Корона из земли и огня - Лионера Азука

– Что здесь происходит? – шепотом спрашиваю я бабушку.

– Гилот был вторым капитаном моей стражи, а позже и первым, – говорит она. – Он всегда был моим верным другом и доверенным лицом, и я очень рада, что тогда его не было в том зале.

В ночь, когда у нее на глазах убили ее любимого, а ее магия вышла из-под контроля.

– Я все еще виню себя за это, – говорит Гилот, опустив взгляд. – Я должен был что-то заметить. Может, я мог бы… спасти его и вас.

– Никто не знает, – отвечает бабушка. – Только те, кто предал меня.

Гилот вскидывает голову.

– Я не один из них! Я никогда этого не делал. Всегда верно служил вам и с радостью делал бы это до конца жизни.

У меня на языке вертится вопрос, почему он не помог ей, после того как ее бросил в подземелье собственный сын. Но ответ на него прост: моя бабушка долгое время представляла угрозу. Без кандалов и решеток, которые, несомненно, были сделаны из мерзкого металла, ее магия навредила бы всем, кто захотел ей помочь. Верным людям вроде Гилота, которые не забыли, что такое честь.

Гилот поднимается.

– Мы больше не будем направлять на вас оружие, – громко объявляет он, чтобы окружающие фрискийцы могли его услышать. Эта новость разносится по всему полю боя.

– Я больше не ваша королева, – говорит бабушка и указывает на меня. – Моя внучка Эйра потребовала принадлежащий ей по праву трон. Отныне она будет править Фриской.

Моя шея покрывается мурашками, когда взгляды фрискийцев обращаются на меня, а потом они бросают в грязь свое оружие и встают на колени.

– Славься, королева Эйра, – гремит над равниной, над которой до этого висела жуткая тишина.

Я не смею дышать. Бросаю беспомощный взгляд на бабушку, которая отвечает мне теплой улыбкой.

– Никогда! – раздается над коленопреклоненными людьми.

Остаются стоять немногие пламенцы и их командиры – Эсмонд и мои родители. Внешне невозмутимая, я возвращаю своей матери ненавидящий взгляд.

Почему она здесь, для меня загадка. Может, это как с ледяными доспехами Леандра. Как только я оставила его, они исчезли. Возможно, то же самое случилось с моей матерью; когда я спустилась к бабушке в подземелья, сковавший ее лед исчез.

Она находилась в нем недостаточно долго, чтобы он мог значительно навредить ей.

Рука, которую отрубил ей Фульк, плотно перевязана.

– Я никогда не позволю тебе взойти на трон, – обещает она с безопасного расстояния.

Она и отец возвышаются над остальными, сидя на конях. Я удивлена, что они вообще умеют ездить верхом. Отец кивает.

– Ты такая же, как она, – продолжает мать и указывает на мою бабушку. – Рано или поздно ты тоже станешь Проклятой королевой. – Она поворачивается к Гилоту и стоящим поблизости фрискийцам. – Хотите ли вы рисковать? При последней Проклятой королеве Фриска оказалась на грани уничтожения. Нам пришлось заключить королеву в темницу.

Я вижу, как бабушка вскидывает голову.

– Не спорю, что моя магия вышла из-под контроля, и я долгое время была опасна для окружающих. Но мы нашли средство, благодаря которому мне не нужно сидеть в подземелье.

– Как будто меня это интересует, – шипит моя мать. – Мы и без вас прекрасно справлялись.

Бабушка фыркает.

– Разве? Я слышала нечто другое. – Движением руки она указывает на окружающих нас фрискийцев. – Спроси своих подданных, какого правителя они предпочтут видеть на троне.

Мать улыбается.

– Это не тот вопрос, который должны решать простые солдаты!

– Ты права, – к моему удивлению отзывается бабушка. – Эйра законная наследница престола. Я завещала ей свой титул. Мой сын не более чем регент, он никогда не наследовал титул короля. Все-таки я еще жива, даже если мне приходилось много лет скрываться, прежде чем вновь увидеть свет. – На ее губах играет победная улыбка. – Престолонаследие соблюдается. Ты больше не сможешь украсить себя фальшивым титулом королевы.

– Не лги! – кричит моя мать. – Мой муж – ваш сын и, следовательно, ваш преемник.

Бабушка кивает.

– Он был бы им, если бы я была мертва или передала ему титул. Ничего из этого не произошло. Он забрал себе корону, но был, как и ты, слишком труслив, чтобы покончить со мной. Вы узурпаторы. А теперь ваше правление окончено. – Она кладет руку мне на плечо. До этого я, прерывисто дыша, следила за разговором, так что почти вздрагиваю от внезапного, хотя и нежного прикосновения. – Законная королева решит, что делать с вами двумя.

Я судорожно сглатываю, когда внимание фрискийцев снова оказывается направленным на меня. Я нерешительно смотрю на мать. На ее лице распознаю только гнев и ненависть – ни следа тех чувств, которые должна испытывать мать к дочери.

Я откашливаюсь.

– Я один раз пощадила вас и изгнала. У вас могла бы быть беззаботная жизнь. Вместо этого, – я сжимаю кулаки, – вы оклеветали мою бабушку и меня. Ваша ложь привела к этой бессмысленной битве. Королева или простая женщина – это не имело для меня значения, пока в моей жизни были достойные люди. Но у тебя, мама, – мне приходится выдавливать из себя это слово, – были на меня иные планы. С юности ты внушала мне, что я недостаточно хороша. Что стою ровно столько, сколько предложит за мою руку иностранный король. Что мое единственное предназначение в жизни состоит в том, чтобы обезопасить границы страны, которую ты завещала своему сыну.

Мне трудно сдерживать гнев и разочарование, скопившиеся за все эти годы. Отказы. Одиночество, которое мне приходилось выносить. Чужая воля, которой должна была повиноваться.

Я чувствую, как ко мне подъезжает Леандр и выскальзывает из седла. Мне не нужно смотреть на него, чтобы знать, что он здесь. Меня окружают его тепло и близость, так что ужасные годы и все лишения кажутся далекими. Словно все это пережил кто-то другой.

– Но я достаточно хороша, – говорю я. – Я стою больше того, что заплатит за мою руку иностранный король. Хотя я родилась принцессой, у меня есть свои цели, стремления и мечты. И я по горло сыта тем, что позволяла тебе указывать. Больше этого не повторится. То, что вы здесь, и снова выступаете против меня, должно показать мне, что вы никогда ничему не научитесь. Что вы никогда не будете видеть во мне ничего, кроме залога, который можно передать тому, кто предложит наибольшую цену. – Я напрягаю плечи. – Было бы ошибкой позволить вам уйти снова, потому что, несмотря на мое милосердие, вы будете ждать новой возможности усложнить мне жизнь. Но я больше не буду вас бояться.

Леандр переплетает свои пальцы с моими, и мое напряжение ослабевает.

– Я изгоняю вас в то подземелье, которое столько лет было тюрьмой моей бабушки, – приказываю я. Моя мать шумно вздыхает. – Там вы будете ждать, пока я о вас не вспомню. И может быть – только может быть! – я проявлю милосердие. Но пока вы не сможете причинить вред ни мне, ни моим людям.

Гилот и четверо его людей выходят вперед, чтобы привести мой приговор в исполнение. Под громкие вопли они стаскивают мою мать с лошади. Она отбивается и с проклятиями выбрасывает несколько ледяных осколков. Раньше ее мерзкие слова попали бы в цель. Я бы забилась куда-нибудь и долго плакала, пока не увидела всех тех ошибок, в которых она меня обвиняла. А в следующий раз я бы прилагала еще больше усилий, чтобы быть такой, какой она хотела меня видеть.

Мой отец слезает с лошади без посторонней помощи и позволяет людям Гилота увести его. Он кидает только короткий взгляд на мою мать. Мне кажется, я замечаю в нем осуждение.

Фрискийские солдаты кланяются мне и моей бабушке. От армии в пять тысяч солдат осталось не так уж много. Остальные заморожены. Скорее всего, они смогут вырваться из своей ледяной тюрьмы, когда мы с бабушкой уйдет отсюда. Мне бы этого хотелось. Их обманули, и они следовали за королевской четой, заинтересованной лишь в собственном благополучии.

«Я буду лучше, – клянусь я себе. – Однажды я стану королевой, которой я и все, кто мне важен, смогут гордиться».

– Очень мудрое решение, – негромко хвалит меня бабушка.