Благородный защитник - Ханна Хауэлл

— Я все сделаю, — сказал Робби. — Но ведь ты тоже ранена.

— Рядом со мной есть другие помощники, больше, чем нужно, а рядом с сэром Пейтоном — никого.

Мальчик кивнул и тихо шмыгнул в сторону. Кирсти заметила, что Уотти и Джиб не сводят с нее глаз, и вздохнула с облегчением. Пока внимание Родерика целиком сосредоточено на ней и детях, Робби успеет выполнить ее просьбу, не подвергая себя особой опасности.

— Не нравится мне это, — сказал Джиб.

— Верно. Мелочь эта путается под ногами, — согласился Уотти.

— Путается под ногами — слабо сказано.

— Думаешь, Каллум умеет пользоваться этим своим ножиком?

— Пораскинь мозгами, Уотти. — Джиб даже зубами заскрежетал, досадуя на товарища. — Откуда появились эти дети? Почему их не остановил Колин или кто-то еще из наших людей? Откуда они, собственно, узнали, где мы? — Уотти изумленно округлил глаза и стал испуганно озираться по сторонам, Джиб энергично закивал. — Вот именно. В чаще вокруг лагеря засели союзники этой сучки. Или Пейтона.

— Надо предупредить Родерика.

— Он не станет слушать нас, Уотти, даже если нам и удастся предупредить его по-тихому. И кто бы там ни прятался в лесу и на опушке, они сразу сообразят, что дело нечисто, если мы все трое драпанем. Старина Родерик не уйдет. Он думает, что убьет всех, уедет во Францию и будет жить там, как подобает лорду. Нет, парень, пора нам самим о себе позаботиться.

— Деньги-то как жаль оставлять!

— Сдается мне, их там не так много, как показалось. Уотти кивнул:

— То есть нас надули. Что ж, этого следовало ожидать. А куда нам бежать?

— Ну, — начал Джиб, медленно пятясь к опушке леса, где привязаны были их лошади, — я подумывал о том, чтобы двинуть к границе. Говорят, там, в приграничных землях, живут вполне подходящие люди. Выберем какой-нибудь приграничный клан, Армстронгов, например, я слышал, это настоящая шайка воров и убийц. Разберемся что к чему… — Он посмотрел на Родерика, который, не сводя свирепого взгляда с Каллума, осторожно подбирался к нему. — Прощай, Родерик, увидимся в аду.

Бренда вышла из-за развесистого, тенистого дерева, которое выбрал для нее в качестве укрытия Саймон. Посмотрела вслед двум мужланам, которые в свое время избили Саймона, и, как только те скрылись в чаще, плюнула на то место, где они только что стояли. Она посмотрела на своего брата, который натягивал тетиву лука, и, решив, что очень скоро они отправятся домой, стала потихоньку двигаться к лагерю.

Родерик выхватил меч и прижал его к груди Каллума:

— Что, мальчик мой, коротковат твой кинжал, да? Теперь надо решить вопрос: кого мне следует убить раньше, тебя или мою вероломную жену?

— Родерик, не делай глупостей! — крикнула Кирсти, пытаясь втиснуться между мужем и Каллумом. Краем уха она слышала, как бранится и неистовствует Пейтон, и надеялась только, что ее любимый не успеет наделать глупостей после того, как Робби освободит его от веревок. — Ты проиграл.

— Может, и проиграл, но я еще могу заставить кое-кого дорого заплатить за мое поражение. — Он повернулся, и острие меча коснулось ее груди. — Раз уж я отправляюсь в ад, заберу с собой и тебя, дорогая. Скучно будет там одному.

Воцарилось зловещее молчание, и тут Родерик занес меч. Послышались шум, крики — это сидевшие в засаде ринулись на поляну. Она слышала голос Пейтона, но слов разобрать не могла. Взгляд ее был прикован к сверкающему мечу. Напрягшись из последних сил, Кирсти толкнула Каллума, он упал, а девушка, заслонив его, приготовилась принять удар на себя.

Внезапно почти у самого ее уха что-то просвистело. Каллум вдруг смолк и перестал брыкаться. Меч в руке Родерика дрогнул, прервав свой смертоносный путь, и стал медленно клониться к земле. Кирсти с удивлением посмотрела на Родерика. Совершенно измученная, плохо соображая от боли, она не сразу поняла, что в глаз Родерика вонзилась стрела. Негодяй стал медленно оседать на землю. Каллум выбрался из-под Кирсти.

— Саймон! — заорал он, вскочив и бросая яростные взгляды в сторону леса. — Ты убил его!

— Да, убил, — спокойно ответил Саймон, выдернув стрелу из глаза Родерика и вытирая ее о траву.

— Но я сам хотел его убить! Я имел на это право!

— Он убил моего отца. Не собственными руками, потому что этот убийца был еще и трусом, но приказал его убить, потому, что отец рассказал мне о том, что этот негодяй делает с мальчиками.

Каллум кивнул:

— Что ж, все по справедливости. Но когда это ты успел научиться так ловко управляться с луком? А что, если бы ты промахнулся и попал в меня или в миледи?

Братья Пейтона подвели его к Кирсти, и он опустился на землю рядом с ней.

— Я еще ни разу не промахивался, — заявил Саймон.

— Ни разу?

— Ни разу. И точно так же бросаю камни. Отец говорил, что в жизни не видел такого меткого глаза. — Он нахмурился, заметив, что Бренда, пробившись сквозь толпу мужчин, идет прямо к нему. — Я же велел тебе оставаться в укрытии, пока все не кончится.

— Я видела, как ты целился, и поняла, что можно выходить из укрытия, — сказала Бренда, застенчиво улыбаясь окружившим ее людям — они с удивлением уставились на девочку. Впервые с тех пор, как Бренда поселилась в доме Пейтона, она заговорила: — я видела людей, которые били тебя, и плюнула на место, где они стояли, и прокляла их страшным проклятием, от которого они покроются бородавками и фурункулами.

— Так ты видела их, деточка? — спросил Пейтон, обнимая Кирсти. Он успокоился после того, как убедился, что ее рана хоть и болезненна, но не опасна. — Эти негодяи ускользнули, да?

— Да, — ответила Бренда. — Они догадались, что взрослые прячутся в засаде, и решили уехать в другое место.

— Ты не слышала, куда именно? Бренда кивнула:

— В пограничные земли. Собираются там разбойничать. Присоединиться к каким-то Армстронгам.

— Ты уверена? — Все вокруг захохотали. Пейтон едва сдержал смех, опасаясь за свою рану.

—Да, хорошо слышала Джиб сказал, что Армстронги — разбойники и убийцы. А Джиб и Уотти не вернутся?

— О нет, деточка, не вернутся. — Пейтон, не выдержав, рассмеялся и, поморщившись, схватился за раненое плечо.

Кирсти не сразу сообразила, почему все смеются.

— Они тоже твои кузены? — догадалась она наконец и лишь покачала головой, когда он засмеялся в ответ.

Глава 21

А дядя Эрик был прав, подумал Пейтон: проснуться и обнаружить, что к твоему горлу приставлено острие меча, не очень-то приятно. Еще дядя Эрик шутил, бывало, что ничто так быстро не охлаждает утренний любовный пыл мужчины, как вид четырех вооруженных людей, окруживших постель. Когда в следующий раз они встретятся с дядей, надо будет ему сообщить, что вид восьми вооруженных и очень сердитых мужчин не только охлаждает пыл, но может сделать импотентом на неделю. Было особенно обидно, что после десяти дней, когда он лежал рядом с Кирсти бревно бревном и только прижимал ее к себе в ожидании, когда затянутся их раны, именно в это утро он проснулся с ощущением, что готов заняться любовью. Но вряд ли стоило рассчитывать на то, что эти восемь вооруженных мужчин согласятся подождать час или около того, пока он будет предаваться плотским утехам. На лицах их было написано, что они буквально сгорают от нетерпения изрезать его на мелкие кусочки.