Безмолвные узницы - Илана Касой

Я сунула документы в сумку, не заботясь о том, что Брандао заметит их отсутствие. Война объявлена. Я собиралась снова закрыть ящик, когда мой взгляд чуть дольше задержался на патронах 380-го калибра. На этот раз что-то новенькое: рядом с боеприпасами лежал пистолет. Малокалиберное оружие, возможно, украденное много лет назад в другом штате. Импульсивно я забрала пистолет и горсть свежих патронов. Из дома я вышла через заднюю дверь, убедившись, что ничего не забыла. Перекинув сумку через плечо, я взяла в обе руки по пакету для мусора и швырнула их на пассажирское сиденье «Хонды». В полицейский участок я приехала около часа дня, делая вид, будто пришла рано и веду себя естественно. Карвана ушел на обед, а на моем столе на маленьких листочках бумаги были записаны десятки заданий – старик плохо владел электронной почтой. Я даже приступила к выполнению наиболее срочных поручений, но вскоре бросила: у меня не было ни малейшего желания этим заниматься. Я открыла Фейсбук, пытаясь найти среди жителей Жалиса, родного городка Жанеты, носителей ее девичьей фамилии. С троими из них я связалась, сообщив по электронной почте, что я из полиции и мне нужна информация. Двое заподозрили меня в чем-то и отказались делиться сведениями, но последняя, по имени Жени, согласилась пообщаться со мной.

Я придумала лживую историю, заявив, что мне нужно поговорить с Жанетой. Жени объяснила, что она – ее кузина, но понятия не имеет, где находится Жанета. В итоге она дала мне номер Жанис, сестры Жанеты. Я позвонила той, рассказав ту же историю, но ничего не вышло. Жанис ничего не слышала о Жанете в течение многих лет: ее сестра бросила семью, причинила горе матери, и все из-за парня, которого они не одобряли.

– Кто вы? – спросила она после жалоб. – Ее подруга? Что-то случилось? Боже мой, я всегда знала, что добром эта история не кончится…

Насколько могла вежливо, я уклонилась от расспросов Жанис и уставилась на телефон. Не могу же я прийти к Карване с пустыми руками и рассказать всю эту историю. Мусорные мешки в моей машине могли бы помочь что-то доказать, но истина в том, что старик не будет меня слушать, не будь у меня веских улик.

Внезапно у меня появилась идея. Сейчас или никогда, последняя попытка. Мужайся, Веро, дерзай, сказала я себе. Я набрала уже известный номер домашнего телефона Жанеты. Повесила трубку, не дожидаясь, пока мне ответят. Сердце прыгало в груди. Я отрепетировала хорошую ложь, прежде чем позвонить снова. Гудок. Еще один.

– Алло! – угрюмо ответил Брандао.

– Добрый вечер, могу я поговорить с Жанетой? – Напряженная улыбка появилась на моих губах, и я принялась барабанить ногтями по столешнице. Брандао потребовалось несколько секунд, чтобы ответить, словно он размышлял:

– Здесь нет никого с таким именем.

– В самом деле? Она клиентка нашей пекарни, забыла зонтик на прилавке. Этот телефон нашелся у нас в реестре. Я просто хотела, чтобы вы знали, что…

– Я же вам сказал, что никто с таким именем в этом доме не проживает! – рявкнул он и швырнул трубку, словно мне прямо в лицо. Я взяла удостоверение личности Жанеты и фотографию из своей сумки и отнесла к столу Нельсона.

– Ты выглядишь как человек, который съел что-то несвежее. Что случилось? – спросил он, разворачиваясь в кресле и отодвигаясь от компьютера. Я присела рядом с ним и тихо сказала:

– Жанета исчезла. Я пошла к ним домой и ничего не нашла.

– От этого дела воняет. Думаешь, она мертва?

– Я бы предпочла надеяться, – грустно улыбнулась я.

– Ты уже говорила с Карваной?

– Он вышел. Я начала готовить отчет, старик захочет, чтобы все было задокументировано, ты знаешь, как бывает.

Нельсон уставился на меня с выражением лица директора школы, готового отчитать нерадивого ученика:

– Веро, Веро… Ты обещала мне, что сегодня покончишь с этим.

– Я выполню свое обещание. Но мне нужна твоя помощь с деталями… – Я положила две фотографии рядом на стол. – На этих снимках… Это один и тот же человек?

Нельсону не потребовалось и пяти секунд, чтобы ответить:

– Конечно, нет, Веро. Они очень похожи, но у этой родинка на подбородке.

Я взглянула еще раз, не веря его словам. Так очевидно! Никогда мне не удавались эти игры «найди семь ошибок». Кем же тогда была женщина на фотографии? Поблагодарив его за помощь, я вернулась к своему столу, опустошенная и огорченная, что сама не заметила разницы. Правда заключалась в том, что я терпела неудачу множество раз: с Жанетой, сначала оставив ящик Брандао открытым, потом – потеряв ее след по пути к бункеру; с Мартой Кампос, позволив Грегорио следить за мной и обнаруживать то, что может меня скомпрометировать. В качестве полицейского я неудачница. Мне не хватает таланта, ума, сообразительности. Мне никогда не стать хорошим детективом. Я чувствовала себя не в своей тарелке, и только теперь стала задумываться, что, возможно, мое истинное призвание в другом. В тот момент я еще не знала, в чем именно, но, к счастью, не потребовалось много времени, чтобы это выяснить.

30

Я не достаю ногами до земли, думает он, крича в темноту. Он уже охрип. Умоляет бабушку вытащить его оттуда, но крики замирают внутри вонючей птичьей клетки на его голове. От сильного запаха птичьего помета и древесины у него кружится голова – ему всегда кажется, что он вот-вот потеряет сознание. За что она его так наказывает? Он не понимает. Он делает все, что ему говорят, включая ежедневную чистку коробочек для снегирей, от дерева снаружи до пенопласта внутри. Трудно сделать все так, чтобы ей понравилось. Бабушка требовательна, а коробки она использует, чтобы научить птичек петь: они остаются там подолгу, в одиночестве, в темноте, слушая «старших», пока не научатся.

Сегодня он в очередной раз вернулся с автовокзала без мамы. С тех пор как эта предательница уехала в Сан-Паулу, обещая, что вернется, его бабушка заставляла его ждать ее каждый день. Втиснувшись на пластиковую скамейку, он смотрит, как люди приезжают и уезжают на автобусах, путешествуют по этой неизвестной Бразилии. Ему всего восемь, но он ходит один. В лице каждой женщины он выискивает образ, запомнившийся ему благодаря одной-единственной фотографии: мама, смуглокожая, темноволосая, с яркими зелеными глазами и тонкими чувственными губами. Есть родинка на подбородке. Именно на подбородок он всегда смотрит первым делом. И каждый раз злится, не увидев родинку. Он знает, что будет дальше. С помощью веревок однорукая бабушка