Серийные преступления - Татьяна Ревяко

На фокусах с «куклами» поставил крест… крестьянин из Бешенковичского района. Подозрительной показалась ему машина, которую на сутки определили к нему на постой кавказцы. Взял дядька и позвонил в милицию. Мошенников взяли, как говорится, с поличным. Еще один автомобиль отыскался на «хранении» в соседнем селе.

А теперь о личностях «кукольников». Арчил Фухуа, он же Алик, он же Давид, гражданин Грузии из города Зугдиди. В столице Беларуси прижился давно, даже семьей обзавелся. Пагубная страсть к автоугонам проявилась у него еще десять лет назад — за что и схлопотал первый срок. Отсидел, притих вроде, но ненадолго. Снова потянуло к машинам. Тогда и овладел искусством оперировать «куклами» с помощью хитрой сумочки с двумя отделениями: в одном — «кукла», второе — для настоящих баксов.

Александр Велиашвили. Пожаловал в Минск из первопрестольной, где работал экспедитором в одном из многочисленных московских ООО. Из прошлого гражданина России Велиашвили известно лишь то, что за свою 43-летнюю жизнь в конфликт с законом он не вступал. В Минск, по его словам, приехал «делать бизнес». Судя по деяниям грузина-россиянина, очень уж странный смысл вкладывал он в это понятие. Может быть, только недостатком образования — оно у него среднее — можно объяснить, что московский экспедитор опустился до банального угона.

Энгуджи Генуа, он же Маркарян, он же Геннадий. Этот любил «наполнять» жизнь событиями по большому счету. Земляк Арчила Фухуа из Зугдиди, не имея, в отличие от Велиашвили, московской прописки, Генуа, тем не менее, трудился там коммерческим директором фирмы «Квили». Первый раз залетел однако не в Москве, а в Самаре, тоже за угон. Проявляя трогательную заботу о своем гражданине, попавшем на нары в чужом государстве, родная республика выцарапала его из России для отбывания наказания дома.

Но отбывал он его как-то странно: буквально через две недели Энгуджи уже вышел на свободу. Столь скоропалительную «амнистию» можно объяснить, наверное, только тем, что брат Генуа в то время занимал солидный пост заместителя министра внутренних дел Грузии. Вполне можно предположить, что за Энгуджи тянутся еще кое-какие «хвосты». К примеру, почему у конфискованной у него машины такой дикий «симбиоз» — двигатель проходит по картотеке УВД г. Москвы, а кузов — мурманский? Сам находчивый Энгуджи, ничтоже сумняшеся, пытался объяснить происхождение московско-мурманского автогибрида, на удивление, просто: купил, мол «Вольво» в Бельгии, перегнал через… Турцию (слава Богу, что хоть не через Китай!) в Грузию, где и зарегистрировал по всем правилам. Ну, какие там у них в Грузии правила, мы уже знаем, исходя хотя бы из факта «амнистирования» шустрого Генуа.

А вообще-то, по-человечески Энгуджи жаль. Нет, вероятно, жаль все-таки не его лично. Семью Генуа. Старшего брата, замминистра, уже нет в живых — погиб при исполнении. Умерла проживавшая в Петербурге сестра. А вот теперь надолго «остановился» в Минске младший. Каково старикам-то? Вся семья прахом пошла…

Можно понять и жену Энгуджи, с которой он давно не живет и которой подарил краденый автомобиль для покупки квартиры. Машина конфискована, Ноно осталась и без денег, и без квартиры.

Об этом тоже стоит сказать. Суд Заводского района Минска, рассматривавший дело «кидал» по первой инстанции, за хищение в особо крупных размерах «вломил» ворюгам и мошенникам аж по… два(!) года с конфискацией имущества. Грузины, однако, и этот сверхмягкий приговор сочли больно суровым и апеллировали к Минскому городскому суду. Там очень удивились и направили дело на повторное рассмотрение. Зампредседателя Заводского суда, заручившись согласием заседателей, приговор «ужесточил». Фухуа и Генуа — по 2 года и 3 месяца, Велиашвили — 2 года и 6 месяцев (наверное, за то, что угнал только одну машину, а не две, да еще, может, за то, что единственный из троих признал свою вину).

Коллегия и судья Мингорсуда Татьяна Василевич удивились еще больше и, окончательно потеряв веру в способность коллег следовать букве закона, направили дело на новое рассмотрение в «нейтральный» суд — Московского района, который и оценил «заслуги» «кидал», исходя из соответствующих статей УК Беларуси. В итоге Велиашвили получил свои 5 лет, Фухуа и Генуа — по 10.

(Л. Грачева, Т. Ратов. Детективная газета, № 11, 1996)

Урок добра с… изнасилованием

В известном в Германии «казенном доме» Целле-2, что в Земле Нижняя Саксония, тюремный социолог Кристен С. проводила обычный «час терапии», внушая заключенным представления о добре или, по крайней мере, о пристойном поведении. Трудно судить об успехе увещеваний, но процедура проходила мирно, без эксцессов, до той минуты, пока в кабинет не ввели заключенного Мелленбайна, 37 лет отроду, отбывающего наказание за убийство и несколько попыток изнасилования.

Еще 17-летним юнцом он изнасиловал и задушил девушку, получил за это девять лет тюрьмы, вышел через семь «за примерное поведение», но уже через два года снова оказался за решеткой и снова за те же самые изуверства. Даже в Целле-2, где особо суровый режим, выродка поместили в одиночку, отметив в характере его «чрезвычайную агрессивность, непредсказуемость поступков».

Неизвестно, зачем его вообще оставили один на один с социологом. Заключенный достал заточку, приставил к груди несчастной женщины и изнасиловал ее. Ей все же удалось незаметно нажать на кнопку сигнала. Директриса тюрьмы тут же вызвала дополнительный наряд полиции, а сама пошла уговаривать бандита отпустить социолога. Тот потребовал 200 тысяч марок, автомобиль и директрису в качестве заложницы. Желая спасти социолога, она согласилась стать заложницей. Бандит связал начальницу, избил и изнасиловал. Обе женщины в шоковом состоянии доставлены в больницу. Спецназ обезвредил преступника.

Расстрела в Германии нет, пожизненное заключение Мелленбайну уже определено. Власти ломают голову, в какой тюрьме его держать, поскольку ни один из «казенных домов» не желает иметь преступника у себя.

(КОД, № 9, 1996)

Воры в форме

Какая-то таинственная шайка грабила по ночам магазины и склады потребкооперации. Неведомые преступники подчистую опустошали сельпо и склады, действовала банда внезапно, профессионально, осведомленно, а главное, не оставляла следов и свидетелей.

Впрочем, свидетелей и быть не могло поскольку разграбленными оказывались, как правило, неохраняемые торговые объекты. Лишь единственный раз на базе заводского отдела рабочего снабжения в Спасском районе наткнулись воры на сторожа, да и то в стельку пьяного. Его связали, заткнули кляпом рот и накрыли сверху флагом. Ну какой из него свидетель?

Ночной разбой, ставивший всякий раз в тупик районную милицию, продолжался до тех пор, пока в РОВД не позвонил кто-то из жителей, сообщивший об очередном ограблении склада. Назвал он и приметы автомобиля. Милиция объявила операцию «Перехват» и вскоре на одном из проселков «села на хвост» милицейского же «уазика»! Узрев погоню, преступники стали избавляться от вещдоков, выбрасывая на ходу орудия взлома и мануфактурные трофеи. Однако на этот раз скрыться им не удалось.

Выяснилось, что пресловутая банда не что иное, как… два офицера и старший сержант правоохранительных органов — инспектор приемника-распределителя для «пятнадцатисуточников». Саттаров и двое братьев Машиных — милиционер-водитель и охранник кооператива. На служебной машине, с которой предусмотрительно снимались номера, троица отправлялась на «охоту».

Пользуясь рацией, они настраивались на местную милицейскую радиоволну, используя служебную информацию в своих корыстных целях, что и помогало им выходить сухими из воды.

На суде оборотни в качестве смягчающих вину обстоятельств ссылались на вопиющую доступность складских помещений, отсутствие охраны и сигнализации. Не хочешь да возьмешь! Но членов суда не разжалобили — криминальное трио на несколько лет перешло с государственной службы в зону.

Но одно дело — грабить магазины, используя милицейскую экипировку, вездеход, рацию и полную свободу передвижения. И совсем другое — находясь… в заключении. Для этого надо быть профессионалами. Такими, как бывший инспектор уголовного розыска, дипломированный следователь Селедцов и экс-сотрудник лагерной охраны Мелехин, которым многолетний стаж службы в правоохранительных органах помог стать матерыми грабителями.

Оба отбывали наказание за должностные и уголовные преступления в Моркинской исправительно-трудовой колонии для спецконтингента из бывших работников милиции, суда и прокуратуры, были условно-досрочно освобождены (вероятно, за примерное поведение в зоне), лагерь им был заменен «химией». Поставленные на учет в спецкомендатуре Ленинского РОВД Йошкар-Олы, они, почувствовав слабинку в спецнадзоре и используя прошлый криминально-милицейский опыт, предались во все тяжкие. Грабили дерзко, осмотрительно и только те магазины, куда накануне поступал ходовой товар. Засекли, например, что в раймаг утром завезли машину вина. Установив наружное наблюдение, отметили: инкассаторы не приезжали, значит, вся выручка осталась в магазине. Через окно подсобки подсмотрели, как продавщицы прячут деньги в трехлитровую стеклянную банку… Ночью забрались внутрь и нашли-таки заветную «копилку» под грудой старых ящиков. В другом сельпо срезали с дамских пальто двадцать норковых воротников…