Избранные произведения. Т.6. Проклятые: Призыв у оружию. Рассказы. - Алан Фостер

— Хотели бы вживую увидеть такое, что бывает только в кино? Как бы вам, к примеру, понравилась встреча… с пришельцами, а? Совсем как в фильмах. Я имею в виду инопланетян.

— А, мы видели фантастику. У нашего друга есть видак. Слушай, дядя, а ты не спятил, часом?

— Я-то? — улыбаясь, переспросил Уилл и достал из кармана один из золотых слитков. В мутном тропическом свете он блеснул, как солнце.

Глаза паренька загорелись.

— Эй, дядя, это ведь ненастоящее, правда?..

— Что-то твой братец удалился. Подзови-ка его. У меня будет к вам деловое предложение.

К концу третьего дня Уиллу удалось завербовать не только двух братьев-«сироток», но и их друга, который временами устраивал их у себя на ночлег. Им оказался рыбак с телосложением культуриста. Это был также самый черный человек, которого когда-либо приходилось видеть композитору. Такой же черный, как вода у дамбы на Миссисипи в безлунную ночь. При этом в нем не было никаких оттенков: ни отлива беж, ни шоколада.

Был также один эмигрант средних лет, с которым Уилл познакомился в отеле. Он оказался педагогом, приехавшим в свое время откуда-то с юго-востока Англии. Последнее же время все его перемещения были в пределах одной мили: из одного местного кабака в другой и из другого в третий. Во время первой встречи с композитором он был в «элегантном подпитии», однако не настолько пьян, чтобы не распознать в руках у Уилла настоящее золото. Постоянно подмигивая композитору, он согласился участвовать в удивительном мероприятии, которое «продавал» Уилл.

— Это будет настоящая потеха! — смеясь, настаивал он.

Уилл задавался вопросом: какая реакция будет у этого профессора, когда он лицом к лицу столкнется, например, с Кальдаком.

Этот интеллигентный пьяница приехал в Центральную Америку, чтобы провести как следует профессорский отпуск, да так и остался здесь навсегда, купившись на дешевизну здешних крепких напитков и решив, что его прежняя жизнь в Сюррее ничего не стоит и незачем за нее цепляться. Так что у него было полно свободного времени, которое он мог себе позволить употребить на участие в проказе, которую изобрел этот сумасшедший американец. Будучи достаточно трезвым, он мог рассказать подробно о сорока четырех странах, перечислить их столицы и главные города, основные статьи экспорта, важные топографические приметы, достопримечательности и сорок четыре сорта местного пива. Интересное пополнение в группу Уилла? Он был готов отправиться куда угодно, хоть в ад, лишь бы под рукой всегда находилась полная фляжка.

Композитору удалось соблазнить молодого растафарийца с темными мешками под глазами. Он был совсем как тот его соплеменник, который безуспешно пытался однажды взобраться на бордюр тротуара. Уиллу достаточно было одного взгляда на этого парня, чтобы безошибочно определить — курильщик конопли.

— Да, дядя, покуриваю, но я еще не конченый человек!

После того, как Уилл переговорил с ним о своем деле, растафариец сразу же изъявил горячее желание встретиться лицом к лицу с настоящими, а не навеянными дурманом пришельцами. Уилл улыбнулся внутренне, представив себе реакцию Кальдака на встречу с этим примечательным экземпляром человеческой породы. Будет интересно наблюдать за попытками вейс перевести то, что говорит этот растафариец. Ибо каждое второе слово он говорит неразборчиво, а каждое пятое вовсе проглатывает.

Уилл был доволен. Его заботила только одна вещь: как бы наркоман не позабыл прийти к отелю в назначенное время.

Следующие кандидаты на встречу с инопланетянами материализовались перед композитором в виде парочки студентов из Сиднея, — будущие интеллектуалы, — которые приехали сюда в рамках своей программы «мир посмотреть и себя показать». Прежде чем вернуться потом домой и всю жизнь заколачивать деньги. И как можно больше. Пока же они произрастали на пляжах Золотого Побережья, полагая, что вносят свой вклад в будущее человечества. Уилл был рад этой встрече, хотя с порога отверг все их общечеловеческие претензии.

Семь — хорошее число. Уиллу хотелось подобрать еще столько же, но времени на это почти уже не оставалось. Прошло уже шесть дней. Завтра ночью посыльное судно с челнока вернется на то глухое место в восьмидесяти милях от города, где сбросило Уилла для выполнения миссии. Он должен будет ожидать инопланетян на болоте вместе с подобранным народцем.

В последний день в его группе появились еще двое: Кен Вудс и Тэйми Марковиц. Это была до отвращения серьезная пара молодых людей, которые, по выражению Марковиц: «подыскиваем место проведения потенциального медового месяца».

— Так, чтобы потом не терять время и деньги на место, где нам не понравится, — прибавил Вудс.

Эти ребята отличались удивительно серьезным отношением к жизни, скучными лицами и поразительной приземленностью. Уилл сразу понял: это то, что надо. Правда, уговорить их присоединиться к отобранной группе было непросто, а когда они наконец согласились, то это случилось вовсе не благодаря усилиям Уилла. Их не заинтересовали пришельцы: когда композитор рассказывал им о них, они не поверили ни единому его слову. Не привлекло их и золото. Все дело в том, что Марковиц готовилась стать профессиональным фотографом и решила поснимать лица людей «во время забавы». Уилл про себя решил, что Марковиц даже не догадывается о том, как ей дико повезло.

Кстати, ему за два дня знакомства так и не удалось увидеть, хороша ли она собой. Создавалось такое впечатление, что выше носа у этой девушки находится только отблеск круглой линзы.

Уиллу казалось, что вся эта компания разбежится в одну секунду при появлении посыльного судна или при виде Кальдака или Т’вара. Но он не заменял их другими, ибо их предполагаемый драп был ему только на руку и служил лишним доказательством его теории небоеготовности человечества.

На следующую ночь во дворе отеля собралась вся эта удивительно пестрая и невероятная даже для Белиз-сити группа людей. Накануне днем Уилл взял в прокате автофургон, хотя с его-то золотом он мог купить, пожалуй, авиарейс до места встречи с посыльным судном.

Пока багаж загружали на крышу автофургона, где была устроена специальная полка, Уилл стоял в сторонке. Потом все стали рассаживаться. Композитор сел на водительское место, посадил рядом с собой растафарийца-курильщика, а остальным сказал лезть в кузов. Здоровый рыбак пристроился у двери. К нему тут же полезли двое его юных друзей. Двое австралийцев сели сзади, где они могли бы поболтать с профессором-эмигрантом. Вудс и Марковиц шли на посадку последними.

Не успел Уилл завести машину, как вдруг перед ней выросла маленькая фигурка пожилой женщины.