КРИМИНАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ХРИСТИАНСТВА - КАРЛХАЙНЦ ДЕШНЕР

Конечно, на службе Богу теряли и собственных героев. И католическая церковь была той, что успокаивала, усмиряла, подстрекала, допустим, «великого архиепископа Вартана», сына опять же «великого архиепископа Григора». После особенно болезненных потерь, прежде всего «из высшей знати», патриарх Вартан утешал всех, царя и его войско, как сказано с образной обстоятельностью, «которые с огромной умиротворяющей печалью, с обильным слезами плачем, непомерными стенаниями сокрушались о потере ушедших сравнительно с оставшимися».

Так как пробил час князей церкви, уже прозвучали те самые слова, которые пронеслись через все столетия: «Утешьтесь во Христе; так как те, кто умер, умер прежде всего за Отечество, церковь и дар Божественной веры, за то, чтобы Отечество не завоевали и не опустошили, церковь не лишили святости, мученники не были презренны, чтобы святые слуги не попали в руки проклятых и безбожных, святая вера не изменилась, дети крещения из-за пленения не попали в различные стаи идолопоклонников… Мы не оплакиваем их, но мы почитаем их по заслугам, мы издаем относительно героев законы для всей страны навечно, чтобы каждый непрестанно хранил о них память как о героях Христа, учреждаем праздник и будем радоваться…».

Католикос Вартан предписал теперь ежегодно отмечать память павших - «орудий Христа», «героев Христа», что могло служить лишь подражанию примеру павших воинов, он также распорядился всех, «кто подобно им, умер за Отечество, поминать у Божьего святого алтаря в день жертвенной смерти, и когда будут оглашены имена святых, тогда огласить и их”. Святые и герои почти на одном уровне, на уровне так называемой почести алтарей. Ибо, сказал он, «как евреи и маккавеец Матафий и его братья, они пали на войне».

А так как пал и сам военачальник, то патриарх и царь приказали сына убитого (еще ребенка), «юного Артавазда, воспитывать, чтобы он оставался в правах своих предков и своего отца, для Господа Христа прежде всею свершил дела храбрости, заботился о вдовах и сиротах и всей своей жизнью продолжил службу храброго генерала и известного военачальника».

Клир и война - уже в первом христианском государстве мира Дела храбрости для «Господа Христа». Конечно, армяне сражались и убивали и без церковного благословения. Но теперь это происходило как раз с ним. Побоища были обоснованы метафизически, оправданы библейски, евангельски. И так боролись дальше, побеждали, терпели поражение, истекали кровью. Они штурмовали, нахваливает Фауст, «как дикие звери, как львы» Год за годом военные походы, десятилетие за десятилетием. Потом они устали, они страстно возжелали мира, надеялись на согласие своего духовного пастыря 30 лет они сражались, как он сам знает, - жаловались они, - 30 лет никакого перемирия, 30 лет войны, с мечом и кинжалом, с копьем и дротиком, в поту «Мы сейчас не можем больше этого выдержать и не можем дальше сражаться, и для нас лучше подчиниться персидскому царю».

Но теперь решительно возразил католикос Нерсес I (364-372/373 гг.), тоже приверженец того, кто учил «Блаженны готовые к миру.». Хотя он ни в коем случае не был расположен к царю, он проповедовал дальнейшую войну за него Гордо свидетельствует Фауст у архиепископа, взошедшего на военной и придворной службе, «внешность воина» и «заслуживающую уважения мужскую силу при упражнении с оружием», разумеется, и (непрестанно) его содействие христианству. «Свет порядка церкви блестяще проявился во всей полноте, отношения католической церкви организованы прекрасно, и умножился ряд священных церемоний и число церковных слуг Умножились ряды церкви в обустроенных и необустроенных местах Возникло также множество монахов. - ни в одной стране, кроме армянской, никогда такого не было».

Тем самым - настоящий сын своей церкви. И когда армяне лишь пожелали наконец мира, он думал не о том, чтобы поддержать их Царь Аршак хотел «только войны» (Фауст). И государь не мог быть низким грешником, - так объяснил патриарх (прославляемый и сегодня «Лексиконом теологии и церкви» как «обновитель религиозной жизни в Армении»). «Вы хотите ввергнуть себя в рабство язычникам, зачеркнуть свою жизнь в Боге, отдать на произвол судьбы своих наследственных господ, которые вам даны Богом, служить чужим господам и обратиться к их безбожной религии. Даже если Аршак и тысячекратно плох, то он, однако, приверженец Бога, даже если он грешник, то он, однако, ваш царь, как вы же сказали в моем присутствии, что пусть даже потребуются столь долгие годы, дабы вы сражались за вас и вашу жизнь, за страну, за ваших женщин и детей и, что больше, чем все, - за вашу церковь и за клятву вашей веры в Господа нашего Иисуса Христа. И Бог всегда даровал вам победу Своего Имени! А теперь вы хотите подчиниться вместо Христа, вашего Творца, безбожной религии колдунов и их слуг Может быть, Господь ваш Бог в гневе вырвет вас от корней, навечно уведет вас в гнетущее рабство язычников и иго рабства никогда с вас не снимет».

Но армяне больше не могли сражаться Фауст сообщает об огромном шуме после военного подстрекательства патриарха, скандале, свалке Все устремились прочь, «каждый к себе домой, так как эти слова мы больше не хотим слушать».

Католикос Нерсес I был из-за симпатий к восточно-римской Цезарее заменен антикатоликосом Чунаком, вновь посажен на престол при армянском царе Папе, но в 373 г. им отравлен во время праздника примирения. Но уже в следующем году солдаты восточно-римского полководца Траяна, конечно, убили во время трапезы царя Папа, так как он добивался отделения армянской церкви от Цезареи и присоединения к Персии.

НАСТУПАТЕЛЬНЫЕ ПЛАНЫ КОНСТАНТИНА И «НАСТАВЛЕНИЕ О ВОЙНЕ» ОТЦА ЦЕРКВИ АФРААТА

Естественно, персидский христианский мир уже давно охотно присоединился бы к Римской империи Уже на Никейском соборе историк церкви Евсевий, - для которого понятия «империя» и «ойкумена», imperium и orbis terrarum, идентичны, - с особым удовлетворением видит готского и персидского епископов, «как если бы оба народа присоединились к имперской религии» (фон Штауфенберг).

Но еще десятилетие ранее, вероятно, уже в 314 г армянский царь заключил с Константином и Лицинием торжественный, клятвенно скрепленный союз, - пожалуй, не что иное как военный пакт против Персии, который совместная религия могла только укрепить. И миссия армянского епископа при Хосрове II, столь же дружественного к Риму сына и наследника Тиридата, означала расширение римской сферы власти на кавказское царство. И когда в 334 г персы осадили Армению, а сасанидские конные соединения захватили наследника Тиридата, то Константин дослал войска под руководством своего сына Констанция, который после первоначального поражения разбил вторгшиеся силы, при этом их командующий, персидский принц Нарсес, брат Шапура II, погиб.

Насколько далеко шли планы Константина, показывает факт, что он своего племянника Ганнибалиана, сына его брата Далмация, провозгласил в 335 г «царем Армении и живущих вокруг народностей» с задачей охранять не только Армению, трон которой как раз был вакантным, но и восточные пограничные области империи, а по возможности их расширять.

Это выдает наступательные амбиции по отношению к Востоку. И когда Константин, «по собственному почину», как сообщает епископ Феодорит, «принял слуг христианской правды в Персии», когда он узнал, «что они изгнаны язычниками и что их царь, раб заблуждения, подвергает их всевозможным преследованиям», то он послал персам послание, звучавшее весьма угрожающе. Это было не столько письмо, сколько проповедь, патетическое богоисповедание, что у христианских властителей редко предвещало доброе.

Константин откровенно признал в своей эпистоле, «что я посвятил себя этому служению Богу Опираясь в борьбе на силу этого Бога, я, начиная с дальних границ океана, установил порядок на всей Земле с твердой надеждой на спасение, так что все страны, которые изнемогали под гнетом столь ужасных тиранов и, предоставленные каждодневному злу, чахли, - были разбужены к новой жизни благодаря их участию во всеобщем улучшении государственных отношений, так сказать, лечению Я почитаю этого Бога, его знак носит на плечах мое благословенное Богом войско, и куда ни позовет правое дело, оно туда устремляется, и уже великолепной победой я тотчас получаю за это Его благодарность».

После того как Константин объяснил царю, что Бог любит дела добра и милосердия, любит кротких, людей чистого сердца и безупречной души (во главе которых он очевидно видел себя), он не умолчал, что Бог ведет себя со злыми по - другому, что он наказывает неверие, надменных, высокомерных, что он многие народы, целые племена взял и предал преисподней «Я думаю, что не ошибусь, мой Брат» - пишет Константин и лишь наконец сообщает - опять же не без угрожающих гонов - о своей радости, что и «в Персии тоже» христианами «украшены» «повсюду великолепные провинции» «Да живется Тебе как нельзя лучше и им тоже как нельзя лучше. Как Тебе, так и им. Так как тем самым Ты обратишь к Себе кротость, милость и благосклонность Господа мира».