Законы исчезновения - Борис Иванов

Еще несколько секунд у него заняло осознание того, что слепота, неожиданно доставшаяся ему, вовсе не абсолютна. Да и не слепота то была, а некое странное состояние, в котором оказывается человек, забредший в места, ему совсем незнакомые и непонятные. В которых, однако, ему теперь приходилось обживаться. Это ощущение породило в его душе надежду.

— Итак, — произнес он, отворачиваясь от окна, — мне остается ждать, к чему приведут ваши разговоры с тем, к кому я пришел? И как долго продлится это ожидание? Не проще ли будет...

— Не проще! — тихо, но с резким раздражением, проскользнувшим в голосе, оборвал его Парре. — Что бы вы ни предложили, вы не можете изменить принятой нами для таких случаев схемы действий. И поверьте, мы не заинтересованы в том, чтобы держать вас взаперти на полном пансионе до скончания века. И в том, чтобы пославшие вас принялись отправлять вам в помощь подкрепление.

Он подошел к своей конторке и начал перебирать сложенные там бумаги.

— Вам не придется скучать, — бросил он, не оборачиваясь к Русу. — С вами побеседуют еще несколько моих... друзей. У каждого из них свой интерес в ваших делах... Впрочем, ваша свобода здесь практически ничем не ограничена...

— Я могу, например, выйти за пределы вашего дома? — поинтересовался Рус. — Побродить по окрестностям?

— Мне не хотелось бы, чтобы потом пришлось вас разыскивать в этих скалах. Местность здесь пустынная. Водятся всяческие твари. Укусы некоторых здешних ящериц и змей не смертельны, но весьма неприятны...

— Я постараюсь не доставлять вам хлопот, — сказал Рус. — К тому же мне еще ни разу в жизни не приходилось заблудиться...

— Вот как?

Парре обернулся к нему. Лицо его было неподвижно. Только в светлых, словно выгоревших глазах, читалось цепкое любопытство.

— Ну что ж... Если вы так любите прогулки, то не стану вам в этом препятствовать. Вы не будете возражать, если Лорри будет вашим попутчиком?

Он кивнул в сторону небольшой ниши в стене, где устроилась — оставшись незамеченной — ночная пушистая тварь.

— Это... — недоуменно начал Рус.

— Это тоже Разум, — улыбнулся сухой, выцветшей улыбкой хозяин. — Только другой. Совсем другой...

Глава 8

ТОМ МЕНЯЛА ДУШ

На залитой трепещущим, как всегда здесь, но так похожим на солнечный, светом полянке, казалось, царило безмятежное позднее утро. Собственно, по понятиям людей Земли, так оно и было.

Только жужжание, да трескотня здешних насекомых, да шуршание обитающих в траве и кустарнике зверьков нарушали тишину этого уголка Худых лесов.

Вдруг поляну огласили тихое ржание, звук шагов и хруст приминаемого ногами и копытами валежника. Из уходящего вглубь чащи «туннеля», в который превратилась некогда проложенная здесь дорога, на поляну вышла девушка, почти еще девочка, одетая в пестрое рванье и ведущая под уздцы буланую лошадку. А следом появилась девушка постарше — одетая так, как одеваются совсем в других местах — далеко отсюда — люди, собирающиеся в путь.

— Ну вот и все, — сообщила ей младшая спутница. — Дальше я с тобой не могу... Тракт начинается вон там. Ты легко спустишься к нему по этой тропинке.

Она указала направление движением острого, чумазого подбородка и протянула спутнице поводья.

— Жаль, Кончита, что ты не остаешься с нами. Но раз ты уж так решила... Ты здорово в карты режешься и на коне держишься неплохо. Так что Чертомета выиграла честно. Постарайся не попасть в ловушку. Здесь их немало.

Она помолчала. Потом вытянула перед собой ладонь, на которой сверкнул тусклый серебряный диск нездешней чеканки.

— Это просил тебе передать тот... Смешной, что заблудился в Лесу. Он сказал, что это приносит счастье. Какой-то древнеамериканский талер. Или доллар... Если ты встретишь его друга... Он просил, чтобы он его нашел, если сможет. Так вот — он, этот смешной, будет с нами. Ему некуда идти. И он ничего не знает об этом Мире. Но он понравился старику Пэлу. Старик говорит, что от него может быть какой-то прок...

— Спасибо, Каэра!

Конча подбросила монету в воздух, поймала в полете и, не взглянув даже — орел выпал или решка, сунула ее в карман.

— Ты еще что-то хочешь сказать? — спросила она, уловив, как по лицу спутницы пробежала тревожная тень.

Каэра молчала, словно не зная, стоит ли говорить о том, что ее тревожило, или лучше промолчать об этом. Потом все-таки заговорила — сбивчиво и отрывисто.

— Ты ничего не узнаешь у магов, Кончита. Это народ корыстный и жуликоватый. И на самом деле они ничего не знают. Даже если ты сумеешь заработать какие-то деньги, они их просто вытянут из тебя. И ничего не дадут взамен. Лучше тебе идти к кому-нибудь из тех... Из Пятерых... Каждому из них свой народ служит. Так что они часто без всякой корысти Пришлому помочь могут. Только... Только рисково это все... Знаешь... Если ты своих друзей найти хочешь — так это лучше к Меняле Душ напрямую идти. Я ведь тебе уже рассказывала про такого?

Конча кивнула.

— Да, когда мы говорили про Пятерых.

Каэра еще помедлила.

— Понимаешь, сам он, говорят, многим может помочь. Душу, в Мире потерявшуюся, найти может, вычислить. Но вот народец, ему вверенный... Шепчущее Племя... Они опасные очень. Есть такие, что за ним не пошли, а при Неназываемом остались... А без него на Менялу не выйдешь... В общем, так. К Темной поре ближе постарайся осторожно к Горным колодцам выйти. Лучше если б не в одиночку, да кто ж тебе в таком деле попутчик?

— Ты думаешь, я знаю, где у вас тут эти самые Горные колодцы? — улыбнулась Конча.

— А ты не побоишься туда идти? — исподлобья глянула на нее провожатая. — Если я покажу тебе дорогу, а ты попадешься Шепчущим Неназываемого, то получится, что я тебя им отдала...

— Эти... Шепчущие — они убивают?

— Н-нет... — Голос Каэры потерял уверенность. — Они превращают... Все говорят, что это хуже смерти... Но, может, с Пришлыми у них все по-другому... В общем, так, — повторила девчонка, и голос ее окреп. — До сумерек ты туда успеешь добраться. Это по Тракту вверх. К Отрогам. И приглядывайся — по правой стороне будет знак. Когда уже подальше от реки заберешься... Камень такой — красноватый... В мой рост высотою. И на нем — птичий глаз вычернен. С мое лицо. Даже больше немного.

— Птичий?

— Все говорят — птичий... И действительно похоже... Это очень старый камень. От него дорога вверх пойдет. Там только до половины — до озерца малого — на коне добраться можно. Постарайся Чертомета понадежнее упрятать. Там Леса почти нет, но камни торчат высокие. Почти как деревья. Вот поводья привязать там трудно будет... А дальше развалины увидишь. Высоко. К ним тропинка есть. Только — трудная, крутая. А за развалинами и будут Колодцы. Над одним колокол висит. Позвонишь в него — много раз звонить нужно, — и жди. За тобой придут Шепчущие. Ты их, вообще, не пугайся, но близко лучше не подходи. Эти, что там обитают, они с Менялой в дружбе. Они тебя к нему и проводят. Они всех, кто в колокол звонит, к нему отводят. А уж с ним, может, у тебя и получится — в смысле договориться... Он же ведь тоже из ваших. Из Пришлых...

— Спасибо... — задумчиво наклонив голову набок, произнесла Конча. — Ну, тебе, наверное, пора возвращаться. Твой отец...

— Отец мне по первое число врежет. И за то, что тебя с Чертометом не устерегла, и за всякое-разное... На этот счет ты не волнуйся...

Конча посмотрела на загорелые босые ноги Каэры. На стройных девчоночьих ногах красовались рубцы, оставленные кнутом буйного нравом родителя. Ее новая подруга явно была не самой покорной дочерью Лоскутного Племени...

Каэра подняла руку в жесте прощания. Кончита Фарга взлетела в потертое седло, отсалютовала ей точно таким же жестом и исчезла в калейдоскопе теней, созданном склонившимися над Заброшенным Трактом кронами причудливых деревьев.

Легкое покашливание за спиной отвлекло Магнуса Равновеликого, более известного среди коллег по Гильдии как Робин-Книжник, от размышлений, которым он уже третий час предавался над шестьсот десятой страницей труда Иосифа Краткого «О триединстве и трех исходах Великой Мудрости».

Размышления фактического главы Гильдии Магов — номинально Книжник был лишь одним из ее Постоянных Секретарей — были, впрочем, сугубо мирскими. Посвящены они были предстоящему визиту его сиятельства князя Черни в его — Робина-Книжника — владения.

Владения эти были велики, богаты и, вообще говоря, сравнимы как по площади, так и по числу населяющих их душ с личными владениями августейшей фамилии. Собственно, именно личное богатство, а отнюдь не особые познания и умения в области магического ремесла сделали Магнуса Равновеликого формально вторым, а по сути — первым человеком в Гильдии Магов.

Дело, впрочем, было не во владениях этих. Размышления касались именно князя. Ни для кого из людей сведущих не было тайной, что под именем князя Черни скрывался обычно Его Величество Тан Алексис — законный государь Сумеречных Земель — в тех случаях, когда находил нужным посетить тот или иной удел своих владений инкогнито.