Избранные произведения. Т.6. Проклятые: Призыв у оружию. Рассказы. - Алан Фостер

Небольшой, но чистый отель предлагал клиентам временное укрытие от тропических ночей. Спрятав мешок, насколько это было возможно, усталый композитор повалился на постель и спал, как убитый, до позднего утра.

После завтрака, который состоял из жареной рыбы и бутылки воды, он пошел на «работу».

Улицы, пустынные ночью, теперь были заполнены самым пестрым народом, который спешил в разных направлениях, хотя, собственно говоря, спешить ему было некуда. Небольшие кучки безработных распределялись по перекресткам. Эти бедняги с умоляющими глазами ждали, пока судьба сама стукнет их по плечу. Женщины улыбались, безостановочно болтали между собой и сновали из одной лавки в другую, жонглируя своими грудными детьми так же ловко, как бакалейными товарами. Среди угрюмой, аморфной массы взрослых, будто шарики ртути, шныряли дети. Они играли в свои детские игры и заливисто смеялись, ибо не понимали, что живут в жестокой бедности. Плескались в грязных лужах и переворачивали мусорные урны.

У входа в лавку, которая была выстроена в стиле мечети, тусовались ливанские эмигранты с густыми черными усами, как у с’ванов. На угол улицы вырулил смертельно пьяный растафариец. Он долго пытался преодолеть преграду, которая заключалась в бордюре тротуара, высотой полфута. Ему это не удалось. Никто на него не обращал ни малейшего внимания. На куске расколотого бетона сидел человек, который походил на оживший барельеф индейца-майя. Руки его были скрещены на поднятых коленях и он непонимающим взглядом окидывал кипящую вокруг него современную жизнь.

Лица Белиз-сити представляли собой все человечество в миниатюре. Правда, все эти лица были искажены гримасами страдания от зноя, залиты потом и покрыты пылью. Страна представляла собой некую сливную яму, самое дно жизни, где заканчивали свой жизненный путь авантюристы разных мастей, а также недовольные, которым больше некуда было податься. Да, Белиз-сити был, несомненно, человечеством в миниатюре. Только с явным налетом нищеты.

Страна была обязана своим признанием, так же как и распространенностью здесь английского языка, бывшему британскому колониальному правительству, от которого нынешние власти недалеко ушли. Здесь было много англичан и других иностранцев, которые здесь, в Центральной Америке, нашли свое место под солнцем. Американские и немецкие туристы бегали как угорелые по немногочисленным сувенирным лавкам, ибо стремились поскорее укрыться от этой духоты на пляжах или в кондиционированных номерах «Амбергрис Кея». По городу гуляли хорошо загорелые, здоровые скандинавы в высоких армейских ботинках. Они энергично размахивали руками и всему неприятно улыбались.

Были здесь и индусы. Потомки маленьких шоколадных человечков, которых привозили в Карибы для работы на сахарных плантациях. Индейцы племени мескито, бежавшие сюда от восстания в Никарагуа. Даже голубоглазые потомки американских конфедератов, которые стали селиться здесь после Гражданской войны. Их потомки теперь надеялись восстановить на новой земле былую славу и великолепие Старого Доброго Юга.

Но в Белизе невозможно было найти ничего величественного, если не считать гор и джунглей, рек и рифов. В Белиз-сити не видно было этой красоты, как, впрочем, и какой-либо другой. Это был город с населением, живущим на такой низкой земле, что высокие приливы перманентно притаскивали на городские улицы всякую дрянь и наносы.

Он миновал две лавчонки, в которых ему приходилось покупать припасы для своего житья-бытья в лагуне еще до знакомства с пришельцами, и направился в туристские кварталы города. Золотые слитки были рассованы по карманам и здорово оттягивали штаны. Он дал отдых своим ногам во время обеда в плохоньком китайском ресторанчике. Сидел за угловым столиком и изучал посетителей. Как найти нужных людей? Как приблизиться к людям с такой просьбой? Мимо него то и дело проходили, но он не решался ни к кому обратиться.

Нет, здесь слишком людно. Надо убираться из центра города. Заплатив за обед и надеясь на то, что все обойдется без расстройства пищеварения, Уилл направился в портовую зону. Он шел вдоль старенькой дамбы, которая кое-как еще сдерживала океан, но уже не могла сдержать те отбросы, которые он с собой тащил в город.

Он сел на гладкий валун и стал смотреть в море. Как хорошо было бы сидеть сейчас в салоне катамарана, мучиться с оркестровкой и не знать никаких массудов и с’ванов, о’о’йанов и лепаров, не знать ни Узора, ни Амплитура, ни их поганой войны.

Но он все это знал и от него зависело: быть человечеству втянутым в этот конфликт или нет.

«Нет, это не для нас, — в который раз думал он. — У нас своих-то проблем столько, что и за сто лет не разгребешь. Нет времени отвлекаться на другое».

— Мистер, дайте десятицентовик, а?

Повернувшись назад, Уилл увидел перед собой мальчишку, которому на вид было лет двенадцать, но на самом деле он подбирался уже, наверное, к пятнадцати. Он был худой, — сразу видно, голодал, — в рубашке с короткими рукавами и потертых брючках. Босой. За ним стоял другой подросток, чей возраст было определить еще труднее. Так, вроде лет шестнадцать… А, может, и все двадцать пять. Оба смотрели на Уилла жадными глазами.

— Сейчас, — ответил он, улыбнувшись, и полез в карман. Его рука уперлась в золотой слиток. — А это твой друг?

Мальчишка взмахнул рукой.

— Это мой брат, дядя. Ты хочешь ему тоже дать монету, правда?

— А ваши родители знают, что вы попрошайничаете?

Мальчишка широко улыбнулся.

— Конечно, дядя. Ты думал, что мы сироты, да?

— Ходите в школу?

— Эй, дядя! — Вперед вышел тот, кто выглядел постарше. — Дай монету, а лекций читать не надо.

— Спокойно, — улыбнулся Уилл. — Я не проповедник. — Он таинственно понизил голос: — Вы, ребята, кино-то смотрите? В кинотеатр ходите?

— Фильмы? — Парень был озадачен. — Конечно, дядя.

— А что вам нравится?

— Смотри! — крикнул младший и лихорадочно замолотил руками по воздуху. — Чак Норрис, Брюс Ли и все такое.

— Значит, любите драться?

Ребята переглянулись.

— Да нет, только редко… Чего тебе надо, дядя? Мы с братом в темных делишках не участвуем.

— Хотели бы вживую увидеть такое, что бывает только в кино? Как бы вам, к примеру, понравилась встреча… с пришельцами, а? Совсем как в фильмах. Я имею в виду инопланетян.

— А, мы видели фантастику. У нашего друга есть видак. Слушай, дядя, а ты не спятил, часом?

— Я-то? — улыбаясь, переспросил Уилл и достал из кармана один из золотых слитков. В мутном тропическом свете он блеснул, как солнце.