Корона из земли и огня - Лионера Азука

«Недолго», – было бы правильным ответом. Магия, может, и неиссякаема, но вот мое тело может не выдержать. Мои колени уже дрожат, и с каждым всплеском магии становится все хуже. С двумя, может, тремя волнами солдат я еще справлюсь. Потом…

Без понятия, что потом будет. Настолько далеко я не загадываю, слишком занятая, чтобы не показывать свою слабость. Я запрещаю себе подсчитывать, сколько вражеских солдат еще осталось.

Слишком много.

Ко мне уже несется другая волна атакующих. Моя магия с удовольствием подчиняется мне, желая отправить в ледяную могилу тех, кто угрожает Леандру и нашему дому. Но мое тело подчиняется приказам медленно. Моя вытянутая рука так сильно дрожит, что мне хочется ее опустить. Как будто на нее давит невидимый груз.

Я стискиваю зубы и выпускаю магию на нападающих. Лед ползет вверх по их ногам, мгновенно распространяясь по телу и заглушая крики.

Пошатываясь, я снова вызываю магию. Перед глазами мелькают черные точки.

«Ты не сдашься! – приказываю я себе. – Ты докажешь, что не бесполезна».

Услышав позади стук копыт, я оборачиваюсь, вытянув руку, чтобы заморозить нападающего так же, как и других. Я ахаю, узнав бабушку. Она с царским изяществом выскальзывает из седла рядом со мной и быстрыми движениями руки отправляет лошадь обратно в Бразанию.

– Твой ритари сказал, что тебе может понадобиться помощь, – говорит она. – Я не могла допустить, чтобы все веселье досталось тебе одной.

– Спасибо, – шепчу я.

Ее темно-синие глаза взволнованно сверкают.

– Мне еще надо рассчитаться с сыном и невесткой. Ты не против заняться Эсмондом?

Уголки моих губ поднимаются в улыбке.

– Нисколько.

Дважды на нас направляют новую волну атакующих. Но с бабушкой мне удается избавиться от физической слабости. И поскольку мне теперь нужно иметь дело только с флангом Эсмонда, я получаю необходимую передышку.

После того, как последняя волна атакующих ударяется, разбиваясь о наш лед, до командиров, видимо, доходит, что этим способом они не смогут нас вымотать. Не сейчас, когда нас двое.

Когда Эсмонд, наконец, ведет свою армию на Бразанию, мои родители выдвигаются следом. Солдаты отовсюду стекаются к нам. И кто знает, сколько из них невосприимчивы к нашей магии.

– Готова? – спрашивает бабушка.

Я чувствую за собой ледяное покалывание ее магии – почти идентичное моей.

– Готова, – заверяю я.

Эта атака не идет в сравнение с прошлыми. Едва мы замораживаем передний ряд, как между застрявшими во льду протискиваются новые бойцы и атакуют нас с оружием в руках. Они окружают нас, нападая со всех сторон, так что нам приходится без остановки использовать магию.

Слишком много. Их слишком много.

Обозримое пространство становится черным, а я едва могу устоять на ногах.

Ко мне бросается вражеский солдат. Он с ревом поднимает меч в нескольких метрах от меня. Я не знаю, упустила ли его из виду или он защищен от магии.

Знаю только, что слишком медленная, чтобы защититься.

Я не могу ничего сделать, кроме как пялиться на нападающего.

И на острие меча, внезапно вышедшее у него из груди. Он роняет оружие, а потом падает на землю. Подрагивая, я отрываю взгляд от упавшего и смотрю в лицо Леандру.

От облегчения на мои глаза наворачиваются слезы, но я тут же их смаргиваю.

Только сейчас замечаю, что остальные всадники сражаются с солдатами, которые ускользнули от нашей магии.

– Ты в порядке? – спрашивает Леандр, направив Элору ко мне.

Я прислоняюсь к теплой кобыле и киваю.

– Вы можете и дальше использовать магию, – говорит Леандр. – На нас всех украшения, и на лошадях тоже.

Я смотрю на него, наслаждаясь его легкими касаниями, а потом отталкиваюсь от Элоры и сосредотачиваюсь на нападающих. Леандр тоже бросается в бой.

– Моя королева! – кричит, запыхавшись, Фульк, остановившись рядом со мной. Он быстро кланяется мне и моей бабушке. – Не беспокойтесь, я присмотрю за вами.

Я улыбаюсь ему, отчего у него краснеют щеки. Он стоит рядом с нами и ждет с обнаженным мечом того, кто окажется достаточно глупым, чтобы напасть на нас.

Поскольку нам не надо беспокоиться о Леандре и остальных, мы с бабушкой не сдерживаемся, но наша магия отскакивает от все большего количества солдат. Кажется, Эсмонд держал в резерве тех, у кого есть защитные украшения. Пока не будет уверен, что я не могу пошевелить и пальцем от бессилия.

Его план не лишен смысла. Мы ничего не можем сделать против защищенных солдат, но до этого нам приходится заморозить многих.

Я замечаю в суматохе Леандра, Бальдвина, Ансельма и даже короля Райнальда и Вальдура. Они все сражаются храбро.

За их дом. Их будущее. И тех, кого любят.

Мы не сдадимся.

Никогда.

Земля под моими ногами раскисла от растаявшего льда и крови. Мне становится все сложнее найти надежную опору.

Моя бабушка тоже проявляет признаки усталости. Она пошатывается, и ей, чтобы восстановить дыхание, приходится нагибаться и тяжело дышать.

Нам на помощь спешат земельцы и сражаются так же храбро, как и остальные. Однако теперь нам с бабушкой надо быть внимательней: лишь немногим из них удалось заполучить украшения. Времени, чтобы обеспечить каждого, не было. Они образуют вокруг нас защитное кольцо, пока всадники Леандра выкашивают солдат в задних рядах. Они мчатся по полю боя бешеным галопом и на первый взгляд неорганизованно, но я слышу свистки, несколько раз издаваемые Леандром, после которых всадники разворачиваются в другую сторону.

Они взаимодействуют так слаженно, что это поражает.

Когда бабушка почти теряет равновесие, я хватаю ее за руку.

– Нам надо увезти ее отсюда, – кричу я Фульку сквозь шум битвы.

Его взгляд мечется между мной и бабушкой.

– Я в порядке, – возражает она и пытается от меня отстраниться, но я удерживаю ее, не сводя глаз с Фулька.

– Возьми ее! – приказываю я, прежде чем он успевает возразить. – И отведи в Бразанию.

– Но, моя королева, вы…

– Вперед!

Фульк вздрагивает и уже собирается принять у меня бабушку, когда к моей шее приставляет меч вражеский солдат.

– Не так быстро, – шепчет он, почти вплотную прижавшись ко мне. Я замираю. Ему как-то удалось пройти через земельцев.

Фульк торопливо вытаскивает меч, а бабушка приходит в себя, собираясь швырнуть в стоящего за мной мужчину ледяной снаряд.

Но она замирает на середине движения. Вражеский солдат опускает меч и отстраняется.

– Как… же так? – спрашивает он. – Это… это правда вы, королева Давина?

В первое мгновение я думаю, что он имеет в виду меня. Прошло много времени с тех пор, когда меня называли иначе, но взгляд фрискийца направлен на мою бабушку.

– Они заставили нас поверить, что вы мертвы, – произносит он. – Что вы… были похищены и убиты мятежниками в этой деревне.

– Что? – переспрашиваю я, но меня не слушают.

– Я бы никогда не подумала, что ты обнажишь против меня оружие, Гилот, – невозмутимо обращается к нему моя бабушка. – И, как видишь, я вполне жива. Определенно живее, чем все те годы, когда мой сын оставил меня гнить в подземной темнице.

Гилот падает перед моей бабушкой на колени, поднимая грязные брызги.

– Прошу простить меня, моя королева. Мы думали…

– Мой сын и его жена более не правители Фриски, – резко произносит моя бабушка. – Они ввели вас в заблуждение, чтобы вы сражались в чужой битве.

Гилот тянется к поясу. Фульк пытается помешать ему, но Гилот успокаивающе поднимает руки, после чего показывает рог. Он дважды в него дует. Звук такой громкий, что мне приходится зажать уши.

Он опускает рог и склоняет голову перед моей бабушкой.

– Пожалуйста, простите, что не узнал вас раньше. Даже сейчас, вблизи, мне потребовалось время. Если бы знал, я бы никогда…

Шум битвы вокруг нас стихает. Я удивленно смотрю на коленопреклоненного Гилота. Почти все фрискийцы опустили оружие и сдались. Теперь все взгляды направлены на Гилота, который, видимо, является их полководцем.