Вор и проклятые души - Куц Сергей "Корвин Флейм"

— Что потом?! — выкрикнул кто-то из огсбургцев.

— Потом валите куда хотите! — ответил я. — На все четыре стороны!

— Теперь на весла! — рявкнул Бран.

После его окрика сумасшествие во взглядах гребцов начало таять. Они все еще затравленно озирались, но уже не казалось, что или прыгнут за борт, или бросятся на нас. Мы пообещали жизнь, и желание жить побороло страх и охватившее огсбургцев сумасшествие. Они взялись за весла и повели шлюпку к берегу.

— Аминь. — Томас Велдон закончил молитву и устроился на прежнем месте.

Лодка шла по чернильным волнам. Впереди темная земная твердь, за спинами горящий корабль. Серая скала, которую обогнул галеон, прячет огонь от жителей рыбацкого городка, но зарево от пожара камень не скроет. Должно быть, в Монкуке заметили отсвет от большого огня, и скоро кто-нибудь обязательно примчится на берег, к которому спешили и мы.

— Живей! — гаркнул гребцам Бран, и они налегли на весла.

Шлюпка ускорила ход. Нужно высадиться прежде, чем на берег доберется кто-нибудь из городка.

— И-и раз! И-и раз! — повторял один из огсбургцев, чтоб остальные держали темп.

Все остальные на шлюпке молчали. Слышен плеск воды, шум ветра да треск сгорающего дерева. Берег впереди казался пустынным. Уже различимы общие детали — пологий и широкий песчаный пляж с редкими валунами на нем. Песок простирался вдоль всей кромки воды и раскинулся полосой шагов в тридцать от берега, а дальше берег вздыбливается обрывистой стеной. Где-то должен быть подъем наверх, однако в темноте мало что видно. Можно обратиться к магии и ночному зрению, но пока нет необходимости. Я, Велдон и Бран доверились Ирменгрет. Она должна знать, куда нас ведет.

До суши осталось не более сотни футов.

— Там кто-то есть! — насторожился Война.

Я тоже увидел, что к песку по обрыву спускаются шесть темных фигур. Кто они? Вряд ли рыбаки с Монкука, те бы кричали и размахивали фонарями.

— Не беспокойтесь! — Ирма услышала предвестника. — Это мои люди. Я предупреждала о них.

Предупреждала. В самом деле предупреждала, но лучше высадиться на пустынном пляже. Я снова с подозрением думал о людях высшего вампира. Люди ли они? Пока мы приближались к берегу, шестеро в черных одеждах подошли к воде и выстроились в ряд напротив нас. Сблизившись, можно было увидеть, что все они в черных глухих плащах с откинутыми капюшонами, а нижнюю половину лица скрывали маски. Как у разбойников, собравшихся на мокрое дело. Я сжал рукоять бракемарта и выругался. Война тоже неодобрительно смотрел на шестерых, что встречали нас. Бран пробормотал что-то под нос и сплюнул.

Нос шлюпки коснулся берега, и два матроса прыгнули за борт, погрузившись в холодную воду по колено. Они толкнули лодку, и та зашла на песок. Достаточно, чтобы сойти на берег другим и не промочить ноги.

Первой ступила на песок Ирменгрет.

— Графиня! — Один из шестерых шагнул навстречу и опустился на колено. Остальные склонились в поклонах.

Ирма протянула руку для поцелуя. Я и Бран многозначительно переглянулись. Предвестник вскинул бровь и хмыкнул. Графиня, мол… Я пожал плечами. К черту ее графский титул!

— И я того же мнения, — негромко произнес предвестник, догадавшись о моих мыслях.

Мы ждали, когда доктор Зилль и четверо оставшихся гребцов тоже сойдут на землю. Ирма отошла в сторону на полдюжины шагов, и вместе с ней отступили от шлюпки шестеро в плащах и масках. Матросы тоже убрались от лодки, сгрудившись в двадцати футах от нее. Огсбургцы с опаской ждали, что будет дальше; они теперь в явном меньшинстве и не в тесной шлюпке.

Глупцы! Я усмехнулся. На лодке у них было шансов не больше, чем сейчас. Но гребцы выполнили наш уговор. Нужно дать им серебра, дабы не пропали в чужой стране.

— Давай. — Бран кивнул нашему пленнику, чтоб выбирался из лодки. Поднявшись, понурый граф перешагнул через лавку, на которой сидела ближняя к нам пара гребцов.

— Не нравится мне все это, — вдруг произнес Велдон. Он размещался на шлюпке позади нас.

— Мне тоже, — сказал я.

Пока мы перелезали на берег, Ирма вновь подошла к шлюпке. Глядела она почему-то только на меня.

— Графиня? — Я тоже поклонился, но говорил с иронией. — Простите. Мы не знали, что вы графиня…

Я замолк, ожидая услышать фамилию, к которой принадлежала вампир.

— Графиня ди Плерри. Но твои шутовские поклоны не нужны.

— Что же нужно графине? — Я выпрямился и встретился со взором Ирмы, которая по-прежнему что-то пытливо выискивала во мне.

— Что потребно, мы обговорим после, а сейчас скажу, что нам не нужно.

Вампир посмотрела на гребцов, глаза Ирмы сузились, и ее взор не предвещал ничего хорошего.

— Мы обещали, что не тронем их! Ты тоже говорила об этом!

— Говорила, — произнесла вампир, — и я не трону их. Но свидетели нам не нужны.

— Погоди… — начал я, мысля, что нельзя допустить новой резни.

Однако Ирменгрет небрежно взмахнула рукой, и ее люди атаковали шестерых выживших со «Святого Филиппа». Фигуры в черном двигались с недостижимой для смертных быстротой! Наверное, я и Бран могли попытаться остановить их, но пропустили момент атаки на гребцов.

С ними было покончено за считаные удары сердца.

— Вампиры, — сказал инквизитор.

— Скорей всего, так. — Я смотрел на одного из людей — или нелюдей? — Ирмы, который, стянув с лица маску, облизнул окровавленный кинжал.

— Довольно! — гневно воскликнула Ирменгрет. Она кричала на своих. — Вы не голодны! Поднимайтесь к лошадям!

Шестеро фигур в черных плащах отошли от мертвых и направились наверх, откуда спустились. Молчаливые и бесшумные.

— Ты привела вампиров! — сказал я.

— Кого же еще? — Ирма картинно развела руками. — Кто ж иной будет мне служить?

Я выругался. Подозрения подтвердились, но злило вовсе не это. Меня терзало нехорошее предчувствие, и я был бы рад, случись в эту минуту расставание с Ирмой. Но сейчас прощаться с вампиршей было нельзя.

— Скоро сюда добегут первые зеваки из Монкука, — сказала она. — Нам лучше исчезнуть до их появления. Наверху мои люди и две кареты. Уходим!

Ирма направилась к подъему. Она права, хоть жители рыбацкого городка для нас и неопасны. Но зачем привлекать лишнее внимание? Приспешники Низверженного могут оказаться и среди рыбаков из Монкука.

— Идите! — сказал Велдон. — А мой долг — прочитать молитву!

Проклятый святоша! Монах направился к растерзанным телам.

— Только быстро! — зарычал я. — Времени почти нет!

Велдон не спорил, он в самом деле произнес короткую молитву.

— …ради надежды на Спасение и Прощение, — закончил инквизитор.

Внизу остались только я и он.

— Идем, святой отец.

Подъем являлся утоптанной частью обрыва. Здесь он был пологим, что делало возможным спуск на берег и возвращение обратно. Тут часто ходят местные, а этой ночью торопливо поднимались мы.

— Знаешь, — послышался голос Велдона, он ступал впереди, — ныне моей душе гораздо легче.

Но дышалось старому монаху тяжело. Тропа оказалась довольно крутой для него.

— Отчего же? — спросил я.

Не лучшее время для разговора, когда карабкаешься наверх по плохо подходящей для прогулок тропинке. Но Велдон хотел сказать что-то без посторонних ушей.

— Скольких я сжег на корабле?

Вот оно что? Кровь и песок! Не мог он подождать более удобной обстановки для разговора по душам?

— Многих, — ответил я, — но иначе погибли бы мы. Или они, или мы.

— Все так, — дыхание монаха стало хриплым, — однако на моей проклятой душе новый тяжкий грех. Сколько их еще будет, Гард?

— Много. — Я не стал лукавить и вселять в инквизитора ложные надежды.

— Но я не оставил тех шестерых несчастных. Надеюсь, их душам будет легче, а с моей спала давившая на нее тяжесть.

Мы выбрались наверх. Кровь и песок! Еще чуть-чуть — и опоздали бы. Через несколько минут здесь будет толпа горожан из Монкука. Десятки людей с криками бежали к нам, потрясая над собой фонарями и чем-то смахивающим на оружие!