Дневник Жеребцовой Полины (часть вторая, Чечня, 1999-2002гг.) - Полина Жеребцова

«Мы уже мертвы! Мы уже в Раю!»

Амина — продавец чая и учительница — уехала на несколько дней.

Без нее скучно! Так хорошо шутит она вместе с первой женой своего мужа.

Обе симпатичные! Всегда приветливы.

Вечером в нашу дверь постучала Лина.

Неожиданно дала «сахал», подаяние, — 50 рублей!

Неслышно шевельнула бледными губами: «За ребенка…», — и сразу ушла.

Она что-то натворила…

Случилось землетрясение. Три балла!

Дома расшатаны. Чудо, что не обрушились на всех нас…

Мне скоро 16 лет. А я бестолково суечусь, как старуха!

Девушки вокруг, подстегнутые хлыстом войны, спешат замуж… Много браков с 13–14 лет!

Я приготовила все свои уроки. Выучила главы по истории на несколько уроков вперед. Достала «Мастера и Маргариту». По черному коту Бегемоту с Воландом соскучилась! Читала уже, наверное, раз пятьдесят.

Помню, кто из «героев» что должен сказать, спросить, ответить.

Но снова и снова получаю несказанное удовольствие от встречи с ними!

И каждое чтение добавляет какую-то незамеченную раньше деталь. Словно я ныряю на все большую и большую глубину.

Я помню, года три тому назад, после первого прочтения этой книги, «Бегемот» пришел ко мне во сне, галантно предложив попутешествовать вместе.

Мы летали в космосе.

Проникали через туннели в глыбе зеленого льда в другую Вселенную.

Мой спутник аккуратно, издали, чтобы (как он сказал) я не обожгла глаза, показал мне-то место, которые люди называют Рай.

И какие-то летающие аппараты, круглые, как мячи. Они летели и вращались, чтобы увеличить свою скорость…

Будур

27 февраля 2001 г

Видела тетю Лейлу. Она приехала от своей мамы из Ингушетии.

Обещала зайти к нам в самое ближайшее время.

Чувствую себя плохо! Ничего дома не делаю. Только воду принесла.

Наконец в наш двор водовоз заглянул! До этого питьевую воду я дважды везла с рынка в бутылке! В пакете с товаром. Только для чая. Она дефицит!

Руки мы не мыли. Обтирали мокрой тряпкой…

Мы с мамой хотим отправить своего «агента» — соседку Марьям в Ингушетию.

Желательно узнать, благополучно ли идут дела у моих названых братьев — Джинна и Аладдина? Как они?

Может быть, я ошибаюсь? И у них беда и бедность?! Ведь часто люди лживы…

Специально могли сообщать им о нас неправду.

А нам — наврать о них…

Аладдин снился таким же, как прежде. Только глаза стали другими, чужими и черными.

Занимаюсь самостоятельно, не хочу получать тройки. Даже по математике…

В моем аттестате я плохих отметок не потерплю!

Йога моя «накрылась»: мне плохо с сердцем.

Ночью я читала при коптилке замечательные повести и рассказы

Василия Быкова о войне 1941–1945 гг.

Очень правдиво!

«Альпийская баллада», «Дожить до рассвета», «Сотников».

Больше всего мне понравилось последнее произведение.

В повести «Сотников» описываются два друга партизана, которые пытаются спастись, но попадают в плен к фашистам. Один из них, после всех пережитых совместно трудностей, предает другого.

Помогает казнить, повесить друга. Выдергивая у него из-под ног табуретку. Видя это, даже фашистский палач удивлен:

— Хорошая же ты падла! — говорит он.

А человек, который только что убил своего друга, идет на службу к фашистам, думая:

«Я ведь только хотел жить!»

Подобные случаи происходят и сегодня. Человеческое нутро — неизменно.

В нем всегда есть место для любви к себе и место для страха перед лицом смерти.

Дневник! Знаешь, в моем сердце прочно поселилась тема: «Война и человек».

Я нашла об этом стихи и дарю их Тебе:

Человек склонился над водойИ увидел вдруг, что он — седой!Человеку было 20 лет,Над лесным ручьем он дал обет:Беспощадно, яростно казнитьТех врагов, что рвутся на Восток…Кто его посмеет осудить,Если будет он в бою жесток?

Царевна Будур

7 марта 2001 г

День. Я дома.

Вчера я была на базаре. Мама болеет и не ходит торговать. Заниматься этим приходится мне самой. Сегодня отдыхаю и учусь.

На моем торговом месте пристроились торговать два друга. Неизвестно, как сложатся в дальнейшем наши отношения. Ребята непредсказуемы.

Хочу сообщить тебе, мой доверенный лист, что за мной недели две наблюдают. Это мужчина, которого почтительно и с симпатией женщины называют «Черный принц». Он ходит не один, а с телохранителями. Кто он?!

Ему подчиняются, его слушают. Телохранителей много. Пять-шесть. Среди них — его младший брат. Глаза этого человека умеют менять цвет! Они-то черны, как угли, то синие.

Мужчина очень красив! Плотного телосложения. Впервые дни он носил бороду. Но сейчас сбрил ее. Похож на тех, кто служит в разведке или работает в милиции. Думаю — большой пройдоха! Возраст — от 30 до 35 лет.

Черный принц глаз с меня не спускает. Пытается заговорить.

Я в ответ избрала тактику молчуна…

Я зарисовала его на салфетке: в черной куртке с большим капюшоном и с бородой. Борода ему очень шла! Зря убрал. Один из его телохранителей мое «художество» подсмотрел и доложил… С некоторых пор незнакомые люди присматривают за мной.

Думают, я не понимаю чеченский язык!

(Я эту версию поддерживаю! Живу, как разведчик в кино.)

Эти люди часто обсуждают: с кем, куда я иду.

Сегодня я ехала на рынок с приличным семейным мужчиной из нашего двора.

А два «незнакомца» стояли на остановке у рынка. Они говорили:

«Сегодня не одна. Родственник, наверное? пошли!»

Оба наблюдателя прямиком направились к Али.

Сосед-чеченец, услышал эти переговоры, удивленно на них посмотрел, спросил: знаю ли я этих людей?!

«В лицо, и то плохо», — призналась я честно.

— Будь, осторожна! Иди до остановки с кем-нибудь, — рекомендовал сосед: — Украдут, а мать больна. С кем она останется?! — сочувственно добавил он.

Вчера взорвался рейсовый автобус, полный людей, прямо на мосту.

Наверное, одного кого-то «убирали». Маршрут номер семь.

Мне сообщили: погибли студенты.

А на остановке возле моего дома на машину «Волгу» с чеченцами — «гантамировцами» налетела большая машина с пьяными солдатами. Чеченцы случайно живы. Оказались тренированными ребятами! Выбросились из своей машины за секунду до столкновения!

«Волга» стала «лепешкой»! Колеса летели по дороге!

Начались перестрелка и крики. Прибежали трезвые военные с ближнего поста. Русские солдаты ругали обе стороны.