заметив обеспокоенный взгляд Симона, палач лишь усмехнулся.

— Побереги слезы, врач. Куизля так просто не убить, другие уже пытались, — он указал ему за спину. — Лучше помоги Софии разгрести завал.

Симон оглянулся. Рыжая исчезла. Лишь со второго раза он увидел, что в дальней стене открывался еще один ход, упиравшийся через несколько шагов в каменный завал. София уже выволакивала оттуда тяжелые камни. В куче была дыра величиной с кулак, и оттуда, как показалось Симону, шел воздух. Куда вел этот проход?

Помогая Софии вытаскивать камни, Симон спросил ее:

— Человек, который нас там подкарауливает, — тот же самый, который гонялся за вами, так?

София кивнула.

— Он убил остальных, потому что мы видели их на площадке, — прошептала она. — А теперь он и нас хочет убить.

— Что вы увидели?

София остановилась в проходе и посмотрела на Симона. Света от свечи было недостаточно, и он не мог разглядеть, плачет она или нет.

— Здесь было наше тайное место, — начала она. — Никто о нем не знал. Мы собирались тут, когда остальные дети снова ополчались на нас. Здесь мы были в безопасности. В ту ночь мы перелезли через городскую стену, чтобы встретиться в колодце.

— Для чего? — не унимался Симон.

София не заметила вопроса.

— Мы договорились встретиться тут, внизу. А потом вдруг услыхали голоса. Мы вылезли и увидели, что один человек отдавал другим четверым деньги. Маленький мешочек. И слышали, что он им говорил.

— Что же он говорил?

— Что им нужно разгромить стройку. А если рабочие снова начнут строить, то нужно опять все разрушить. И так до тех пор, пока он не скажет, что довольно. Но потом… — Она запнулась.

— Что потом? — спросил Симон.

— Потом Антон опрокинул кучу камней, и нас заметили. И мы побежали. Я услышала, как Петер закричал сзади. Но я все бежала и бежала, до самой городской стены. О господи, мы должны были помочь ему, мы оставили его одного…

София снова начала плакать. Симон гладил ее пыльные волосы, пока она не успокоилась.

Во рту у него пересохло, когда он наконец спросил:

— София, теперь это важно. Что за человек дал тем четверым деньги?

Рыжая продолжала беззвучно плакать. Симон почувствовал, как намокли ее щеки. Но он все же настаивал:

— Кем был тот человек?

— Я не знаю.

Сначала Симон решил, что неправильно ее понял. И лишь постепенно осознал сказанное.

— Ты… ты не знаешь?

Она пожала плечами.

— Было темно. Мы слышали их голоса. Я разглядела среди всех дьявола, потому что на нем был этот красный камзол. И мы увидели его костяную руку. Но того, кто дал ему деньги, мы не смогли рассмотреть.

Симон едва не рассмеялся.

— Но… но тогда все это оказалось впустую. Все эти убийства, ваше укрытие… Вы даже не разглядели того человека! А он подумал, что вы его увидели. Ничего этого не потребовалось бы… Столько крови, и ни за что!

София кивнула.

— Я думала, что это только кошмарный сон и он скоро закончится. Но потом я увидела дьявола в городе, а когда он убил маленького Антона, я поняла, что он охотится за нами и ему все равно, видели мы что-то или нет. Тогда я спряталась здесь. Когда я пришла, Клара уже была тут. Дьявол чуть до нее не добрался.

Она снова начала плакать. Симон попытался представить, как эта двенадцатилетняя девочка проводила здесь все эти дни. Но не смог. Он беспомощно погладил ее по щеке.

— Скоро это закончится. Мы выберемся отсюда, и потом все прояснится. Нужно только…