Дети Барса. Туман над башнями (СИ) - Андрей Ренсков

— А ты не тревожься впустую, — посоветовал Валидат. Одет он был так, словно готовился ко сну: в длинную рубашку с глубоким треугольным вырезом на груди. На ногах, покрытых синими буграми вздувшихся вен, красовались мягкие зелёные туфли с загнутыми носами. — Думай лучше о своей награде, которую получишь, когда всё кончится. Ты уладил проблему с тем накаррейцем, которого судейские бросили в тюрьму?

— Да не было там никакой проблемы… — Кормчий махнул рукой, показывая, что интрига была слишком проста и не стоит внимания. — Накарреец давно кормит рыб у причала "Игольного Ушка". Судейские сразу поверили в свою ошибку: они слишком глупы. Через людей, вхожих в общину, мне удалось пустить слух о возможном нарушении Договора. Если верить их донесениям, чёрные были в бешенстве. Люблю, когда всё выходит, как задумано.

— Хорошо, — довольно закряхтел Валидат. — Люди, охваченные бешенством, способны совершить роковую ошибку, которая встанет им очень дорого. Слышал, что сказал твой король? Если община взбунтуется, тем хуже для неё: в этом случае Договор будет считаться разорванным по их вине. Плод почти созрел, сынок. Осталось немного подтолкнуть дерево, и он упадёт прямо тебе в руки.

— Судя по тому, что я видел в зале Совета, моего короля тоже охватило бешенство, — задумчиво ответил Магон. — Как знать — не совершит ли и он какой-нибудь роковой ошибки?

— Он совершит то, что должен. — Ухмылка сползла с лица Валидата, и взгляд снова стал холодным и колючим. — Предоставь это мне, сынок. Что Ночной Круг? Они в деле?

— О, да… — Усмешка вышла невесёлой, но Кормчий не очень старался. — Устроить погром на постоялом дворе согласились многие, даже пришлось выбирать, кому доверить это дельце.

— А что с храмом? — перебил его Валидат.

— С храмом? — переспросил Магон, раздумывая, куда бы присесть. Некуда, а значит, придётся простоять весь разговор на ногах. Мелкая, а всё же подлость, как раз в духе Валидата.

— С храмом, да.

— С храмом всё несколько хуже. Почти все отказались: боятся, что убийство когена лишит их удачи. Согласны лишь несколько наёмников, но я не уверен в их надёжности. Такое отребье, что им опасно доверить свинью заколоть.

— Нападение на храм — самая важная часть нашего замысла, — напомнил Верховный коген. — Необходимо, чтобы всё выглядело, как месть чёрных за суд над их единоверцем. Святотатство за святотатство. Очень важно, чтобы это было воспринято именно так. Иначе будет трудно убедить Мануила в своей правоте. Он опять замкнулся в скорлупе своего гнева и скоро станет непредсказуемым.

— Что ж, мои люди сделают всё как надо, — с какой-то тоской в голосе сказал Магон. — Если без этого не обойтись…

— Я понял, зачем ты пришёл, — кивнул внимательно наблюдавший Валидат. — Просить, чтобы я изменил план… Ясно. Что ж, сынок — для этого уже слишком поздно. Всё случится послезавтра, именно так, как планировали. Чего ты боишься? Что я выставлю тебя единственным виновником случившегося?

— Нет, — рассмеялся Магон. — Вы шутите, или держите меня за дитя? Нет, если я кого и опасаюсь, то не вас: доказательств вашей причастности довольно, они укрыты в надёжном месте, и непременно попадут в руки Мануила, если со мной произойдёт неожиданное. Скорее, меня настораживает этот ваш новый приятель, Элато. Есть в нём… Не знаю… Что-то неестественное, отвратительное.

— Забудь о нём, — поморщился Валидат. — Элато был полезен, но его время вышло. Считай, что он мёртв: Мануил не любит считать себя обязанным.

— Да, это ловкий ход — отправить его в Бирсу. Одной стрелой сразу трёх оленей… Ну, на то он и великий, наш Мануил… — Магон заметно помрачнел. — Знаете, Валидат, до того, как я перешагнул ваш порог, у меня не было чёткого понимания: зачем я здесь. А теперь вот пришло, только что… Постараюсь передать, как смогу, только не примите за умалишённого.

— Попробуй, — разрешил Валидат.

— События выходят из-под контроля. Что случится послезавтра, не предсказать ни одному прорицателю. Желая освободить поле от камней, мы схватились за самый тяжёлый камень, и я боюсь, что мы можем надорваться. Так, почему бы нам не бросить его, прямо сейчас?

— Мы не станем, — вкрадчиво ответил старик. — Поздно. Но ты прав: это очень тяжёлый камень. Не для слабаков.

— Я не слабак, — отмахнулся Магон. — Просто… Всё слишком запуталось. Мы рискуем разжечь пожар, который запросто спалит всё королевство. Во имя чего? Только не говорите мне про накаррейцев — дались они вам.

— Ты всё равно не поймёшь. — Черты лица Валидата заострились и начали проваливаться внутрь черепа: это огонёк на фитильке светильника запрыгал, озорничая. — Делай то, что должен, сынок, и не спрашивай, что дальше. Послезавтра мир изменится, а пока об этом знаем только мы и боги. Слышишь, как это звучит: мы и боги? Будто мы равны им.

— Почему для этого нужно убивать когенов? — Кормчий недоверчиво покачал головой. — Не слишком ли, Валидат, даже для вас? Это убийство приведёт толпу в бешенство…

— То, что нужно, — сказал Верховный коген, торжественно подняв вверх длинный сухой палец. — Бешеная толпа — как раз то, что нам нужно.

— Но не перегибаем ли мы палку?

— В чём дело, сынок? — Валидат нахмурился. — Никогда раньше не приходилось убивать людей? Когены сделаны из того же мяса, что и горшечники. Если ты боишься гнева богов, то твой грех я заберу на себя. Впрочем, о чём это я? Ты, кажется, и вовсе ни во что не веришь?

— Нет, отчего же, верю, — признался Магон, вытирая со лба нервную испарину. — Я верю в золото и силу, которое оно даёт.

— Золото, — удовлетворённо кивнул старик, закинув ногу на ногу. — У тебя его будет довольно. Там, в зале, стоит огромная статуя моего бога. Каждый раз, глядя на неё, я вижу определённые вещи. Какие — я расскажу тебе позже. Пока же задам вопрос: а что, глядя на моего бога, увидел ты?

— Камень, — ответил Магон после долгого молчания. — Я увидел только камень, изящно обработанный искусным камнерезом. А также слоновую кость, дерево и немного золота.

— Немного… — Старик негромко рассмеялся. — Когда я смотрю на моего бога, то вижу целые горы золота. И прекрасных женщин, изгибающих тела в танце. Реки вина и тысячи изысканных блюд. И ещё я вижу власть, равной которой в мире нет и не будет. Согласен: с виду статуя напоминает обычный камень. Но это далеко не так — просто надо знать, куда смотреть. Подойди ближе и наклонись.

Магон сделал пару неловких шагов и послушно нагнул голову — словно лунатик. В руке старика блеснуло лезвие, до этих пор тщательно скрываемое в рукаве. Отреагировать Кормчий не успел: все мышцы стали вдруг деревянными. Не успел он, и испугаться, как следует: нож быстро чиркнул по волосам, и в руке Валидата осталась срезанная прядь.