Безмолвные узницы - Илана Касой

не сомневаюсь, Паулу превратится в монстра и примется стирать свои следы. Когда дело доходит до денег, мы лучше узнаем человека.

Воскресное утро я заняла сортировкой всей этой документации и поиском в интернете недавних судебных дел о разводе и разделе имущества. Нанять адвоката – целое состояние, и об этом не могло быть и речи. Кроме того, к моему несчастью, я поняла, что делить особо нечего. У Паулу была крупная сумма на нашем совместном счету, но наша квартира, например, была оформлена на его имя, это семейное имущество, доставшееся ему от покойного отца, и разделу оно не подлежало. Когда каждый пойдет в свою сторону, я уйду буквально с протянутой рукой. По крайней мере, может, на детей дадут хорошее пособие.

Мой анализ завершился, и я стала обдумывать стратегию своих действий: как сфотографировать Паулу с Карлой. Возможно, стоит поехать в Рио и запечатлеть наиболее компрометирующие моменты любовников. Одному богу известно, когда я найду время и деньги, чтобы предпринять такую погоню. Около четырех часов дня я забрала детей и ответила «Хорошо, дорогой» на его сообщение.

Остаток воскресенья я провела в пижаме на диване, объедаясь неаполитанским мороженым и просматривая фильмы и сериалы на Нетфликс – больше времени я потратила на поиск того, что посмотреть, чем на сам просмотр. Шестое чувство заставляло детей сидеть в комнате тихо, погрузившись в компьютер или видеоигру, и не беспокоить меня. Закат воскресенья опрокинул меня в пучины депрессии. Я просто услышала вступление к «Фантастико», и у меня появилось проклятое желание плакать. В глубине души мы – ничто, наша жизнь – ничто. Все, что я построила, было прахом. Что отличает меня от Жанеты?

В то же время я пришла к выводу, что должна действовать. Ее затянувшееся молчание принимает слишком уж угрожающие очертания. Часы показывали одиннадцать вечера, но я знала, что Нельсон не спит. Я позвонила, и он сразу же ответил.

– Ботаник, дорогой, можешь проверить состав батальона Брандао? Мне нужно знать, дежурит ли он завтра…

– Зачем? – Я сразу услышала волнение в его голосе. – Новости?

– Никаких. На самом деле, в этом и проблема.

– Веро, Веро… Ты уже говорила с Карваной? Рассказала ему?

– Не позднее чем завтра, клянусь, – нагло солгала я. – Можешь получить эту информацию, ради меня? Пожалуйста!

Через несколько минут у меня был ответ.

* * *

Несмотря на отвратительную погоду в выходные, понедельник выдался солнечным. Я вышла пораньше, надев вторую версию своего привычного наряда: просто сменив обувь на более удобную, и направилась прямиком в Парк-ду-Карму. Я дважды объехала квартал, в котором жили Брандао и Жанета. Рассматривая их маленький домик посреди скопления скромных жилых домов, я по-новому оценила происходящее. За короткое время я столько всего там пережила.

Я заглянула в окна в поисках признаков жизни: ничего. Машины Брандао на месте тоже не было – хороший знак. Припарковав свою «Хонду» подальше и подготовив пути быстрого отступления, я направилась к дому. Рефлекторно оглянулась через плечо, но позади никого не увидела: всего пара детей, играющих в мяч на улице в двух кварталах от меня.

Подойдя к забору, я поймала себя на ощущении, будто за мной наблюдают, но, должно быть, просто показалось. Может, старая соседка-сплетница. В этот момент мне пришло в голову, что стоило сказать Нельсону, что я заеду к Жанете домой, прежде чем отправиться в полицейский участок. Важно проинформировать кого-то о моем местонахождении на тот случай, если что-то произойдет. Но уже слишком поздно. Я в этом районе, около дома, печаль моя рассеялась, а адреналин взял свои позиции. Пути назад не было.

У входа в дом я обнаружила два черных мешка для мусора. Отнесла их в сторонку, чтобы рассмотреть повнимательнее. Распутала узлы, ожидая ужасного запаха тухлой еды и мусора, но его не было. К моему удивлению, в пакетах нашлись только обрывки бумаги и куски женской одежды, никаких остатков пищи. Где они обедали? Вскоре я узнала блузку Жанеты в цветочек, изорванную в лохмотья. Мое отчаяние усилилось, и я перерыла бумажки, не потратив много времени на то, чтобы найти – а я знала, что непременно найду, – ее кроссворды. Жанета никогда бы их не выбросила. Значение находки меня потрясло: что-то пошло не так. На мгновение я даже помолилась, чтобы она отказалась убивать своего мужа и сбежала. Может, она в своем родном городе, с семьей. Либо так, либо… она мертва.

Я почувствовала, как у меня пересохло во рту, голова закружилась, но я не позволила себе впасть в панику. Это же просто догадки, правда? Я аккуратно сложила все обратно и направилась к задней двери, уже натренированная во взломе с проникновением. Делая первые шаги по дому, освещенному лишь солнечными лучами, пробивающимися сквозь занавески на окнах, я уже понимала: нет никаких признаков того, что жилище обитаемо. Ни грязной посуды в раковине, ни вымытой – на сушилке, холодильник пустой, стиральная машина пустая, на бельевой веревке ничего. На столе в гостиной остались только декоративные безделушки. Похоже, что дом готовили к сдаче.

Хуже того, он походил на заброшенный мавзолей. Я провела пальцами по журнальному столику и обнаружила слой пыли, скопившейся с выходных. Очень странно. Жанета была помешана на чистоте и ни за что бы не позволила дому оставаться в таком состоянии. Вздрогнув, я пошла в комнату супругов. Мои глаза невольно наполнялись слезами, и я смахивала их предплечьем, открывая шкафы и ящики комода. Только мужская одежда, вещи Брандао. В ванной, на туалетном столике – ничего. Ни единого следа Жанеты.

Я села на унитаз, у меня закружилась голова, я помотала ею. Похоже на дурной сон. Брандао вычеркнул Жанету из своей жизни. Она словно призрак. Если я все расскажу Карване, как докажу, что она существует? Я умылась, пытаясь сохранять спокойствие и мыслить рационально. Метнулась к изголовью Жанеты, но в ящике ее тумбочки лежал только ключик. Дерьмо, дерьмо, дерьмо… Как можно так легко стереть человека?

Словно кто-то шепнул на ушко, у меня возникла идея попробовать ключ на запертом ящике Брандао. Поскольку мебель была одинаковой, это сработало. Я была особенно осторожна, стараясь ничего не сдвинуть, и рылась в фиолетовом конверте. Любовных записок больше не было, осталась только выцветшая фотография и… удостоверение личности Жанеты! Я вздрогнула с головы до пят, когда нашла RG[52]. Неизбежно принялась сравнивать ламинированную фотографию 3×4 с другим снимком, поскольку уверенности в том, что это один и тот же человек, у меня не было. Что-то неправильно, но я не могла понять,