Брачный марафон - Татьяна Веденская

– Римка, привет! Как же я без тебя скучала. Почти пропала! – верещала я. Слезы умиления пробивались из-под туши.

– Катюха! Дай поцелую, – сжала меня в объятиях Таня Дронова. – Ну ты и крутейка! Похудела, постройнела! Вот что Америка с людями делает.

– Танюша, да ты сама потрясающе выглядишь! – я готова была выражать восторг с повышенным КПД.

– Да что ты! У тебя даже цвет лица стал другой. А у нас здесь все по-прежнему, – зарделась Анечка, всем своим видом показывая, что по-прежнему – это значит тоскливо и без перемен к лучшему, к американскому счастью.

– Это просто тональный крем, – попыталась утешить девушку я.

– Всегда знала, что у нас не умеют делать косметику, – кивнула Аня, глядя на меня снизу вверх. В ее глазах сквозило восхищение. С чего бы это?

– Ерунда. Фирмы-то одни и те же. Что там, что здесь – сплошной Avon, – рассмеялась я. Но Аня смотрела мне в лицо без сочувствия.

– Они нам экспортируют только просроченные некачественные остатки, – победно добила меня она.

– А ты просто отлично смотришься в этом платье, – перевела тему я. Господи, как же я соскучилась по этому бабьему трепу ни о чем. Тряпки, мода, комплименты друг другу. Бесконечные поиски себя. Гороскопы. Кстати, завтра же поеду к Полинке и буду гадать до самой ночи на ее картах Таро. И прочитаю гороскоп на весь год вперед.

– Да брось ты! Вот у тебя платье – это да. Все-таки умеют они жить, буржуи! – с тонким ароматом зависти отмахнулась Анечка. Я удивилась. Вот уж кому-кому, а уж завидовать мне попросту глупо. Хорошо, Америка – спорный момент, но уж моя судьба никому не должна грезиться во снах.

– Господи, да эта тряпка стоит там на распродаже десять долларов. Копейки. Откуда бы у меня деньги на нормальные тряпки. Да и потом, в Америке совершенно дикие расходы на медицину и налоги. Они там помешаны на экономии, – частила я. На меня смотрели совершенно недоверчивые глаза. Еще бы, у них же было свое ВПЕЧАТЛЕНИЕ. Я не могла его поколебать так просто.

– Ты хоть не выделывайся, – подмигнула мне Лиля и пошла вперед. – Только не рассказывай, в России сказка, а в Вашингтоне суровые будни.

– Я совершенно серьезно! – напрягалась от очевидного идиотизма я. – Ничего там хорошего нет. Совершенно. То же, что и у нас, только хуже!

– Пойдемте к столу, – махнула рукой Римма. Мол, что ты нам заливаешь. Сами не маленькие. А то, что ты – дуреха, вернулась, так мы всегда говорили, что ты – дуреха. Я вздохнула и решила плюнуть на все. Не мне поднимать национальный рейтинг. В конце концов. Пусть каждый думает, что хочет.

– Прошу вот туда, – кивнула в сторону отгороженного кабинетика. Я заполучила удивительный столик, который был и не столик вовсе, а аквариум с рыбами, которые плавали прямо под тарелками. Феерично!

– Дай-ка посмотреть, – прищурилась Лиля. Не знаю, что у нее там вышло, но впечатление она уже составила. И приглашение в крутой ресторан за крутой стол только подтвердил его. Я сбежала из рая, в котором меня осыпали розами, мимозами и сахарной пудрой. Иначе откуда бабки на такой кабак?

– Это так, фигня. Чтобы хоть как-то отплатить вам за все, – попыталась отвертеться я.

– И как это ты похудела? Хоть поделись секретом, – возмутилась Лиля. – Что ни говори, а у них там экология совершенно другая. Вот что с людьми делает.

– Да при чем тут экология? – нервно рассмеялась я. Кажется, Римма не имела повода думать, что я там развлекалась и оздоровлялась.

– Как причем? В России ты похудеть никак не могла. Помнишь, сколько мы диет перепробовали? – с обидой выдавила из себя Анечка. Меня передернуло. Диеты? О чем они?

– Аня, я ни дня не худела, – серьезно проговорила я. Впечатление впечатлением, а не надо думать, что в Америке сразу по прилете худеешь на ходу.

– Интересно, что на вид ты даже очень сдулась, – хихикнула Таня. Я озадаченно замолчала. Может, Римма не рассказывала никому, что со мной там произошло? Это странно, конечно и совершенно на нее не похоже, но другого объяснения у меня нет.

– Я не худела. Это все от тяжелой жизни, – попыталась перевести все в шуточку я.

– Ну хоть не выдуривайся. Ты тянешь на пятьдесят кило! – презрительно надула губки Таня Дронова. Я обалдела. Все без исключения смотрели на меня с затаенной завистью. Господи, что ж это такое?

– Пятьдесят пять. И думаю, что это не надолго. Давайте кушать? – схватилась за спасительную соломинку я. Тяжелые минуты молчания, до того, как принесли поднос с кучей эстетичных суши и роллов, мы заполняли, тыкая в рыб под стеклом столешницы. Я была в полном недоумении. Неужели это и есть акклиматизация? Я что, совсем отвыкла от общения с нормальными живыми людьми?

– Ты к нам надолго? – вдруг вывалила на меня вопрос Лиля. Я поперхнулась куском креветки и стала долго и без особого эффекта откашливаться. Вопрос меня привел в полный раздрай. Надолго ли? О чем она?

– Я же уехала навсегда, – выдавила я сквозь кашель. Лица подружек перекосило.

– Как навсегда? – удивленно спросила Таня Дронова. Она единственная вела себя более менее адекватно и не отводила глаза в сторону. Римма методично употребляла рисовые изделия и старалась на меня не смотреть. Анечка краснела и пила саке.

– Так, – растерянно развела руками я. – Вы же это и так знали.

– Мы? – с сомнением осмотрела меня заново Лиля. – Мы только и знали, что ты собираешься прилететь. Когда-нибудь.

– Что за маразм, – вырвалось у меня. – Я же звонила. Римма? Ты что, молчала как глухонемая рыба?

– А что я должна была рассказывать? – вдруг с вызовом клюнула меня она. Что это она все время клюется?

– Ну, о том, что мне там было плохо. Что я собирала деньги на перелет. Как я тебе по чужой карте звонила.

– Ты не выглядишь женщиной, которая собирала деньги на перелет. И вообще, из Америки никто по доброй воле не улетает. Тебя что, депортировали? – неожиданно зло спросила меня Лиля. Я чуть не зарыдала.

– Да о чем вы? Америка – самый жуткий кошмар, особенно Лайон. Вы же сами дали мне денег на билет! Вам что, Зотова вообще ничего не сказала? – попыталась объясниться я. К моему уже совершенно непередаваемому удивлению, лица подруг так и не отразили понимания. Они смотрели на меня, как на сумасшедшую.

– Кто? – спросила Римма, старательно пережевывая морской гребешок. Он каучуком застревал у нее между зубами. Я сидела парализованная по полной программе.

– Зотова. Елена. Адвокат. Деньги. Я вам их отдам, – лепетала я.

– Деньги? Отдавай, если не жалко. Мы их берем всегда, – одобрила инициативу Таня Дронова. Но остальные тяжко молчали и маялись. Наконец я собралась с силами и спросила:

– Вы присылали мне деньги на самолет? Собирали их?