Доминирующая раса - Ольга Онойко

На меня смотрело тупое безглазое рыло. Неуязвимая, беспощадная, универсальная машина убийства. Боевой нукта.

Он был готов драться для меня. Для возлюбленной, хорошей, чего бы она ни желала — всегда.

— Спасибо, Малыш, — сказала я. И послала ему мысль: образ, такой яркий и вещественный, какой только я, человек, могла создать.

Образ врага.

Я выдержала полчаса. Полчаса тренировки с полной отдачей. Может, я выдержала бы час, но с отвычки пару раз хрястнулась об малышову броню локтями и довольно сильно обрезалась о плечевое лезвие. Малыш страшно расстроился. Скулил и нарезал круги под потолком у меня над головой, пока я сидела на полу и зализывала царапину. Между ушами шумело, кости слабо ныли. Голова кружилась — тоже совсем немного, но всё вместе было достаточным поводом для стресса.

Конечно, у нас с Малышом не отработано взаимодействие. Мы оба слишком напрягаемся, выполняя какие-то элементы. Малыш тоже порой туго соображает там, где Аджи делал всё, чтобы облегчить мне жизнь. Но факт остаётся фактом: минимальное время непрерывной работы в паре для находящегося в строю оператора — вчетверо больше. Два часа. А на мне биопластиковый контур. Можно представить, как бы я себя чувствовала без него. Полный аут.

Да, у меня по-прежнему хорошая дыхалка, спасибо тренажёрам Макса. Я сумела не располнеть, мускульная сила в норме. Но в бой в таком состоянии всё равно лучше не соваться.

Я не тренировалась с Малышом так, как с Аджи. Язви меня тридцать раз, я не собиралась возвращаться в строй!

Меня взяла злость. И что теперь? Отправляться обратно? Индикарта с данными, идентифицирующими меня как ассистента мастера по работе с биологическим оружием, по-прежнему загнана в браслетник. Я вернусь и буду гулять по берегу моря. Учить девчонок-подростков работе с доставшимися им хвостатыми приятелями, чтобы года через два несколько десятков операторов отправились на войну…

А будет ли ещё что-нибудь через два года? Вообще? Сейчас огромная масса чужих судов налетит на наши эскадры, сметёт… если исчезнет Древняя Земля, если погибнет цвет человеческого флота — что останется?

Ррит не пощадят людей. Даже из презрения. Они слишком жестоко оскорблены.

И что толку станет в нас, пару лишних месяцев прогулявших по морскому берегу на Земле-2? Мы — оружие ближнего боя, бессильное против бортовых пушек и ракетного удара с орбиты. Нас некому будет защитить.

Я представила себе это. В красках.

Волосы поднялись дыбом. Даже Малыш спрыгнул с потолка и тревожно подбежал ко мне.

Ррит уничтожат все человеческие колонии. Выжгут. Без жалости. Насколько известно, начиная первую войну, они не собирались истреблять человеческую расу, только указать нам на место. Но сейчас… у кого-то могут быть иллюзии по поводу намерений наших самых страшных врагов. Но я несколько месяцев провела на Фронтире. На Ррит Кадаре. Я видела, что там творили оккупационные войска.

У меня нет иллюзий.

Мне страшно.

…Малыш в который раз взвился в воздух и уцепился за изрядно подранные уже его когтями перекладины. Извернулся, из висячего положения перебрался в сидячее — поверх стальных рёбер.

Конечно, чтобы уберечься от чего-то, лучше всего убежать. Так думает Малыш, славный добрый зверь. Он правильно думает. Просто бежать некуда. Ареал Человечества огромен — десятки колоний, сотни номерных планет, многие тысячи парсек во все направления. Но за пределами Ареала для людей ничего нет.

В Городе было непривычно тихо. Утро, но не такое уж раннее… лето, море, а время — как раз то, что любят «жаворонки» для купаний. Но пляжи пусты. Грязноватые пляжи вблизи порта, с бесплатным входом, где чуть ли не круглые сутки пасутся дети местных жителей, собирая всякую съедобную живность, которую без зазрения совести потом продают…

Никого.

Малыш преодолел всю длину причала в два прыжка и ждал меня уже на краю пляжа, задорно рыхля когтями песок. Мы занимались ещё три раза по полчаса, с интервалами, и под конец стало уже что-то получаться. У меня отлегло от сердца. Вообще-то в предполагаемой боевой ситуации моё личное участие маловероятно. Действовать будет Малыш. Но управлять его действиями я должна с той же эффективностью, с какой управляю собственными руками и ногами, отсюда все упражнения с подхватами, поддержками, тому подобным… Это как строевая подготовка: никто не будет в бою ходить строем, но она дисциплинирует, учит действовать слаженно.

А ещё мне нужно повторить курс по внутреннему устройству чужих кораблей. Где его только взять…

Я покинула территорию порта и пошла по набережной. Малыш тихонько клацал когтями у меня за спиной. Здесь почти не было деревьев, только аккуратно подстриженная аллея в один ряд вдоль берега, не дававшая тени. Зато много роскошного камня, полированного и резного, башенки, колонны, арки, похожие на триумфальные арки сказочных королей — на самом деле всего лишь ворота с набережной на дорогие пляжи. Радость детям и состоятельным романтикам. Город на Терре-без-номера — фешенебельный курорт…

На том берегу океана набережная выполнена в голом крошащемся бетоне, валуны под ней покрывает зелёная слизь. Но зато лианы кое-где падают к самой солёной воде, роняя в неё лепестки и целые соцветия. Странное чувство сравнения.

Пляжи были пусты.

Зато в бесчисленных летних кафе, сплошной чередой расположившихся вдоль береговой линии, сидели люди. Много, почти битком. Смотрели последние новости. Я подумала, что все они могли бы посмотреть их у себя дома или в гостиничных номерах. Ещё подумала, что надо бы мне позавтракать и зашла под один из навесов, где приметила свободный столик в углу. Обиженный Малыш остался сидеть за оградкой.

Официантка, которая стояла у бара, зачарованно глядя в телещит, мистическим образом выросла у меня над плечом. И вместо вопроса о заказе глуховато выговорила:

— Вы экстрим-оператор?

— Нет. Одолжила у подруги.

Девушка моргнула, не поняв. У неё была очень оригинальная внешность, — монголоидное лицо и светлые волосы, — но внешность явно не выспавшаяся. Хотя у меня слишком холодное лицо для шуток, можно и растеряться…

— Да, — сказала я со вздохом. — Я экстрим-оператор. Направляюсь в действующую армию. Вы примете заказ?

Пока в руке официантки стило порхало над листком электронной бумаги, изредка клюя нужную строчку, на меня пооборачивалась половина кафе. Другая половина пялилась на Малыша. Нукта за оградкой не шевелился, но я почувствовала, как он насторожен. Всё-таки не умеет ещё вести себя с людьми…

Зато мне на их внимание наплевать.