Вор и проклятые души - Куц Сергей "Корвин Флейм"

— Сдох! — с ожесточением произнесла Ирменгрет.

Телохранители графини окружили ее широким кольцом, внутри которого оказались и мы. Рене Зилль обнажил шпагу и прикрыл госпоже спину. Хотя бы сейчас от него будет толк.

Проклятый пепел! Я почувствовал укол в кончиках пальцев, извещающий, что Томас Велдон коснулся черной магии. Мы ждали боя. Я с бракемартом и пистолем в руках, Бран со шпагой и кинжалом.

— Господа! — взмолился Мирбах. — Что происходит?

Дьявол! Я зло посмотрел на имперца. Ждал, что тот попросит оружие, но посол лишь спрашивал, в чем дело. Огсбургец оглядывался по сторонам, его трясло от страха. Жалкий трус!

— Только дернись, — пообещал я, — и сразу прирежу!

Нас окружили приспешники Низверженного, а посол императора Карла ведь тоже служит Возвратившемуся богу. Если только метнется к своим, то получит пулю или сталь.

— Либо он тебя прикончит, — Бран кивнул на меня, обращаясь к Мирбаху, — либо я. Но далеко не уйдешь.

— Нет, нет! Что вы! — Имперец замотал головой и замахал руками.

— Замолкни! — бросил я через плечо, вглядываясь в фигуры в черных одеждах, что появились за деревьями.

Кровь и песок! Они везде, и их очень много!

— Будет жарко! — пробормотал я.

— И нескучно, — осклабился Бран. — Все-таки не заскучаем!

Велдон сбросил на плечи капюшон, явив изувеченную половину лица и око безумного Неакра. Инквизитор шептал что-то под нос, и руку даю на отсечение, что на сей раз Томас Велдон произносил вовсе не молитвы.

— Уж лучше нам скучать, — сказал инквизитор, покосившись на предвестника.

— Святой отец! — воскликнул я. — Ты к Ирме! Мы рядом!

Инквизитор обжег меня взглядом, но не стал спорить и занял место около вампира. К монаху подтянулся и Мирбах. Доктор Зилль, Бран и я взяли их во второе кольцо. Пожиже, чем первое, однако Николас Гард и Война чего-то да стоят!

Я оскалился. Сердце колотится, в груди щекочет. Ощущаю, что напряжен как пружина, но страха нет. Просто жду схватки, и будь что будет!

— Николас!

Обернувшись, я узрел не жуткого вампира, а до смерти перепуганную женщину.

— Не позволь ему схватить меня! — взмолилась Ирма.

— Кому «ему»? — Первая моя мысль была о Низверженном, чья магия привела сюда нападавших, кем бы они ни оказались.

— Герцогу ди Альмара! — Взор Ирмы бегал по роще. — Брио ди Альмара! Он здесь! Это его люди!

Ирма шагнула ко мне.

— Вот! — Графиня протянула мне кинжал, которым только что сразила лазутчика; на клинке еще не высохла его кровь. — Убей меня, если…

Она не смогла договорить. Долгая нежизнь Ирменгрет висела на тоненькой нити, которая легко могла сейчас оборваться, и это ужасало высшего вампира. Она боялась, как обычный человек, как слабая женщина.

Вернув пистоль в кобуру, я принял кинжал Ирмы. Проклятье! Вампира можно сразить посеребренной сталью и серебряной пулей. Мое оружие бесполезно!

— Николас! — Ирма коснулась моей руки. — Ты защитишь меня?

— Убегай! Улетай отсюда! Мы задержим их!

У Ирмы есть крылья! Почему не воспользоваться ими?

— Не могу! Он настигнет меня!

— Тогда будь рядом, — сказал я, твердо вознамерившись защитить Ирменгрет, о которой снова думал как о товарище, а своих не бросаем.

Но, дьявол! Проклятье! Как сражаться с вампирами простой сталью?!

— Держись за спиной! — Предвестник угрюмо смотрел на темные фигуры, что сближались с нами. — Ирма! Прячься за мной или Гардом!

— Твоя шпага! — вырвалось у меня.

— Чего? — Бран на миг обернулся и недоуменно посмотрел на меня. — Что со шпагой?

Война потряс тонким клинком, коему предрекалось истреблять тысячи тысяч грешников. Обычная на вид шпага, каких не счесть в нашем мире.

— Вампиры! Твоя шпага сможет разить их?

— Ах, это. — Бран хищно оскалился. — Не беспокойся за меня и шпагу.

— Выставь! Выставь пред собой! — Голос Велдона зазвучал глухо.

Обернувшись к инквизитору, я встретился взглядом с оком безумца Неакра. Почудилось, что это его глас прозвучал мгновение назад. Но что хочет от меня Томас Велдон?

— Выставь пред собой саблю! Да живей ты соображай! Держи саблю на вытянутой руке! Ты тоже, доктор! Подними шпагу.

Мы подчинились. Покосившись на Рене Зилля, я поразился перемене, произошедшей с ним. Туман и безволие исчезли из его глаз. Взор стал пронзительным и жестким. Он без благоговения и даже с упреком косился на Ирму. Похоже, она сбросила с него чары, дабы тот вспомнил, с какой стороны держаться за шпагу, и дурман оставил судового врача с погибшего флейта.

Можно ли ему доверять? Не вонзит ли шпагу в Ирму? Он уже сделал подобное, когда убил маркизу Даон ди Регель. Я с сомнением смотрел на доктора и не мог решить, нужно ли что-то предпринимать. Что делать с ним? А! К черту! Нет времени на раздумья!

— Замрите! — крикнул мне и Зиллю инквизитор.

Наши клинки охватил огонь. Необычный, белый, лишенный жара огонь. Три удара сердца пламя плясало на бракемарте и шпаге доктора, затем погасло.

— Дело сделано, — выдохнул монах. — Теперь бейте нежить.

С этим не затянется! Проклятый пепел! Я осклабился. Уже скоро! Фигуры в черных плащах все ближе и ближе. Они не торопятся, но давно окружили нас. Сколько же их! Беглый взгляд насчитывал десятки и десятки людей герцога ди Альмара.

— А мой? — Бран показал инквизитору кинжал. — Им тоже надо разить вампиров!

— Что ж ты молчал! — Святой отец едва ли не зарычал и поднял левый взгляд к небесам. — Вытягивай его перед собой!

Предвестник выставил вперед левую руку с кинжалом, чье острие было направлено в чужаков. Все повторилось. Белый холодный огонь охватил сталь и погас через три удара сердца.

— Спасибо, святой отец!

Велдон не ответил, только поморщился и глубоко вздохнул. Это заклятие отнимало у него много сил.

— Он близко! — взвизгнула Ирма, и внешнее кольцо из ее людей сжалось.

Телохранителей графини ди Плерри всего десять. Они невольно попятились, когда чужаки двинулись на нас. На одного человека графини приходилось по дюжине противников. Их в самом деле слишком много! В таких же черных плащах и масках, как у телохранителей Ирмы, вооружены клинками и кинжалами; пистолей или ружей ни у кого я не заметил. У каждого на плече белая повязка, что озадачило меня.

Почему-то казалось, что вампиры легко отличат, где свой, а где чужой. Скорей всего, белые тряпки на рукавах для кого-то другого! Для слуг Возвратившегося бога! По виску из-под шляпы сбежала капля холодного пота. Для Ирмы ли уготована эта ловушка, или для меня?

— Проклятие золотых слонов! — выругался Война.

Люди Ирмы прижались слишком близко к своей госпоже, и нам пришлось встать с ними в один круг, внутри которого остались только Ирменгрет, Велдон и давно проглотивший от страха язык граф Мирбах. Трусливый пес! Другой имперец, который также угодил в плен, был кем угодно и даже подлецом, но отнюдь не трусом. Отчего-то вспомнилось о Генрихе фон Герингене. Участь его незавидна…

Из тех, кто зашел со мной в Запустение, из проклятых эльфийских лесов выбрался только Томас Велдон, но и он не был прежним.

— Ты уж придумай что-нибудь, — сказал я, оглянувшись на инквизитора.

Он изменился, обретя знания могущественного колдуна, что часто выручали нас. Я наделся, что заимствованная у Неакра магия не подведет и сегодня. Велдон молча кивнул. Инквизитор закрыл свой левый глаз, а на меня таращилось око мертвого чернокнижника.

— Чтоб тебя! — Я отвернулся и уставился на нового персонажа в разыгрывающейся драме.

Из-за спин фигур в черных плащах, что остановились в трех десятках шагах от нас, появился богато одетый господин. Дородный и высокий, совершенно лысый, обритый наголо, с пышной черной бородой. В распахнутой шубе из волчьего меха поверх расшитого золотом, сверкающего в солнечных лучах камзола. Штаны и сапоги тоже были отделаны золотыми нитями.

— Брио ди Альмара… — сдавленным голосом произнесла Ирма.

Герцог из северного королевства и личный враг графини ди Плерри приблизился на несколько шагов, дав знак своим людям с места не сходить.