История России. Смутное время - Людмила Морозова

Вашей любви доброжелательный сын Дмитрий Царь».

(Тушинский вор. Личность, окружение, время. С. 347–348.)

В этой грамоте Лжедмитрий II уже упоминал Марину Мнишек как свою супругу и просил ее прибыть в его лагерь. При этом он намекал на то, что в Польше ее ждет презрение. Действительно, на родине жену самозванца могли ждать насмешки и пренебрежительное отношение польской знати.

Марина и Юрий хорошо это понимали. Поэтому, выехав из Москвы, они постоянно ждали гонцов из Тушино. Под Белой 16 августа (по старому стилю) на их обоз, охраняемый смоленцами, напали тушинцы во главе с полковником А. Зборовским. Мнишеков это нисколько не испугало, и они тут же согласились отправиться в ставку «царя Дмитрия».

По дороге Марина очень радовалась счастливой перемене в своей судьбе. У нее появлялся шанс вновь стать московской царицей, повелительницей бесчисленного количества подданных. Она уже мечтала о роскошных нарядах, дорогих украшениях, красивых безделушках и бесконечных пирах, балах, маскарадах. Но подъехавший к ее карете незнакомый шляхтич вернул ее к суровой действительности. Он сказал следующее: «Марина Юрьевна! Вы веселы и песенки распеваете. Конечно, вам бы следовало радоваться, если бы вы нашли в Тушино настоящего своего мужа, но вы найдете там совсем другого человека».

Слова незнакомца напугали Марину. Она тут же позвала отца и сообщила ему неприятную новость. Опытный политик Юрий Мнишек тут же приказал остановить коней и заявил, что не поедет дальше без объяснений и ответа на вопросы: к кому они едут и зачем? Люди из ближнего окружения Лжедмитрия сразу же поняли, в чем дело, и повезли Марину с отцом к П. Я. Сапеге для переговоров. Они заняли достаточно много времени, поскольку Юрий решил получить для себя и дочери максимальную выгоду из создавшейся ситуации.

В итоге договорились о том, что Юрий получит 300 000 рублей и вернется на родину Марина тайно венчается с новым самозванцем, поскольку перед Богом она хотела быть честной. После этого она останется в Тушино и будет исполнять обязанности жены «царя». При этом у нее должны быть отдельные палаты, свой двор, значительное количество слуг и приличная сумма на обиход.

Торжественный въезд Марины Мнишек в Тушинский лагерь состоялся 5 сентября 1608 г. Ее сопровождали 100 гусаров, 100 казаков и 200 пехотинцев в красной одежде. Все они были из отряда П. Я. Сапеги, с которым Лжедмитрий заранее договорился об этом.

Выстроившееся как на параде воинство было разочаровано холодностью встречи своего государя с женой, которую он долго не видел. Марина и второй самозванец оказались плохими актерами и не смогли достоверно изобразить радость при виде друг друга. Несомненно, что оба были разочарованы внешностью своей второй половины и пришли в глубокое уныние от того, что им предстоит изображать любящих супругов на публике. Но желание достичь вершины власти оказалось выше всего остального. Поэтому Лжедмитрий и Марина договорились не нарушать установленных «правил игры».

Выиграл от всей этой ситуации только хитроумный Юрий Мнишек. В октябре он получил сразу две жалованных грамоты от Лжедмитрия. В первой ему гарантировалось получение 300 000 руб. после воцарения самозванца в Москве. Вторая была выдана на владение следующими городами: Черниговым, Смоленском, Брянском, Стародубом, Путивлем, Курском, Новгородом-Северским, Рыльском, Карачевым, Почепом, Трубчевском, Комарском, Рославлью и Моравском. (Бутурлин Д. История Смутного времени в России в начале XVII в. Т. 2. СПб., 1841. Приложение X. С. 72.)

Эти пожалования говорят о том, что самозванец был готов отдать своим мнимым родственникам все что угодно. Тем более что ни денег, ни городов в реальности у него не было. На бумаге же он был рад написать все, о чем его просили. Можно предположить, что он не рассчитывал на успех и понимал, что все его щедрые дары останутся фикцией. Но Юрий Мнишек на всякий случай хотел иметь важную бумажку, чтобы потом ее предъявить мнимому зятю. Возможно, он не считал вторую самозванческую авантюру абсолютно безнадежной.

Белокуров С. А. Разрядные записи за Смутное время. М., 1907; Тушинский вор. Личность, окружение, время. М., 2001; Дневник Марины Мнишек. СПб., 1995; Есипов В. Г. Тушинский вор. Т. 1–2. М., 1863; Тюменцев И. О. Смута в России в начале XVII столетия. Движение Лжедмитрия II. Волгоград, 1999.

Глава 10

ОБОРОНА ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВА МОНАСТЫРЯ

Ситуация в стране к осени 1608 г.

Царь Василий понимал, что ему следует опасаться осады Москвы со всех сторон. Поэтому он постоянно посылал отряды на различные дороги для очищения их от тушинцев. Так, на Коломенскую дорогу были посланы сразу три полка. Большой полк возглавили: боярин князь И. С. Куракин и Г. Г. Пушкин; Передовой полк — боярин князь Б. М. Лыков и князь Г. К. Волконский; Сторожевой полк — В. И. Бутурлин и князь Ф. Мерин-Волконский. Они дали бой А. Лисовскому и разгромили его. В итоге Коломна осталась за царем Василием. Освобождена была и дорога, по которой из Рязани в Москву поступало продовольствие.

В середине августа В. И. Шуйский узнал, что из Тушина на Ярославскую дорогу послан Я. П. Сапега с полками Вилямовского, Микулинского и Стравинского, а также донские казаки под началом А. Лисовского. Они должны были не только перекрыть дорогу, но и захватить Троице-Сергиев монастырь, который был не только богатой обителью, но и хорошей крепостью.

Чтобы помешать осуществлению их замыслов, царь послал вслед за ними три полка. Большой полк возглавил его младший брат Иван Иванович, Передовой — окольничий князь Г. П. Ромодановский, Сторожевой — Ф. В. Головин. Они нагнали войско Сапеги у села Рахманцева и дали бой.

Сначала удача была на стороне русских полков, имевших численное превосходство. Но когда Сапега отправил в бой резервные отряды, они дрогнули и побежали. Весть о поражении царского брата была воспринята в Москве с большим унынием. Дворяне из Новгорода, Пскова и Заволжских городов тут же разъехались по домам под предлогом того, что должны защитить свои семьи от тушинцев. Это привело к тому, что осенью 1608 г. в столице осталось совсем мало защитников.

О ситуации, сложившейся в стране в это время, очень подробно написал неизвестный автор «Истории в память сущим».

«Кто же тоя беды изречет, еже содеяся во всей России?…И разделишася на двое вси человецы, вси, иже мысляще лукавне о себе: аще будет взята мати градов Москва, то тамо отцы наши и братия и род, и друзии, — тии нас соблюдут; аще ли мы соодолем, то такожде им заступницы будем. Польския же и литовския люди и воры казаки тем перелетам ни в чем не вероваху и, яко волца надо псами играху, и инех искушающее, инеми же вместо щитов от меча и от всякого оружия, и от смертного поядения защищахуся; и бяше им стена тверда злокозньство изменник… Поляцы же и литва вооружены стояще бездельно, смеяхуся безумству нашему и междоусобию… Изменницы, аще и множество пред ними их, и мощно и не дати, но не пререковаху и всяко насильство от них радостно приемляху. Пленниц же красных, жен и отроковиц и юнош, не токмо у худейших изменников, но и начальствующих ими отоимаху, овех на блуд, инех же в работу… Еще же и смех поляки над теми изменниками русскими деяху… Мнози убо жены и девицы по сочетании сквернеем з беззаконники не хотящее разлучитися, мнози же по искуплении паки к ним отбегаху; инии же на мужи своя смерти поучевахуся… Царем же играху яко детищем, и всяк выпили меры своея жалования хотяше… и в Тушине быв, тамо же крест господен целовав и жалования у врага Божия взяв, и вспять во царствующий град возвращахуся и паки у царя Василия болши прежнего почесть и дары и имения восприимаху и паки к вору отъеждаху. Мнози же тако мятуще всем государством Росииским, не дважды кто, но и пять крат, и десять и в Тушино, и к Москве преяждяху. Недостатки же в Тушине потреб телесных всяких, или пищ, и одежду, и оружий бранных, и ликарственных всяких зелий, и соль, — тая вся… изменницы от царствующего града Москвы наполняху их изменичьи станища в Тушине… И не токмо продаша на сребро отцов своих и братию, но и главы, паче же и душа своя». (Сказание Авраамия Палицына. М., Л. 1955. С. 267–270.)

Автор «Истории в память сущим» подробно описал бедственное положение Русского государства и его жителей в это время.

«Бысть бо тогда разорение Божиим святым церквам от самех правоверных… И тогда убо во святых Божиих церквах кони затворяху и псов во олтарех питаху. Освященные же ризы не токмо на потребу раздираху, но и на обущу преторгаху и драгими багры на плещу… и афедроны покрываху. И к коим же вещем святым не возможно приступати без говения со страхом, и тая ношаху блудницы и пияху с плясанием от сих, и бессловесные скоты украшахуся сими… Чин же иноческий и священнический вскоре смерти не предаваху, но прежде зле мучаще всячески… и таковых работами облагаху: и сторожи беяху им, и вина и пива варяху им, такоже и кормы людские и конские готовящее им, и пасяху стада им. Такоже иереов у мелива, и у возов, и у древосечества моряху; и блудниц стережаху, и работающее блудницам, и воду носяху им и дрова, и порты сквернавыя мыюще на них… И старыя и святолепныя мужи у ног их валяющееся, аки сиротки; и ругающееся им повелеваху песни пети срамные и скакати, и плесати, и непокаряющих же ся смерти предаяху.