Империя степей. Аттила, Чингиз-хан, Тамерлан - Рене Груссэ

Мохаммед Хорезмийский распределил и расставил свои войска на линии Сырдарьи и укрепленных местах Трансоксианы. Следствием оказалось то, что, несмотря на количественное преимущество всей армии, силы, рассредоточенные по многим участкам, оказались в меньшинстве по количеству. Чингиз-хан проник в Хорезмийскую империю около Отрара на средней Сырдарье. Одна из монгольских армий во главе с двумя сыновьями Чингиз-хана, Чагатаем и Угэдэем, была сосредоточена перед укрепленным городом, который был взят после длительной осады. Другая армия под командованием Джучи, старшего сына завоевателя, спустилась вдоль Сырдарьи, захватила Сыгнак напротив нынешнего города Туркестана и Дженд, неподалеку от сегодняшнего Перовска. Пять тысяч монголов, которые пошли вверх по Сырдарье, захватили Бенакет на западе от Ташкента и взяли в осаду Ходжент, город, правитель которого, энергичный Тимур мелик сумел после удачной обороны уйти вниз по течению Сырдарьи на барке. Бартольд справедливо замечает в связи с этим, что в этой войне у мусульман отмечалось больше актов личного героизма, и было больше рыцарей, чем у монголов, но последние отличались именно высокой организованностью, единством командования и дисциплиной, всем тем, что обеспечивает успех в войне.

Сам же Чингиз-хан со своим младшим сыном Толуем во главе основных сил монгольской армии пошел на Бухару, которую он достиг в феврале 1220 г. Тюркский гарнизон сделал попытку прорваться сквозь ряды осаждавших для того, чтобы вырваться из окружения, но затея оказалась безуспешной, отряд был разгромлен. Население, покинутое своими защитниками, вынуждено было капитулировать (10 или 16 февраля 1220 г.). Крепость, в которой укрылись четыреста человек, была взята штурмом, а ее защитники уничтожены. Город подвергся полному и планомерному разбою. Население было ограблено, подвержено унижениям, с ним обошлись по-варварски грубо, с необычайным насилием, но в принципе казни подверглись те из числа мусульманского «духовенства», которые попытались воспрепятствовать насилию и святотатству победителей. Бартольд считает легендой рассказ Джувейни, в котором говорится, что Чингиз-хан якобы явился в большую мечеть, чтобы выступить перед толпой и представить себя наказанием божьим. [553]

Он также считал, что пожар, в котором Бухара была сожжена дотла, оказался, вероятно, непроизвольным.

Из Бухары Чингиз-хан направился в Самарканд. При подступах к Самарканду его нагнали сыновья – Чагатай и Угэдэй, которые захватили Отрар. Население Самарканда, отчасти иранского происхождения, осмелилось оказать сопротивление, но было наголову разгромлено, а сам город, по свидетельству Джувейни, сдался пять дней спустя (март 1220 г.). Самарканд был полностью разграблен после того, как город был очищен от жителей для удобства проведения грабежей. Многие из жителей были умерщвлены. Жители Самарканда, представляющие ту или иную ценность, как, например ремесленники высокой квалификации, были депортированы в Монголию. Тюркский гарнизон, который спонтанно присоединился к монголам, тем не менее, был полностью уничтожен. В противоположность тому, что произошло в Бухаре, представители мусульманского духовенства отказались от попытки к сопротивлению и в принципе избежали расправы. [554] Те, кому удалось спастись подобным образом, получили разрешение вернуться в Самарканд, но, в общем, кровавая расправа была настолько ужасающей, что едва нашлось жителей, которые могли бы разместиться в одном квартале. Гурганджи, сегодняшний Ургенч около Хивы, бывшая собственно столица Хорезма, была взята к апрелю 1221 г., после длительной осады, которая сковала силы двух сыновей Чингиз-хана – Джучи и Чагатая, которые к концу осады запросили в помощь третьего Чингизханида – Угэдэя. [555] Все население города, за исключением искусных ремесленников, депортированных в Монголию, было полностью истреблено. Монголы завершили разрушение города тем, что затопили его в водах Амударьи.

Во время завоевания Трансоксианы монголами султан Мохаммед Хорезмийский, приведенный в ужас от катастрофы, которую спровоцировали его легкомыслие и самолюбование, начав с бахвальства и, закончив полным крахом, оставался пассивным, а затем сбежал в Балх. Оттуда он направился в Западный Хорасан, нашел убежище в Нишапуре, а затем, все более и более охваченный страхом бежал в Казвин на северо-западе Аджемистского Ирака на дальней границе своего государства. Но Чингиз-хан бросил вдогонку кавалерийский отряд под командованием своих лучших военачальников – Джебе и Суботая. Это была безумная гонка. При приближении Джебе и Суботая, Балх откупился и там был назначен новый правитель. Нишапур отделался тем, что выслал навстречу делегацию: Джебе спешил и не смог остановиться в этом городе. Напротив Туе, Дамган и Семнан были разгромлены Суботаем. Два монгольских военачальника продолжили преследовать Мохаммеда, напали на его след в Аджемистском Ираке и неожиданно захватили Рэй, где они уничтожили все мужское население и взяли в плен женщин и детей. Они кавалерийским галопом двинулись в сторону Намадхана и достигли Каруна, где Мохаммед едва не попал в плен, но затем его следы были потеряны. Монголы отомстили, разрушив Зенджан и Казвин. Что касается неудачливого Мохаммеда, то он скрылся на одном из островков Каспийского моря напротив Абескуна. И там, истощенный морально и физически, он скончался к декабрю 1220 года. Далее мы увидим продолжение рейда Джебе и Суботая через Азербайджан, Кавказ и Южную Россию. [556] Покончив с султаном Хорезма, Чингиз-хан переправился через Амударью весной 1221 г. и предпринял захват Афганистана и Хорасана, преследуя остатки хорезмийских войск. [557] Он оккупировал Балх, подчинение которого не помешало тотальному разрушению: расправа над жителями, пожары в городе. Он направил своего сына Толуя, перед которым капитулировал Мерв, население которого также было уничтожено (конец февраля 1221 г.). Толуй, восседая в долине на золотом троне, лично командовал этой коллективной резней. Мужчины, женщины, дети были разделены по группам и отправлены по войсковым частям и казнены: «жизнь была сохранена четыремстам мастеровым». Мавзолей султана Санджара был сожжен, а его склеп опустошен. (Это было в тот период, когда, следуя традициям, огузский клан, который кочевал в регионе Мерва, направился в Малую Азию, где сельджуки предоставили ему земли и где он заложил основы Османской империи). Далее Толуй нанес возмездие Нишапуру, который имел несчастье немного раньше, в ноябре 1220 г. оказать сопротивление и убить монгольского военачальника Токучара, зятя Чингиз-хана. 10 апреля 1221 г. Нишапур на этот раз был взят штурмом армией Толуя и полностью разрушен. Вдова Токучара главенствовала в резне. Чтобы избежать симулирования, были отрублены головы трупов, были сооружены пирамиды из человеческих голов отдельно мужчин, женщин и детей: «умерщвлены были все, вплоть до кошек и собак». Монголы разрушили около Туса мавзолей халифа Гарун аль-Рашида. Могила Санджара, усыпальница Гарун аль-Рашида, все то, что составляло славу этой блестящей арабо-персидской цивилизации, было подвергнуто систематическому разрушению. Затем Толуй захватил Герат, хорезмийский гарнизон которого оказал сопротивление, но его гражданское население открыло врагам ворота города. Монголы расправились с солдатами, но на этот раз пощадили население.

В дальнейшем Толуй присоединился к Чингиз-хану около Талекана. Чагатай и Угэдэй, которые захватили Ургенч, также объединились с войсками Чингиз-хана под Талеканом.

Разрушив Талекан, Чингиз-хан перешел через Гиндукуш для того, чтобы взять в осаду Бамиян. При осаде был убит молодой Мутужен, сын Чагатая и любимый внук Чингиз-хана. Завоеватель сам объявил эту новость отцу во время обеда, запретил, основываясь на ясаке, оплакивать умершего, но устроил в его честь кровавые похороны. Не было никакой добычи: все было разрушено, в плен никто не был взят, «все живое было умерщвлено». Бамиян получил имя проклятого города. [558]

Тем не менее, хорезмийский монарх Джелал ад-Дин Мангу-берди, [559] сын покойного султана Мохаммеда, избежал катастрофы, которая случилась в Трансоксиане и Хорасане, прорвав в Яссе заградительные отряды монгольских войск. Скрывшись в Газни, в сердце афганских гор, он приступил к воссозданию армии. Он даже разбил монгольский военный корпус в Перване на севере Кабула, которым командовал Шижи-кутуку. [560]

Чингиз-хан, полный решимости отомстить за поражение своего полководца, двинулся с армией в направлении Газни, где Джелал ад-Дин не осмелился выйти к нему навстречу. Газна не оказала никакого сопротивления, но Чингиз-хан, спешивший пленить Джелал ад-Дина, отложил на более поздний срок ритуальное разрушение города. Наконец, он настиг хорезмийского монарха на берегах Инда и разрубил на куски его солдат 24 ноября 1221 г., как об этом свидетельствует Нессави. Сам же Джелал ад-Дин сумел вырваться в полном всеоружии верхом на лошади, и бросился в реку под градом выпущенных в него стрел. Ему удалось здоровым и невредимым перебраться на другой берег, откуда он направился искать убежища у султана Дели в декабре 1221 г. [561]